Джоанн Роулинг - Дары смерти (перевод Snitch)

Гермиона вздрогнула и вцепилась в руку Гарри.

— Всё нормально, — произнёс он успокаивающе и первым прошёл в гостиную.

Батильда нетвёрдыми шагами ходила по комнате, зажигая свечи, но всё равно было очень темно, не говоря уже о том, что ужасно грязно. Толстый слой пыли скрипел под ногами, и кроме запаха сырости и плесени Гарри улавливал другой, похуже, вроде протухшего мяса. Интересно, когда кто-нибудь в последний раз навещал дом Батильды, проверить, как она справляется. И ещё она как будто забыла, что умеет колдовать — неуклюже зажигала свечи вручную, её болтающаяся кружевная манжета ежеминутно угрожала загореться.

— Давайте я, — предложил Гарри и забрал у неё спички. Она стояла и смотрела, как он зажигает оставшиеся огарки свечей — они были по всей комнате, на блюдцах, которые кое-как держались на стопках книг и приставных столиках с грудами треснутых, заплесневелых чашек.

Последняя свеча, которую нашёл Гарри, стояла на комоде с полукруглым верхом, уставленным множеством фотографий. Пламя ожило, заплясало, отразилось, дрожа, в пыльном стекле и серебряных рамках. На фотографиях можно было уловить едва заметное движение. Пока Батильда возилась с дровами для камина, он тихо произнёс: «Тергео» — фотографии очистились от пыли, и сразу стало видно, что полдюжины самых больших и богато украшенных рамок были пусты. Кто их убрал — сама Батильда или кто-то другой? Потом его внимание привлекла одна фотография почти в самом заднем ряду, и он быстро схватил её.

Это был вор с золотистыми волосами и весёлым лицом, молодой человек, что сидел на подоконнике Грегоровича, а теперь лениво улыбался Гарри из серебряной рамки. И он сразу же вспомнил, где раньше видел этого юношу: в книге «Жизнь и ложь Альбуса Дамблдора», рука об руку с Дамблдором-подростком, и все пропавшие фотографии, наверное, тоже там, в книге Риты.

— Миссис… мисс… Бэгшот! — позвал он. Его голос слегка дрожал. — Кто это?

Батильда стояла посреди комнаты и смотрела, как Гермиона разжигает камин.

— Мисс Бэгшот! — повторил Гарри и шагнул к ней, держа фотографию в руках. В камине взметнулись языки пламени. Батильда повернулась на его голос, и хоркрукс у него на груди забился чаще.

— Кто этот человек? — спросил Гарри, выставив вперёд карточку.

Она медленно перевела взгляд на неё, потом на Гарри.

— Вы знаете, кто это? — повторил он, стараясь говорить медленнее и громче обычного. — Этот человек — вы его знаете? Как его зовут?

Батильда только посмотрела на него отсутствующим взглядом. Гарри почувствовал жуткое разочарование. Как же Рита Вритер добралась до воспоминаний Батильды?

— Кто этот человек? — повторил он громче.

— Гарри, что ты делаешь? — спросила Гермиона.

— Эта фотография, Гермиона — это вор, тот, что обокрал Грегоровича! Ответьте, пожалуйста! — обратился он к Батильде. — Кто это?

Но она только пристально смотрела на него.

— Зачем вы позвали нас с собой, миссис… мисс… Бэгшот? — спросила Гермиона, тоже повысив голос. — Вы хотели нам что-то сказать?

Ничем не показав, что она услышала Гермиону, Батильда сделала несколько шаркающих шагов в сторону Гарри. Сделав едва заметное движение головой, она обернулась в сторону прихожей.

— Вы хотите, чтобы мы ушли? — спросил он. Она сделала то же движение, на этот раз показав сначала на него, потом на себя и затем на потолок.

— А, понятно… Гермиона, кажется, она хочет, чтобы я поднялся с ней наверх.

— Хорошо, — отозвалась Гермиона, — идём.

Но стоило Гермионе сдвинуться с места, Батильда на удивление энергично покачала головой и снова показала на Гарри, а затем на себя.

— Она хочет, чтобы я пошёл с ней один.

— Почему? — спросила Гермиона, и её голос резко и звонко прозвучал в освещёной свечами комнате. Старая дама слегка покачала головой, уловив громкий звук.

— Может быть, Дамблдор попросил её отдать меч мне и только мне?

— Ты думаешь, она и правда знает, кто ты?

— Да, — ответил Гарри, глядя сверху вниз в мутные глаза, которые не отрываясь смотрели в его собственные. — Думаю, знает.

— Ну хорошо, иди, только побыстрее, Гарри.

— Показывайте дорогу, — сказал Гарри Батильде.

Кажется, она поняла и, шаркая, начала обходить его, продвигаясь к двери. Гарри быстро оглянулся на Гермиону и улыбнулся ей ободряющей улыбкой, но она, похоже, этого не заметила; она стояла посреди озарённого свечами убожества, крепко обхватив себя руками и глядя на книжный шкаф. Выходя из комнаты, Гарри незаметно для Гермионы и Батильды сунул фотографию неизвестного вора в серебряной рамке к себе под куртку.

Лестница была узкая и крутая; у Гарри возникало желание подпереть руками тучный зад Батильды, чтобы не дать ей кубарем свалиться прямо на него — угроза была вполне реальной. Медленно, слегка задыхаясь, она добралась до верхней площадки, сейчас же повернула направо и повела его в спальню с низким потолком.

Там стояла кромешная тьма и ужасный запах: Гарри только успел различить ночной горшок, видневшийся из-под кровати, но тут Батильда затворила дверь, и даже это немногое, что было видно, погрузилось во тьму.

— Люмос, — произнёс Гарри, и кончик его палочки засветился. Он подскочил от неожиданности: за те несколько секунд, что они были в темноте, Батильда подошла к нему вплотную, а он и не слышал, как она приблизилась.

— Ты Поттер? — спросила она шёпотом.

— Да.

Она кивнула — медленно, торжественно. Гарри ощутил, как хоркрукс забился часто-часто, быстрее, чем его собственное сердце, это было неприятное, тревожное ощущение.

— У вас есть что-то для меня? — спросил Гарри, но её как будто отвлёк свет на кончике его палочки.

— У вас есть что-то для меня? — повторил он.

Она закрыла глаза, и в один миг произошло следующее: шрам Гарри болезненно кольнуло; хоркрукс так сильно дёрнулся, что спереди под свитером образовался бугор; тёмная, зловонная спальня на мгновение исчезла. Он ощутил порыв радости и произнёс высоким, холодным голосом: «Задержи его!»

Гарри пошатнулся: вокруг него снова была та же тёмная, мерзко пахнущая комната. Он не мог понять, что с ним только что было.

— У вас есть что-то для меня? — спросил он в третий раз, погромче.

— Там, — прошептала она, указывая в угол. Гарри поднял палочку и увидел под занавешенным окном очертания сильно захламлённого туалетного столика.

На этот раз она не шла впереди него. Гарри протиснулся между ней и незастеленной кроватью, подняв палочку вверх. Ему не хотелось упускать старуху из виду.

— Что там? — спросил он, дойдя до столика, где высокой грудой было навалено, судя по виду и запаху, грязное бельё.

— Там, — сказала она, указывая на бесформенную кучу.

И в тот миг, когда он отвернулся — ему почудилось, что он видит в беспорядочном клубке рукоять меча, рубин — она сделала какое-то странное движение. Он уловил его краем глаза, в панике повернулся и застыл, скованный ужасом: тело старухи осело на пол, и оттуда, где только что была её шея, выползла огромная змея.