Денис Юрин - Призраки подземелий

Не стоит и говорить, что никаких признаков жизни моррон не заметил. Последние гномы, обитавшие здесь, скорее всего давно уже покинули бухту, если не погибли во время потрясших горы обвалов. Дарк даже сразу не понял назначение этого места, пока не подплыл ближе и нехотя отступившая темнота не открыла его взору три старые-престарые постройки, находившиеся не на самом берегу, а на удалении двадцати-тридцати шагов от озера. Сильно пострадавшие от времени, но еще не превращенные им в жалкие развалюхи строения напомнили ускорившему гребки руками Аламезу расхожее выражение: « Мал мала меньше… » Крайнее справа здание было самым большим и весьма походило на портовый склад, хоть и имело от него множество существенных отличий, например: небольшие оконца, почему-то прорубленные в досках под самой крышей, довольно хорошо сохранившейся, хоть местами и обвалившейся, да гордо возвышающуюся печную трубу. Постройка по центру выложенной камнем площадки скорее всего являлась чем-то вроде казармы, дешевого постоялого двора или иным жилым зданием барачного типа, то есть рассчитанным на максимальное количество постояльцев и лишенным того, что люди стеснительно называют « удобствами ». Третий домишко был совсем крохотным и даже находился вдалеке от своих куда более внушительных как по размеру, так и по качеству используемых при постройке материалов собратьев, как будто стесняясь столь солидного соседства. Время больше всего потрудилось над ним, разрушив крышу, обрушив печную трубу да так сильно накренив одну из боковых стен, что она нависала над каменными плитами площадки и вот-вот должна была обрушиться, хотя Дарк понимал, что это « вот-вот » могло уже тянуться несколько лет и свершиться, лишь когда хибара полностью рухнет.

Раз это была не застава, в чем Аламез ничуточки не сомневался, не город и не шахтерские постройки рудника, то наверняка когда-то давно здесь находился перевалочный пункт. По дороге, которую Дарк пока еще не видел, но которая обязательно должна была проходить где-то рядом, в давние времена один за другим медленно ползли торговые караваны, везущие в мир людей руду, драгоценные камни, оружие и прочие, весьма ценившиеся «наверху» товары. Обратно повозки, движимые отнюдь не лошадиной, а гномьей тягой, никогда не возвращались пустыми. Они везли в подземные города провизию; всё то, что нельзя вырастить или добыть без живительных лучей солнечного света. На этом же крохотном пятачке уставшие несколько дней подряд тянуть доверху груженные повозки караванщики отдыхали, набирались сил перед тем, как продолжить трудный и полный опасностей путь. В большом доме они перекладывали и сортировали товары, отделяя хорошую провизию от той, что успела испортиться за время пути. В средней постройке скорее всего гномы спали; а маленькое строеньице являлось одновременно походной кухней, складом для хранения различного инвентаря или иным подсобным помещением. От этого места никогда не отправлялись лодки, как, впрочем, и никогда не прибывали. То, что моррон вначале принял за обвалившийся причал, было на самом деле небольшой площадкой для мытья караванщиков и забора воды.

Как только никогда не жаловавшийся на скудное воображение Дарк представил себе живописную и немного трогательную картину из прошлого, которую можно было б назвать « Караванщики на привале », пазл головоломки нынешнего дня мгновенно сложился. Его страхи были напрасными, ведь никакой пограничной заставы и в помине не было. Зачем выжившим махаканцам понадобилось бы возводить укрепленный рубеж там, где если и появлялись представитель «верхнего мира», то не чаще раза в десятилетие и очень небольшими группками?

Для охраны озера вполне хватило бы соорудить небольшой и маневренный боевой корабль, на всякий случай оснащенный одной-единственной катапультой. Строить, как известно, махаканцы были мастаки, так что Аламез не сомневался, что их произведенным в единственном экземпляре плавучим творением восхитились бы самые искусные корабелы и флотоводцы. Что же касается затопленной лодки «наземников», то отметины на её бортах только подтверждали это смелое предположение. Её не перекусило чудовище, а расколол таран или раздавила, как орех, укрепленная носовая часть подземного корабля. Скорее всего любители легкой наживы или не заметили этой бухты, или решили продолжить плавание и высадиться на берег подальше от того места, где, по их расчетам, находились подземные города. Их заметили, расстреляли, а затем, уже возле самого берега, затопили.

Делая два дела одновременно, крайне трудно обращать внимание на что-то ещё. Замерзший в воде моррон не просто плыл, а прикладывал массу усилий, чтобы побыстрее достичь берега. Пока его конечности интенсивно работали, голова тоже не ленилась; она наблюдала, анализировала увиденное и строила предположения, поэтому немудрено, что уши Дарка не слышали многого, например, того, что оставшиеся далеко позади спутники ему о чем-то кричат. Только когда ноги Аламеза коснулись дна подземного озера, он позволил себе обернуться, причем не для того, чтобы ответить уже осипшим спутникам, а для того, чтобы громко выкрикнуть самому: « Ты права, здесь когда-то действительно проходил торговый путь махаканцев! »

– Бой грянет, мож смело на меня не рассчитывать! Коль увижу, что глотку те режут, лишь успеха кровопийцам пожелаю! – огорошила Аламеза неожиданным заявлением Ринва, едва ступив на неизведанный берег и еще находясь по шею в воде. – Мы те не слуги, а ты нам не господин! С чего это взял, что плот за тебя толкать должны?! Ишь, расплавался, расплескался, дельфинчик! Раз силенок полно, так впрягался б! Чо мы те, рыбехи вьючные… сомы тягово-ломовые?!

Красивая женщина, медленно и грациозно выходящая из воды, почти всегда вызывает в сердце мужчины восторг, если, конечно, на ней мало или вовсе нет одежды, а её слегка улыбающиеся уста хранят чарующее таинство молчания. С Ринвой всё вышло совершенно не так. Во-первых, прекрасная обвинительница была не только одета, но и до зубов вооружена; во-вторых, её губы не желали хоть недолго побыть в сомкнутом состоянии; а в-третьих, вырывающиеся из них слова на ретивых скакунах ворчливых интонаций зарубили и помяли весь дружелюбно-благодушный настрой Аламеза и вытоптали чуть пробившиеся ростки романтики.

Дарк, естественно, понимал, что кое в чем спутница права, но был в корне не согласен ни с тоном, ни с моментом выдвижения претензий. В конце концов, Ринва была не изнеженной барышней благородных кровей, а агентом герканской разведки и должна была понимать, что ненавистный ей чужак не просто отлынивал от работы, а выполнял ответственное поручение, которое сам себе и выдал. Во время всего проделанного вплавь пути моррон находился в арьергарде маленькой боевой группы и был готов первым вступить в бой с показавшимся из воды чудовищем, прикрыв тем самым отступление спутников. А когда они уже плыли в бухте, он самовольно переместился в авангард отнюдь не для того, чтобы побыстрее согреться, а чтобы своевременно оценить, насколько опасен берег, и в случае удручающего результата проверки успеть вовремя подать сигнал к отступлению; то есть до того, как плотик и пловцов рядом с ним обнаружили бы часовые.