Олег Яковлев - Смутное время

Сегодня этот зал посетили также гости из заморского королевства Роуэнского. Здесь была совершенно другая картина – рыцари союзной державы были в центре всеобщего внимания и являлись заводилами веселых потасовок и игр, которые придумывали дворяне. Благородные и общительные роуэнцы притягивали к себе ронстрадцев, как варенье назойливых мух. Их развеселый нрав был широко известен.

Всего три с половиной недели назад четыре торговых корабля Роуэна переплыли через Западный океан и поднялись вверх по Илдеру. Погостив неделю в славном Элагоне, они отправились в столицу, где им был оказан гостеприимный прием королем и его двором. Заморским гостям выделили многочисленных слуг и лучшие комнаты, им старались ни в чем не отказывать… Его величество Инстрельд хотел, чтобы король Карл III Манейр, правитель Роуэна и верный друг Ронстрада, отметил, с каким уважением отнеслись к его послам.

Обликом роуэнцы не отличались от подданных Дома Лоранов. Камзолы, плащи и шляпы их были намного пышнее и ярче, нежели одеяния ронстрадской знати. У всех были длинные волосы, собранные в хвосты и скрепленные большими алыми бантами. Кое-кто из здешних дам восторженно любовался столь необычным для Срединных равнин украшением, а суровые рыцари Ронстрада шутили и тихо посмеивались над ними. Но это нисколько не смущало заморских гостей: они пили, ели, веселились и за себя, и за «сонных» придворных. Некоторые дамы неодобрительно косились на весельчаков, но графини, маркизы, баронские дочери из тех, что помоложе, не могли отвести от статных красавцев взгляда.

За окном уже потемнело, на небе выступили звезды и выкатилась луна. Удивительно подходящий вечер для бала!

Толпа благородных (и не очень) гостей заполнила уже почти весь зал. Свободным оставался только широкий проход, ведущий к тронам. Приглашенные музыканты играли и пели: развлекали приглашенных. А придворные, не смея начать танцы в отсутствие их величеств, обсуждали последние сплетни и события, которые произошли в королевстве и за его границами. Главной темой, конечно же, был падший орден, и по залу шепотом рассказывали страшные новости о том, что большая армия мертвых вышла за пределы проклятого богами Умбрельштада и дошла до города-крепости Элагона – главной твердыни южного герцогства. Множество войск собрали военачальники Града Годрика, на помощь соседям прибыл также и барон Седрик Хилдфост, поэтому он с супругой и сыном отсутствовали на балу в Гортене. Барон был славным воином, благородным рыцарем и богатым сеньором. Но, как известно, чрезмерно популярных и славных двор не любит, и поэтому гости тут же принялись придумывать, какой именно каре подвергли некроманты заносчивого, по их мнению, барона и его семью. Посреди этого живого и, без сомнения, «веселого» обсуждения в зал вошла одна из самых примечательных личностей при королевском дворе Ронстрада.

Королевский шут Шико был высок, строен и миловиден. Многие вообще недоумевали: почему он стал шутом, ведь обычно право на эту незавидную должность держали в своих кривых руках различные карлики, горбуны и другие уродцы. На чисто выбритом лице застыла коварная усмешка гиены, затевающей какую-то новую каверзу, а он был мастером всяческих острот и проделок. Бороду и усы Шико не носил принципиально – а то еще кто-нибудь дернет от злости на удачную шутку (шутки он был тоже мастер придумывать). В общем, шутом он был отменным и жалованье свое получал, лишь добросовестно его отработав. Но придворным дураком служил не ради золота, а ради искусства, как он порой любил похвастаться перед Его величеством. О происхождении Шико ничего не было известно, всем казалось, что знаменитый шутник и притвора всегда жил здесь. На самом же деле примерно пятнадцать лет назад безродному и едва держащемуся за жизнь бродяге каким-то образом довелось оказаться подле молодого Инстрельда V. Тогда острый язык Шико помог ему получить благорасположение короля, и с тех пор он стал его любимцем.

Яркие голубые глаза блестели не то злостью, не то искренним смехом – точно сказать нельзя было. Все гадали, что же именно выражает его лицо – насмешку или осуждение. Так и губы ловкача – сплошная неопределенность: временами чувственные, улыбчивые, они подчас выражали злость или угрозу, складывались в тонкую полоску. Нечего удивляться, что шут был самым просвещенным при дворе в области различных слухов и тайн, поскольку его уши, казалось, специально были созданы для подслушивания, а тонкий, слегка вздернутый нос – для вынюхивания. Его лицо обрамляли прямые длинные каштановые волосы, выбивающиеся из-под желто-красного колпака с бубенчиками. Под стать колпаку был короткий двухцветный плащ, лишь подчеркивающий худое, долговязое тело, подчас изламывающееся в резких, дерганых движениях, словно пугало на ветру или марионетка на ниточках. Кстати, подобная кукла торчала из-за его пояса вместе с деревянным игрушечным мечом – Шико любил своих кукол-шутов, коих у него было великое множество. Он нежно величал их своими «уменьшенными копиями».

Гордо выпятив грудь, королевский шут прошествовал по залу. Каждый его шаг сопровождался радостным трезвоном колокольчиков и веселыми шутками, которые дурак отпускал всем присутствующим вместе и каждому по отдельности. Многие смеялись над другими, но, как только очередь доходила до них самих, начинали угрожающе хмуриться. Были, правда, и те, кто смеялся над собой – так ловко плут подчеркивал их собственные недостатки. Таких людей Шико, в некоторой степени, даже уважал. Но злобных и негодующих взглядов было больше…

– Господин барон, как ваша достопочтенная бабушка молодо выглядит! Могли бы не утруждать ее таким тяжелым делом, как поход на бал! – Шут расхохотался; барон нахмурился. – Аааа! Тысяча извинений, не узнал вас, баронесса!

Хмурый барон показал дураку кулак, а тот уже шел дальше по залу.

– Господин Райли, как дела гильдии? – спросил шут.

– Весьма процветают, – самодовольно улыбнулся глава гильдии торговцев Гортена.

– Не сомневаюсь. То-то я гляжу, вы свое брюхо дома не забыли.

– Мерзавец…

Конечно, процветают дела ваши, богатеи и торгаши, подери вас Бансрот, и если слухи окажутся правдой, то теперь вы будете процветать и впредь – такого конкурента не стало. Элагон был самым богатым городом королевства: тамошняя купеческая гильдия торговала даже с гномами и заморскими королевствами. Можно добавить, что вся торговля Ронстрада была в руках южных купцов, которым удалось скопить действительно несметные сокровища.

Шико шел, насмехаясь над мастерами цехов и гильдий Гортена, баронами и графами, герцогами и маркизами, знатными воинами и магами. И только двое из пестрой толпы придворных никогда не подвергались саркастическим высказываниям Шико.