SoNew - Писания про Юного мага

Пришлось отдышаться, прежде чем повторить этот отрезок дороги. Какая-то дружная компания двигалась ему навстречу, и волшебница в зеленой мантии изящным жестом наложила на юношу «Хождение с ветерком». Остальные пожелали удачи.

Непривычно легко он добежал до места схватки. Шаман отодвинулся от дороги довольно далеко, а орк-воин забрался на горушку, озирая окрестности. Клайд обогнул их по дуге: придет время, еще встретимся!

Вскоре дорогу начали теснить с обеих сторон холмы повыше. Потом склоны и вовсе закрыли почти все небо. Клайд бежал словно в ущелье, то и дело сверяясь с картой. Еще не успело закончиться действие заклинания, когда холмы снова стали понижаться. Вправо и влево раскинулась всё та же долина, только бродили по ней пауки, оборотни и… огромные кошки из лунного камня.

Вспомнив рассказ наставника, Клайд некоторое время наблюдал за странными созданиями. Те, действительно, совсем не пытались вести себя как живые. Изредка переходя с места на место с каменным звонким грохотом, в остальное время они сидели недвижимо, как в беспорядке расставленные одинаковые статуи.

На перекрестье дорог Клайд задумался. Выбор между темными и светлыми эльфами был не особо принципиален для человека. И там, и там он будет чужестранцем, которого эльфийские маги даже не могут обучать чему-либо, настолько способы овладения магией различны у них и у людей. Там и там, тем не менее, он найдет приют и крышу над головой. Войны между племенами древнего народа окончились давным-давно, и нет нужды давать клятву верности Старейшинам. В обоих городах его ждут прекраснейшие шедевры магии. И магазинчики для его нужд. Куда же двинуться, покуда еще не стемнело?

Он в задумчивости побрел налево. Мост непривычной архитектуры открылся его взору. Ажурная решетка, такой тонкой ковки, что, казалось, может проломиться под ногой, являла собой его покрытие. Стоя на ней можно было наблюдать, как течет Западная река под мостом, словно под ногами ничего не было. Перила моста, столбики — все было словно соткано из увядшего плюща. Нет, не увядшего — живого, упругого, но навеки покрытого тьмой. Под вытянутыми листьями прятались шипы, стебли сплетались в узоры, а, может быть, в надписи и знаки. Чем-то тревожным веяло от всего этого. Стражи, подчиненные строгому уставу, казалось, окаменели у входа на мост. Клайд сошел с моста и решил посмотреть, какие монстры водятся в стране темных эльфов. Если они тоже… внушают тревогу, то стоит сходить глянуть на Восточный мост.

На пригорке за мостом возились в кустах пауки. Собираясь по двое и по трое, они, казалось, вот-вот запутаются в лапах друг у друга и рухнут. Но твари сходились и расходились, не задевая чужих лап.

Поодаль, у мрачного монумента, ходили люди-крысы с длинными ножами.

Одни упавшие стволы образовывали низкие арки, занавешенные клочьями мха, другие походили на тянущиеся к путнику корявые лапы.

Какие-то одинокие скалы торчали на равнине, словно зубы. Справа за лугом сгущался туман и слышались громовые шаги и утробное ворчание големов, которые невозможно перепутать с чем-то еще.

И все такие же неподвижные лунные кошки торчали тут и там.

Клайд попятился, едва не споткнувшись о каменный бордюр в центре моста. Не то что бы это выглядело сильно опасно, но определенно дико и сумрачно. Нужно только глянуть на другой мост, может и там не лучше?

Вечер синел, звезды снова зажглись в небе. Дорога лежала почти неразличимая, только взгорки по ее сторонам не давали сбиться с пути. Но второй мост выглдядел так, будто его все еще озаряло солнце. Светлый камень, хоть и покрытый очень схожим эльфийским узором из стеблей и листьев, в противоположность металлу казался очень надежным и крепким. От него шло легкое тепло.

Клайд взошел на мост, пытаясь понять, светится ли тот или просто оттенок камня создает такую иллюзию.

За мостом лежали плавные невысокие холмы, покрытые ровной зеленой травой. По ним тоже передвигались пауки, но как-то по-иному. Они были открыты со всех сторон и редко сбивались в кучи. Дальше от дороги в воздухе парили полупрозрачные силуэты — столь же прекрасные, сколь и опасные. Создания воздуха, лирейны, способны были к магии, и отличались вспыльчивостью. Горе прохожему, который неосторожно забредет на их зеленые поляны! Но тем не менее, смотреть на них было гораздо отраднее, чем на мрачных крыс на темной стороне, особенно издалека.

Сбоку, у реки, из кустов вышел белоснежный зверь, увенчанный рогом. Единорог Евы спускался к воде, завораживая плавностью своих движений. Клайд смотрел на эту чудом уцелевшую красоту давних дней и умиротворение охватывало его. Однако, близилась ночь, и от Восточной уже тянуло сырой прохладой. Нужно было двигаться к жилью. Не раздумывая более, маг шагнул с моста на землю светлых эльфов…

Он постоянно сверялся с картой, и ночь была лунная, но все-таки поселение эльфов он услышал раньше, чем увидел. Сперва звук падающей воды, дробный, словно от нескольких водопадов разом, долетел до него. Потом легкий и чистый звук поплыл в воздухе. Но ничего не было видно за деревьями. И только потом возникло смутное свечение, и Клайд увидел поселок.

Это было небольшое поселение, буквально деревушка по человеческим меркам. Как падающие с венчика цветка лепестки, подобные поселки окружали когда-то несимметричным кольцом столицу могущественной державы эльфов. Теперь же это было единственное место в мире, где жили одни только эльфы. Место, сохранившее прежний вид, былую красоту. Память и корень их рода. Повсюду в остальном мире эльфы смирились с более простой, но практичной архитектурой человеческого племени, смешались с другими расами.

Но это чудо сохраняли они неизменным. Огромная чаша из уже знакомого Клайду светлого камня висела над водной гладью, не касаясь ее. Только пологие всходы связывали парящий город с землей с четырех сторон. Да водопады серебряными лентами спадали в реку с краев чаши. Была ли то магия или мастерство зодчих, оточенное до созидания чуда, Клайд не знал. Город был так невероятно прекрасен, что, казалось, он вот-вот растает в воздухе, подобно сну.

Маг торопливо взошел вверх к воротам и ступил на узорчатую мостовую. Все было пронизано той простой прелестью живой природы, которая видится в раскрывающемся бутоне или взлетающей бабочке. Ничего лишнего, грубого не было тут. Даже вывески на лавках представляли собой не раскрашенные доски, что обычно висят на крючьях у входа, а светящиеся в воздухе и медленно вращающиеся символы.

Мостовую пересекали каналы глубиной менее, чем по колено. Вода в них казалась застывшей, настолько спокойно и тихо она текла и текла к краю чаши, чтобы, нежно звеня, обрушиться с него в реку. Весь центр города занимал круглый бассейн, словно омывая и питая дерево такой совершенной формы, что сперва оно казалось чем-то искусственным. В ночном воздухе вокруг дерева плыли огоньки, мерцая в листве.