Gamma - Цели и средства

Эван явился в субботу, благо повод у него был: он принес аконит. Выставил на стол темную резную бутыль – она казалась тяжелой, но в руку легла легко и удобно, – и Рем вспомнил, на секунду раньше, чем Дора спросила:

— Распотрошили запасы профессора Снейпа?

— Скорее уж профессора Слагхорна, – отозвался Эван. – Во всяком случае, пароль на шкафчике был «засахаренные ананасы». И не спрашивайте, откуда я узнал пароль, – этой дрянью в подземельях пахнет до сих пор.

— Сильнее, чем Снейпом? – хихикнула Дора и принялась глотать зелье, страдая и морщась изо всех сил.

— Сладкие ананасы – оружие массового поражения похлеще дракона с несварением желудка.

Дора расхохоталась, не забывая, впрочем, страдать.

А бутыль и вправду была из Снейповых запасов, это скорее Слагхорн их прибрал к рукам. Снейп носил в таких аконит в дом Сириуса. И с такой же бутылкой пришел тогда Гарри.

Кажется. Рем был не слишком гостеприимен. Он только вернулся из Мунго с Дорой, только что в который раз выставил Скитер за дверь, с трудом сдерживаясь, чтоб не рыкнуть – не дать повод для очередной статейки. Инстинкт требовал уползти в нору и отлеживаться. Сердце требовало сидеть рядом с Дорой и слушать, как она дышит. Совесть свербила о заброшенном сыне. Разговаривать по душам сейчас хотелось меньше всего. Но Гарри… Гарри явно понимал, что не вовремя, но не уходил, пинал коленкой большую маггловскую сумку. Рем сдался («Андромеда, посидишь с ней немного, ладно?») и впустил его.

Из сумки Гарри выволок мыслив, рядом поставил бутылку, вот только в ней не зелье плескалось, а клубились ниточки мыслей.

— Ты должен это увидеть, Рем, – тихо проговорил он. – Я хочу, чтобы ты увидел… Мне нужна твоя помощь.

И опрокинул бутылку в каменную чашу.

– … доамна директор оторвет мне голову. Или высчитает из зарплаты, но голову все равно оторвет.

— Что? – Рем понял, что Дора все еще смеется, а Эван говорит что‑то, и, кажется, ему.

— Бутылку с прошлого раза верните, говорю. Школьное имущество.

— Точно, – Дора подхватила опустевшую бутылку, – я видела такую у Макгонагалл в кабинете. И в суде. У Гарри ведь такая была? А бутылка с прошлого раза – сейчас принесу, где‑то она была…

— Давай я сам найду, – быстро вмешался Рем, перехватив взгляд Эвана. Да, Дора и хрупкие вещи несовместимы… Кстати, может, Эван отвлечется на драгоценную бутыль и пропустит суд мимо ушей? Хотя вряд ли, на любое упоминание о войне и Гарри Поттере он бросается, как ловец на снитч.

Рем долго копался в кухонном шкафчике, но, когда вернулся, Эван уже удобно устроился в угловом кресле и смотрел выжидающе.

— Так что там мистер Поттер носил в суд в бутылке?

— Доказательства невиновности Северуса Снейпа, – без особой охоты объяснил Рем. – Его собственные воспоминания.

Что‑то мелькнуло во взгляде Смита – будто снитч едва не черкнул его по уху.

— Есть что‑то совершенно фантастическое в этом, правда? Воспоминания, пережившие своего владельца. Эксклюзивный показ собрал большую публику?

Дора уже направлялась к двери – она обычно оставляла гостя с Ремом – и остановилась на полдороге.

— Не было никакого показа, – отмахнулся Рем.

— Да ну? Гарри Поттер пришел в суд, помахал красивой бутылкой и сказал, что Северус Снейп ни в чем не виноват? Нет, я, конечно, не сомневаюсь, что ему поверили…

— Суду показали только необходимую часть – в первую очередь распоряжение Дамблдора насчет его собственной смерти. Кажется, на том и кончилось. Остальное Гарри объяснил на словах, а я подтвердил.

— Значит, ты их все же видел, – огонек в глазу Смита вспыхнул с новой силой.

— Видел, – кивнул Рем. – И прости, Эван, но рассказывать не буду. Пусть это останется между Гарри, мной и Северусом.

…в черной ночи мелькали разноцветные вспышки заклинаний, две фигуры впереди едва виднелись на фоне беззвездного неба, и все же их можно было разглядеть, вот только прицелиться было трудно, они отбивались и резко меняли высоту, спутник Снейпа обругал «проклятую тварь» и рванулся вперед, занося палочку, Снейп швырнул «сектумсемпру» прямо в поднятую руку, но напарник дернулся, и заклинание улетело вперед…

Эван отобрал бутылку у Доры, почти ласково прошелся пальцами по горлышку, будто это и была та, из кабинета, и усмехнулся.

— Думаю, немало народу отдало б кусок жизни за возможность в них заглянуть…

— О да! – Рем обрадовался смене темы. – Мы поставили москитные сетки, ты знаешь, Скитер – анимаг…

— Причем я думаю, что эти сетки она вполне способна перегрызть, – вставила Дора. – Так что я надеялась только на Рема – он бы эту жучилу за милю учуял.

Эван дернулся в своем кресле, будто ему Скитершу в анимагической форме кинули за шиворот. Кажется, ему только сейчас пришло в голову, что…

Рем улыбнулся

— Оборотни ведь чуют анимагов, Эван. Есть у нас что‑то общее.

Дора перевела весело–ошалелый взгляд с Рема на гостя.

— Что, и вы? Провалиться мне на этом месте, кругом одни анимаги!

Эван ухватил ворот свитера – Рем готов был биться об заклад, что Эван понятия не имеет, что, когда волнуется, теребит этот несчастный ворот.

— Я слышал, что и покойный директор Снейп… Ну, знаешь, слизеринские байки.

— Это да, – кивнул Рем. – Скитер писала об этом, и даже Дэннис Криви. Видимо, Северус слишком эффектно взмахивал черным плащом – если не весь Хогвартс, то Слизерин точно уверен, что он превращался в летучую мышь.

— И портрет уважаемого директора это не опровергает, – заключил Смит. – Неужели он не был анимагом, Люпин? Быть того не может.

Рем развел руками.

— Увы.

— А интересно, – проговорила Дора задумчиво, – если б он был анимагом, превращался б его портрет или нет? Эх, жаль, не было анимагов среди директоров, и спросить‑то не у кого.

— Лет через дцать… или сот… когда Большая Битва станет легендой, и когда весь Хогвартс будет уверен, что директор Снейп – анимаг… как знать, возможно, тогда портрет его будет порхать черной тенью… – негромко проговорил Эван. – В конце концов, что такое портрет? Однако мы ушли от темы, а мне, как лицу заинтересованному, любопытно – анимагическая форма тоже видна?

— Нет, – с сожалением признался Рем. – Только если превращение было совсем недавно, меньше суток назад. Или если я уже знаю, что за форма. То есть то, что Минерва – кошка, я вижу все время, потому что знаю. А тебя не вижу. Давно не превращался, Эван? Откроешь секрет?

— Не открою. Потому и не превращался.

Эван, хоть и сварливо, но явно отшучивался, и Рем был рад, что разговор не принял серьезный оборот и ушел наконец от темы суда, но радоваться, как выяснилось, было рано. Дора умчала греть чайник – эту часть чайной церемонии ей доверяли, Эван выбрался из кресла, зацепил ногой сумку с бутылками, и Рем был уверен – нарочно, тут же «вспомнил» о них и спросил: