Мария Захарова - Вой лишенного или Сорвать покровы с богов

Все здесь было темным, душным, лишенным простора. Узкие проходы с чадящими даже днем факелами. Темно-бардовые портьеры, скрывающие рваную стенную кладку. Полное отсутствие каких-либо светлых пятен, словно эргастенцы подспудно боятся нарушить естественную тьму собственной жизни.

Матерн не привык к этому. Не привык и не хотел привыкать! Ему необходимы были покои вейнгара с видом на Дивейское море. Белые одежды и золотой трон, чтобы взирать на своих подданных. Мужчине требовались простор и яркий свет солнца, загоняющий темноту в щели. Мрака собственной души ему вполне хватало, и создавать его вокруг себя искусственным путем, он не собирался. Возможно поэтому, пребывание в Эргастении столь сильно тяготило его.

- Приветствую тебя, брат, - услышал Матерн, едва перешагнув порог малого зала для приемов.

Он повернулся на голос. Милуани стояло возле огромного камина, на данный момент единственного источника тепла и света в этой дыре.

- Я также, сестра, - последовав ее примеру, отозвался мужчина. Если Милуани решила поиграть в родственников, он не против.

- Всем ли ты доволен? Еда? Обслуга? - тоном гостеприимной хозяйки поинтересовалась Луани, словно не было всех тех дней, когда его настойчивые просьбы о встрече сознательно игнорировались ею.

- Доволен?!

Матерн взорвался. В несколько широких шагов он преодолел разделяющее их расстояние и, вперив в сестру тяжелый взгляд, продолжил:

- Мое довольство напрямую зависит от твоего решения! Необходимо лишь только захотеть повысить его! - выплюнул мужчина в бесстрастное женское лицо.

- Возможно, - невозмутимо отозвалась она, чем окончательно вывела брата.

- Возможно?! Всего лишь возможно?! - вскричал он, и взметнувшееся пламя осветило перекошенное от бешенства лицо. - Ты держись меня здесь, как пленника! Потчуешь подачками, будто бездомного пса! Я устал от этого, Милуани! Я вейнгар Тэлы!

На последних словах мужчина задохнулся, ибо усмешка, скривившая губы сестры, вышибла из него весь воздух.

- Уже нет. С сегодняшнего дня Тэлой будут править руанидана и совет.

Ровно. Она сказала это абсолютно ровно. Подписала ему приговор, совершенно лишенным эмоций голосом, будто новость эта не заслуживала внимания вовсе.

- Что? - просипел Матерн.

Горло перехватило, и сведенные мышцы отказывались рождать слова.

- Оглашение уже состоялось. Списки с хроник вывешены в каждом городе, - все также ничего не значаще, продолжила она. - Сегодня состоится церемония посвящения.

- Невозможно! Это невозможно! - крик Матерна резанул по ушам, и женщина поморщилась.

- Как оказалось, возможно, - язвительно поддела она брата. - Не находишь странным, что нас не пригласили?

- Но как?.. - все также неверяще, вопрошал он, не обращая внимания на иронию сестры. - Женщина не может стать вейнгаром… Это неприемлемо…

- И не будет, - фыркнула Луани, поражаясь брату. - Тебе следовало брать пример с нашего отца, Матерн, и внимательно изучать всю ту чушь, которой забита дворцовая библиотека. Как видишь, хроники могут оказаться полезными.

- Но я думал… - он тряхнул головой, словно пытался отогнать наваждение. - Считал, что он… Что Лураса…

- Просчитался! - оборвала брата Милуани. - Пока ты исходил ядовитой слюной и обвинял меня в бездействии, твоя дочь времени даром не теряла. Так что, поздравляю с потерей Тэлы, бывший вейнгар.

- Таирия?!

Его глупые вопросы действовали женщине на нервы.

- А ты думал кто? Наша нежная, правильная сестренка? - съязвила Луани, окинув брата презрительным взглядом. - Вот уж ей точно плевать на вейнгарство, если верить твоим же рассказам. Все, что она когда-либо хотела, уже получила - ненаглядного сыночка.

Замечание сестры вывело Матерна из ступора, который она же и спровоцировала. Изначально, кажущаяся таковой, бредовость ее слов начала обретать смысл, подпитывая океан злости, плескающийся внутри. Все в нем взревело от ищущей выхода ярости, и мужчина впечатал кулак в стену, не найдя другого применения терзающим его эмоциям.

- Как она посмела? - взревел Матерн, вынудив Милуани сделать непроизвольный шажок в сторону. На данный момент вид брата, не располагал к задушевным беседам. - После всего, что я для нее сделал?! Гореть ей в Аргердовых кострах!

Луани сочла за лучшее промолчать и дать брату высказаться. Страшные кары, что он призывал на голову дочери, ее не трогали. Важным было другое, над чем женщина и раздумывала, пока Матерн проклинал собственное дитя. Как добиться свержения новоиспеченной руаниданы, чтобы ее сын смог получить статус вейнгара?

Судьба брата, как таковая, Милуани не волновала. Матерн уже потерял все, что мог, и маловероятным было развитие событий, при котором народ Тэлы захочет вновь видеть его во дворце Антэлы с геральдической цепью на груди. Нечто из области душещипательных историй сказителей.

К тому же, если советники сумели изыскать возможность и провозгласить правителем Таирию, вероятно смогут сделать то же самое и для ее сына. Луани понимала, чтобы отвратить народ Тэлы от новоиспеченной руаниданы, требуется нечто посильнее желания бывшего вейнгара и притязаний его единокровной сестры. Нечто такое, что сможет заставить суеверных тэланцев усомниться в богоугодности правительницы пустынному тигру. Например, то, что столько лет обходило Тэлу стороной.

Война! Разрушительная, отнимающая силы и уверенность бойня! Питающаяся силами народа битва, что ставит под сомнение все и вся! Даже того, кто управляет войсками. В первую очередь правящего вейнгара! Именного его!

"Или ее", - поправилась про себя Луани, мысленно поставив галочку. Не быть Таирии руаниданой! Только не при ней - той, что пророчит в вейнгары собственного сына! При ней ни за что!

Выждав некоторое время, Милуани задала главный вопрос, из-за ответа на который пожелал встретиться с братом.

- Посольство рианитов… Что они хотели от тебя? И насколько сильно?

Перекладина балюстрады за его спиной, изо дня в день выступающая перилами для всех желающих, в данный момент служила не столько опорой утомившемуся телу, сколько сдерживающим фактором. Сдерживающим потому, что Лутарг приковал себя к ней воображаемыми оковами. Иллюзорные цепи, опоясывающие балку и примыкающие в неразрывном зажиме к широким кольцам, сомкнувшимся на его запястьях, были призваны удержать на месте его самого и рьястора.

Рьястора в первую очередь! Духа, способного шокировать неожиданным появлением всех собравшихся во внутреннем дворе замка вейнгара.

Еще днем, наблюдая сквозь узкие прорези маски - их с матерью компромисс, скрывающий неестественную голубизну глазного белка - молодой человек едва сдерживал клокочущее внутри желание реализовать право собственности. И, конечно, объектом этих притязаний выступала Литаурэль.