Сказки центральной Индии

Дочка вынула рис, слила воду и позвала парня. Наложила ему столько еды, что ему показалось, будто он на пир попал. А покуда он ел, старики его разглядывали. Видят, вроде собой недурен. Стали расспрашивать:

— Скажи, паренек, ты откуда идешь и куда направляешься?

— Я,— говорит,— из такого-то края и такой-то деревни. А отца моего зовут так-то. Я пошел мир посмотреть. Куда потянет, туда и иду. А доведется найти хорошего хозяина, останусь при нем.

— Послушай-ка, паренек, а если мы тебя к себе возьмем?— спрашивают.— Останешься у нас?

— Подождем до утра,— просит он.— Мне надо подумать как следует. Сейчас я ничего не скажу. Спросите меня завтра утром. Вместе это дело обсудим.

Поговорили они так и больше в тот день к этому не возвращались. Парень кончил есть, пошел назад на веранду и лег там на полу безо всякой подстилки. А старики, как управились с едой, внесли в комнату свои кровати и начали такой разговор:

— С виду-то он хорош, в зятья годится. И голос у него неплохой — приятно слушать, и говорит он толково — видно, что не косноязычный. Нашей дочке он был бы как раз под пару. А почему бы и нет? На вид они прямо как брат и сестра. Я говорю, и сложен он ладно и лицом недурен. Каков из него работник, пока трудно судить, а в остальном он всем хорош.

— Мне он очень понравился,— говорит потом жена.— Все мы, санталы, такие. А если он не умеет работать, разве мы его не научим? Он сумел нарезать рису из кости. Разве бы он это сделал, если бы не видал, как люди работают? Уж точно, работу он знает. Другое дело, какого он рода? Тут подойдет ли?5

— Верно,— сказал муж.— Ты правильно говоришь. Смешно говорить о нем, как о зяте, раньше чем мы все разузнаем.— И добавил: — Давай-ка его сюда позовем. Что ему там, снаружи, одному оставаться. Давай позовем его и обо всем порасспросим.

Тогда и вправду старуха вышла за дверь и спросила:

— Ты спишь, юноша?

— Нет,— отвечает тот,— я не сплю. Я просто лежу. Зачем ты меня зовешь?

— Иди-ка сюда,— говорит она.— Мы найдем тебе место в доме. Чего тебе лежать тут одному? Ты пришел к нам искать крова, так заходи — мы найдем тебе место лечь в доме. Говорят ведь: с кем ты в пути перемолвился словом, тот тебе не чужой. Мы, люди, из одного горшка пиво себе наливаем. Корову тянет к коровам, а человека — к человеку. Оставаться одному-одинешеньку разве приятно? Кому и случается коротать ночь в одиночестве, так через силу — потому что другого выхода нет. Стоит бродячей корове прибиться к чужому стаду, она от него не уйдет до рассвета. Вот уж если ни с кем не повстречается, тут, верно, одна ночь коротает, зато какого страху натерпится. А ты — человек. Пришел под наш кров. Значит, ты нам друг. Заходи, мы устроим тебя получше. Придет день, ты нас вспомнишь и скажешь: «В такой-то деревне я зашел в дом к таким-то. Вот это поистине добрые люди. И накормили меня и спать уложили, словно родного». Неужто ты не помянешь нас добрым словом, когда покинешь наш дом? В этом мире, сынок, славятся две породы людей: самые хорошие, добрые люди и самые злые негодяи. Только о таких здесь и знают, других никто имени не слыхал. А как приходит конец, все переворачивается. Как переворачивается? А вот как: гибель доброго человека приносит горе, а злого — радость. Случись доброму человеку нагрешить, или в тюрьму угодить, или помереть, все говорят: «Жалость какая! Какой хороший был человек!» А случись такое со злым негодяем, все скажут: «Вот счастье-то! Туда ему и дорога!» Тут старик из дома позвал:

— Что вы там рассусоливаете? Придете вы наконец? Тогда и мы послушаем, о чем вы толкуете. Веди его сюда, поговорим здесь.

— Пойдем, паренек,— говорит старуха.— Мы уложим тебя спать в доме.

Ввела она его в комнату. Поставили ему кровать в свободном углу, потом спрашивают, какого он рода-племени. Парень им все рассказал, и вышло, что он не из одного с ними рода. Видят, все складывается удачно. На том и успокоились.

Только старики уснули и захрапели, девушка пришла к парню и легла рядом с ним. И парень не стал своей охоте противиться. «Когда кто-то дает мне вкусить от своей доли, зачем мне отказываться? — думает.— Когда кто-то готов уделить тебе часть своего риса и говорит: „Возьми, сделай милость, я даю тебе от чистого сердца",— почему бы тебе не принять подношение, раз ты вправду голоден?» Поразмыслил он так и сделал то, чего ей хотелось, и девушке это очень понравилось. Ведь она с самого начала затаила в мыслях такое: «Ах, удалось бы устроить, чтобы этот парень остался у нас и женился на мне!» Вдобавок, помните, они успели увидеть друг друга еще при свете дня. И сразу тогда сердце у девушки склонилось к парню. Она только о нем и думала. «Ах, вот бы им пришло на ум выдать меня за этого парня,— твердила она про себя.— Я мигом бы согласилась». А о том, холост он или уже успели женить, она и не задумалась. Раз уж такое запало ей в душу, она сама довела дело до конца.

Да, такие пошли нынче девушки. Если уж им чего-то захочется, не успокоятся, пока на своем не поставят. Вот и тут так. Только увидела она парня, сразу он ей приглянулся. Вот почему, как все легли, она не могла успокоиться. Только и думала: «Когда они уснут наконец? Я хочу пойти и лечь с ним». Так и сделала, как хотела; получила, чего ей хотелось, и вернулась к себе на кровать.

Наутро, когда все встали, старики принялись со вниманием осматривать парня. Да ведь в юности, в пору мужания, всякий выглядит лучше некуда. Будь то девушка или парень, молодость сама за себя говорит. Даже те, у кого нехорошие склонности, в эти годы выглядят хорошо. Вот и парень с виду всем был хорош. Старики остались довольны.

— Что ж,— говорят,— давай отдадим дочку за этого парня. На том и порешили. И парню велели не уходить.

— Слушай,— сказали,— ты, может, хочешь идти? Так не уходи, оставайся у нас. Уйти-то можешь — на то воля твоя,— только уж подожди, пока мы тебя покормим.

— Ладно,— отвечает он.— Вы, видно, хотите меня оставить. Скажите сперва, какую работу вы мне дадите и что я за нее получу. Тогда я буду спокоен, а то мне было бы не по себе.

— Мы тебя не в слуги зовем,— говорят старики,— мы тебя прочим в мужья нашей дочери. Она у нас одна-единственная. Вот мы и хотим, чтобы ты женился на ней и жил с нами.

— Что ж, хорошо,— говорит парень.— Тогда, сделайте милость, позовите кого-нибудь из соседей — нам надо обговорить это дело. Договоримся при них обо всем, как положено. Они у нас будут свидетели. Случись какая нужда, они подтвердят, как дело было.

— Вот-вот,— обрадовался старик.— Затем я тебя и просил подождать. Затем и говорил: «Не уходи, пока мы тебя не покормим». Я бы тем временем за ними сходил.

— Ладно,— говорит парень.— Теперь я все понял. Конечно, я никуда не уйду. Иди за свидетелями, сделай милость.