Гай Орловский - Ричард Длинные Руки – гранд

Он спросил у меня:

– А вам запрячь повозку или выбрать хорошего коня? У нас их три. Два для нас, а один приготовили для Берхта.

Я подумал, сказал:

– Нехорошо лишать парня коня, но… за неделю, думаю, подберете ему еще лучше, чем этот.

Он взглянул на меня остро.

– Может быть, выберете сами?

Я покачал головой:

– Нет-нет, я полностью доверяю вашему выбору, вы же интеллигентный человек. Идите с Астридой, я сейчас приду.

Они оба ничего не поняли, но голос у меня настойчивый, как и взгляд, он кивнул и, взяв ведьмочку за руку, повел из комнаты.

Я прикинул, что сейчас вот спускаются с лестницы, переходят холл, затем двор, потом войдут в конюшню… торопливо вылез из окна в сторону озера, подбежал к обрыву и, падая вниз, велел себе как можно быстрее превратиться в летающего птеродактиля.

Беспамятство продолжалось всего миг, я инстинктивно распахнул крылья, промчался над гладью озера и некоторое время летел над самыми волнами, уходя как можно дальше.

Лучше уйти вот так, не прощаясь, чем раскрывать свои секреты. Да и вообще что-то я туплю… нет, не туплю, а инстинктивно отодвигаю более важные и трудные вопросы.

Пора взрослеть, раз уж я почти государь, а с этим вот надо заканчивать. Ну, не совсем так уж, но летать драконом и восстанавливать справедливость, пусть и когтями, – это молча признаться, что дурак и что ничего у меня не получается цивилизованно, когда вешаешь или рубишь голову при большом стечении народа и под его злобное улюлюканье.

В смысле, даже работу полиции не смог наладить, куда уж про управление королевством, а уж о строительстве Царства Небесного лучше не хрюкать вовсе…

Все эти супермены, бэтмены и прочие супергерои – от признания беспомощности властей обуздать преступность и остановить справедливость.

Ну не должен тупой Джон-плотник получать суперспособности и начинать бороться за ах-ах справедливость! У него свои понятия справедливости, чаще всего: отнять и поделить.

Надо суметь выстроить систему так, чтоб работала сама по себе, а я тогда могу и даже имею полное моральное право наконец-то завести фавориток. Много. Разных.

Могу, и даже, может быть, вот возьму и заведу, чтоб соседи уважали, а не считали каким-то придурком, а то и вовсе неспособным к этому делу, как всегда предполагают в первую очередь, люди же свиньи, в головах одно дерьмо…

Я восхитился, что вот птеродактиль, а рассуждаю так мудро, это же надо, все-таки если человек, то ничто его не оптеродактилит, а если свинья, то и в королевской мантии останется дураком и свинтусом…

Из Мезины я возвращался на большой высоте достаточно неторопливо, чтоб сохранить силы для рывка, вдруг понадобится. День солнечный, я рассматривал проплывающую внизу землю и прикидывал, что если удастся как-то наладить воздухоплавание хотя бы с помощью воздушных шаров, то исчезнет самая главная проблема: исполосовавшие землю глубокие трещины, ущелья, поднявшиеся до небес тектонические плиты.

Ну, не исчезнет, конечно, просто будет сведена к минимуму. Любопытно, маги в Гандерсгейме продолжают ли опыты с воздушными шарами?..

За невысокой горной цепью, наполовину разрушенной и странно оплавленной, открылась ровная, как столешница, бескрайняя равнина, крохотные домики с крышами из красной черепицы, аккуратные квадраты полей и огородов, сады, ниточки дорог, ведущие в города…

А вот и сами города, раскинулись широко, застройка хаотичная, у некоторых в центре либо огороды, либо пустыри, что и понятно, все-таки эти вот образования так названы от слова «ограда». Это просто большие села, в которых постепенно сосредотачиваются ремесленники, дома начинают строиться из камня, появляются здания, которых нет в селах: большая и красивая церковь, каменное здание управы, где собираются сельские, а потом городские старейшины…

Гиксия меньше Варт Генца и Турнедо втрое, но заселена намного плотнее. Здесь, как я слышал от вартгенцев, мало лесов, зато обширные пещеры, что уходят на огромные глубины, где загодя укрылось население при первых же известиях о надвигающихся беспощадных ордах императора Карла.

Городов много, выживут не все, проигравшим придется снова превратиться в села и снабжать победителей мясом, рыбой, птицей, молоком и сыром, а взамен получать продукты высокой технологии: топоры из настоящего железа, прочные вилы, железные лопаты, тонко выделанную ткань, предметы роскоши…

Столицу я узнал по описанию, пусть это и новый город, построенный сразу после ухода войск Карла, однако в нем весь центр застроен крупными каменными зданиями, а по рассказам вартгенцев, Карл, взбешенный тем, что народ сумел скрыться, велел разрушить город до основания…

Лесов поблизости нет, но небольшие рощи даже рядом с городом, я огляделся и с замиранием сердца пошел в крутое пике, выровнялся чуть ли не над самыми вершинками, а там торопливо нырнул между деревьями к земле.

Как хорошо, что такому хиляку не нужна даже поляна, темная пелена ушла с глаз быстро, я торопливо поднялся и огляделся. В лесу чисто и светло, умолкнувшие было птички беспечно зачирикали снова.

С той стороны леса донеслись смачные удары топоров по дереву, а чуть позже услышал голоса перекликающихся женщин. Я шел, громко посвистывая, чтобы никого не напугать, вскоре увидел сразу троих с корзинами в руках, две низко пригнулись и раздвигают палками листья возле деревьев, а третья выпрямилась и с любопытством всмотрелась в меня.

– Ого, – сказала она с удовольствием, – какой здоровенный… Фелисита, это как раз тебе…

Одна из женщин бросила в мою сторону неприязненный взгляд.

– Обойдемся, – пробормотала она и, отыскав грибы, начала быстро и осторожно срезать их коротким ножиком, стараясь не повредить грибницу.

Я сказал громко:

– Фелисита права, такие, как мы с нею, крупные и сильные, всегда можем отыскать себе пару, нам стоит только захотеть… В город лучше идти этой тропкой? А то я что-то потерял направление…

Фелисита выпрямилась, в самом деле девушка с косой саженью в плечах и ростом не обижена, взглянула на меня уже благосклонно.

– Да, – ответила она мощным голосом, – лучше по этой…

– Спасибо, – сказал я и пошел дальше.

Они тут же согнулись в поисках грибов, у всех троих почти полные корзины. То, что не испугались, показывает прежде всего на то, что рядом при топорах их мужья, но что те спокойно рубят лес, говорит о положении в столице и вообще королевстве.

Деревья выпустили меня без особых протестов, лес чист и без сухостоя, я направился к городским воротам, даже издали видно, что возвели стену недавно, пусть даже из старых камней довоенной твердыни.