Олег Яковлев - Смутное время

Монарх шел по дорожке, разделяющей толпу приглашенных на две примерно равные части, к возвышавшемуся на помосте престолу и держал под руку королеву.

Королева Беатрис славилась своей необычайной красотой: карие пронзительные глаза под светлыми бровями пристально оглядывали весь зал, тонкий носик смотрел чуть кверху, и легкая улыбка неизменно озаряла ее бледноватое лицо. Светлые, словно лучи солнца на снегу, волосы были заплетены наверх и собраны в красивую высокую прическу. Королева Ронстрада была облачена в подчеркивающее стройность фигуры зеленое платье с вышитыми изумрудной нитью узорами цветов. Казалось бы, мягкая зелень листвы – теплый и уютный цвет, но сейчас от него веяло истинным холодом, ведь Беатрис была родом из заснеженного Истара, а изумрудный оттенок бархата являлся одним из символов затерянного в лесах северного города. Ее характер не был мягким и добрым, как пристало даме, и в каждом ее движении можно было углядеть ледяную отстраненность, укутанное снежинками величие и неизбывную полуночную гордость – порой ее даже называли Холодной Королевой. Беатрис была второй дочерью герцога Истарского, и северный лорд воспитал ее согласно их суровым традициям.

Полупрозрачный шлейф был так длинен (целых одиннадцать футов!), что его несли три фрейлины. Узкую талию украшал изумрудный с золотом ремешок, а в волосах Беатрис так же, как и у супруга, поблескивала зубчатая корона-обруч.

Королевская чета прошествовала по залу под торжественную музыку. Придворные склонялись в глубоком поклоне, горячие роуэнские рыцари все как один упали на одно колено, не в силах совладать со своими чувствами к красавице-королеве. Граф де Нот также преклонил колено, Тиан лишь склонил голову, а пронырливый Шико освободил королевское место и шмыгнул за троны.

Молодая графиня Аландская, одна из трех фрейлин, несущих длинный шлейф платья королевы, красавица с изящной подвитой прической, бросила лишь мимолетный взгляд на толпу приглашенных и вздрогнула – к тронам их величеств пробирался он . Голова этой ненавистной фигуры – длинный острый нос, узкие, злобно сощуренные глаза, серовато-пегие нечесаные волосы – все время мелькала, то появляясь, то исчезая за высокими прическами, разноцветными воротниками и богатыми головными уборами. Он, словно зловещий призрак из прошлого, приближался.

Когда он появился у тронов, она различила у него на левой щеке три длинных шрама. «Откуда же они берутся?» – содрогнувшись от отвращения, подумала фрейлина.

Когда она видела его в последний раз, шрамов было только два – две ужасные косые полосы, нанесенные, как казалось, его собственной рукой. Фрейлина невольно поморщилась и поспешила отвести взгляд – открыто показывать неприязнь к кому-либо было грубейшим нарушением этикета. Он был ей глубоко противен, этот человек, который сейчас о чем-то заговорил с мессиром Архимагом и ее старшим братом, сэром Ильдиаром. Заметив гнев, вспыхнувший в глазах белого рыцаря, она поняла, что брату совсем не понравились слова, услышанные из уст негодяя. Когда-то давно она искренне верила в то, что любит этого мерзавца, но сейчас он был для нее лишь страшным сном, который так хотелось забыть. А ведь когда-то, когда они были еще детьми, ничто не могло разделить их, они были так счастливы… Нет! Графиня, она же – фрейлина Ее величества, оборвала ненавистный поток воспоминаний. Оборвала, чтобы можно было и дальше презирать его…

А он преспокойно продолжал стоять рядом с магом и рыцарем, даже не подумав оказать хоть какой-то знак уважения королю и королеве. И никого вокруг это не удивляло – все хорошо знали злобливый характер этого человека, сэра Кларенса Лорана, принца Ронстрада и кузена короля Инстрельда V. Да, этот человек, нелюбимый всеми и сам всех презирающий, был членом монаршей семьи. Сам король, не считая нужным поддерживать общение с кузеном, попросту не замечал его. Сэр Кларенс, когда еще был ребенком, старался всячески досадить королевичу и его другу Ильдиару, ябедничал на них Лорду-Протектору, графу Уильяму де Ноту и Лорду-Регенту, Архимагу Тиану.

Вот и сейчас король, проходя мимо него, сделал вид, будто там просто пустое место. Он кивнул Тиану и графу де Ноту, помог супруге сесть на трон, сел сам. Фрейлины остановились позади своей госпожи, а три маленьких пажа уселись на ступеньки у ног Его величества.

Взгляды всех присутствующих были направлены на монаршую чету.

– Дорогие гости! – Его величество внимательно смотрел на знакомые лица, старался никого не упустить, всех наделить своим взглядом, согласно придворному этикету. – Благодарю вас, что приняли мое приглашение… («Хотел бы я посмотреть, как кто-то открыто отказывается приходить на этот дурацкий бал – лично поклонился бы до земли», – пробормотал Шико)…и одарили меня своим присутствием. Отдыхайте и веселитесь! Танцуйте! Пусть начнется бал!

Музыканты огласили зал лирической и в то же время веселой музыкой – по тронному залу закружились танцующие пары. Те, кто не любил танцевать и не танцевал (что не одно и то же), стояли кругом, освободив широкое пространство в центре.

– У нас есть некоторые затруднения, братец, – раздался приглушенный шепот Шико из-за королевского плеча. – Страшные вести принес старик Тиан – нужно срочно созывать военный совет. Нет, не останавливай бал, пусть веселятся, возможно, это последний их праздник. Да к тому же мне нравится этот танец.

– Ну, наконец хоть что-нибудь из Элагона. Уже устал ждать, – нахмурился король. – Шико, пройдись по залу, собери всех, кого нужно, и проведи их незаметно в зал Совета. Я вскоре присоединюсь к вам.

Шут неслышно исчез из-за трона. Инстрельд уже собирался встать, когда почувствовал чье-то прикосновение.

– Ты куда, мой свет? – Беатрис заметила, что король хочет сбежать без объяснений.

– Прости меня, моя нежная Рис, – прошептал в ответ Инстрельд. – Срочные новости, требующие моего вмешательства.

Королева удивленно подняла бровь:

– Неужели это не может подождать?

– Нет, это не может подождать. Я буду в зале Совета. Прошу тебя, любимая, проведи бал без меня. Прости… – сказал король и скрылся за неприметной портьерой…

Шико тем временем наблюдал за танцующими парами. Музыка была уныла и скучна, движения лордов и леди – такими дергаными и неестественными, будто их конечности были выпилены из дерева и неловко вращались на шарнирах. Шут сгибался от громкого, на весь зал, смеха и в изнеможении тыкал пальцами. Багровые и очень злые благородные гости закипали от ярости на кривляку, но не смели ничего поделать, продолжая свой глупый танец. Шико даже сел на пол, заливаясь смехом, – больше его веселили их лица.