SoNew - Писания про Юного мага

— Вот! — высыпала эльфийка на чистые доски свою добычу. Браслеты, кольца, перстни, амулеты, бусы, осколки зеркал, драгоценные камни — все перемешалось в единый, пестрый клубок. Саркарен сел на трехногий табурет и начал терпеливо выпутывать из золотых и мифрильных цепочек дешевый серебрянный оберег-звездочку. Так же неторопливо он перебрал кольца, равнодушно откладывая в сторону тяжелые украшения с дорогими камнями, и выбрал перстень из электрона, на котором сплетались стремительные эльфийские буквы имени Даррот. Потом высвободил из объятий нескольких жемчужных браслетов один, бирюзовый, с маленькой подвеской в виде ложечки.

— Все, — сказал он тусклым голосом. — Благодарю тебя. Надеюсь, добыча послужит тебе большим вознаграждением, чем эта безделица. — и он катнул по столу горячее семя прямо к руки волшебнице.

— Ты знаешь, я думаю, что этого орешка мне будет вполне достаточно, — Левмен подмывало отказаться и от этой нехитрой реликвии осиротевшего Саркарена, но Арика ждала ее с семенами как можно скорее. — А это тебе… на хозяйство.

Эльф впервые вскинул на девушку глаза. Никакого гнева и ненависти не было больше в них. Вся его ненависть теперь пульсировала в круглом зерне на ладони Лемвен.

— Скажи, — нерешительно спросил он. — Если я не брошусь мстить немедленно, это означает, что я струсил?

— Это означает, что у тебя в черепушке есть мозги! — сердито возразила эльфийка. — Разве ты сейчас одолеешь целый отряд? Разве твой отец строил этот дом для того, чтобы он стоял заброшенным? Разве ты уже построил гробницу для родных, а жрецы отслужили там обряды на тридцатидневный помин, на тридцатинедельный, на тридцатилетний? Выполни долг — а потом думай о мести, вот что я тебе скажу.

— Хорошо! — почти улыбнулся эльф. — Знаешь, младшие братья моего отца прослышали о нашей беде. И оба решили перебраться сюда со своими семьями. Они были моряками много лет, а потом все никак не могли осесть на берегу — перебирались из одного порта в другой. А тут… в общем, они оба решили, что жизнь возле родного леса пойдет им на пользу.

— И чистое небо над головой, да? — похлопала Саркарена по плечу Лемвен.

— Налей-ка мне воды во фляжку! — попросила она, и пока парень плескался за занавеской у входа, незаметно подсунула под кучку украшений пяток крупных золотых монет. Знаем мы этих моряков — ни кола, ни двора, и семеро по лавкам…

Гладкое семя грело бедро волшебницы сквозь ткань штанов, когда она шагала к мосту, ведущему на Нейтральные земли. Тиэрон так и не объявился, хотя солнце уже палило вовсю. Эльфийке предстояло решить: разыскивать брата или заканчивать свое задание в одиночку.

Лемвен двигалась по дороге к Глудину, торопясь встретиться с братом. Но его все не было. Эльфийка не на шутку беспокоилась, входя в ворота Глудина. Быть может, с Тири что-то случилось? Ей не терпелось закончить свое задание, но судьба брата ее беспокоила гораздо сильнее. В растерянности она замерла на главной площади, у поворота в один из узких переулков. Где искать Тири или этого капитана стражи Ликана?

Мимо двигался парнишка из прислуги, неохотно тащивший откуда-то ведро с углем. Его остановила симпатичная гномка в белом фартуке с корзиной булочек:

— Матти! Что у вас там за переполох с утра? — спросила она. Матти обрадованно бухнул свою ношу на мостовую и принялся красочно расписывать:

— У нас вчерась с вечера заночевал переодетый эльфийский прынц, из темненьких. Спервоначалу-то он лег в общей, заплатил мелкой монеткой. А как стали обозные орки в путь собираться, ктой-то ему на руку со всей дури наступил. Тут он проснулся и давай обозников гонять по залу… А когда хозяин ему стражей пригрозил, смилостивился, убивать никого не стал. Просто сообщил, что у него сам капитан стражи в друзьях, высыпал на стол горсть золота и потребовал лучшую комнату и местного эля. Выпил, наверное, ведро, вот не вру! И завалился один спать в лучших двухкомнатных апартаментах, где доселе только церковники останавливались…

— А с чего это он принц-то? Сам признался? — с жадным любопытством пританцовывала на месте гномка.

— Да ты чево! Кто же признается! Ну мы сами догадались, что это он ин. гон…гнито, во!

— Да, глупости все… — отмахнулась булочница. — Просто какой-то черноухий Глудинского эля не пробовал ни разу, вот и развезло его. Проспится к завтрему — будет спрашивать, почему он в ваших… парт… ментах, и где его деньги. Придумали! Принц! Пьянь мелкая! — и гномка фыркнула. Матти хотел было ответить ей по достоинству, засучив рукава, но увидел в дверях ближайшего постоялого двора своего хозяина, грозно скрестившего руки на груди. Выражение лица не обещало Матти ничего хорошего, и парнишка поспешно поволок свое ведро с углем в покосившуюся дверь заднего хода.

А Лемвен, усмехаясь, направилась к суровому типу. Распрямив спину и задрав подбородок, она с ледяной любезностью процедила:

— Милейший, а где карета?

— Кар… рета..? — каркнул мужик, подавившись восхищенным вздохом, с которым он уставился было на вырез куртки эльфийки.

— Потише! — не понижая голоса отрезала Лемвен. — Или его высо… он явился к вам пешком?

— Пешком, как есть на своих двоих! — подобострастно закивал хозяин, сгибаясь в поклоне. — А вы его фрейлина будете?

— Я буду его родная сестра, разве не видно? — приподняла презрительно губу эльфийка. — Довольно потешать толпу, ведите меня к нему! — и решительно двинулась внутрь впереди семенящего мужчины.

Они поднялись по лестнице и хозяин почтительно распахнул перед Лемвен двустворчатую дубовую дверь. Навстречу эльфийке хлынул мощный запах эля и не менее мощный храп. Пинком захлопнув дверь перед носом вытянувшегося от любопытства хозяина, Леми плюхнулась на широченную кровать, где бессовестно дрых Тиэрон собственной персоной. Через десять минут она осознала, что будить брата бесполезно, и распахнула дверь в полной уверенности, что обнаружит там ожидающего указаний хозяина. Так оно и оказалось. Эльфийка приказала доставить обед, горячую воду и хорошее мыло. Дождавшись исполнения приказа, щедро расплатилась и предупредила, что будить их следует только в случае прибытия кареты без герба. Замороченный собственными же выдумками хозяин помчался на улицу — хвастаться соседям своими постояльцами и караулить несуществующую карету, а Леми с удовольствием вымылась в соседней с братом комнате, написала и отправила пару писем и, перекусив, улеглась на мягкой кушетке у очага. Усталость сковывала ее, от семян в кармане исходили смешанные волны чужих чувств, и Тири храпел, как бывало храпели гномы в караване. Леми усмехнулась, представив себе утреннее состояние братца, и почти моментально уснула.