Сухов Евгеньевич - Техномаг

— Когда вы пользовались шлемом, я снял и записал параметры всех его излучений. Если вы переместите свою голову немного правее и вперед на десять сантиметров, а носитель положите на нее, у нас все получится.

На этот раз я стоял у ворот средневекового замка. Хозяин явно никого не боялся. Двери были распахнуты настежь, никакой охраны вокруг не наблюдалось.

Масштабы строения впечатляли. При должной защите эти стены могли остановить и обратить в бегство не одну армию. Толщина их была около десяти метров, высота — более тридцати. Многочисленные башни, равномерно распределенные по периметру укрепления, грозно возвышались над стенами, сверкая на солнце позолотой крыш. Тысячи бойниц ждали, когда лучники выпустят из них смертельные стрелы по врагу, или расплавленная смола жгучей слезой окропит наглецов, посмевших противопоставить свою силу мощи армии ее защитников. Крепостной ров отсутствовал, да и не нужен он был вовсе. Попробуйте, приставить лестницу к десятиэтажному дому и вскарабкаться по ней, когда сверху на вас сыплются стрелы, камни и льется огненный дождь.

Странная беспечность в вопросах безопасности объекта однозначно указывала на то, что гарнизон, или нечто в этом роде, за тысячелетия бездействия разленился, уверовав окончательно, что никто не рискнет не то, что штурмовать стены, но и приблизиться к ним. Пока это было мне на руку.

В ногу ткнулось что-то мягкое. Опустив взгляд, увидел молодого, но вполне опасного тигра. В испуге я отскочил в сторону и стал вертеть головой в поисках какого-нибудь оружия или хотя бы укрытия.

— Учитель, прошу вас, не бойтесь! Это я, ваш верный ученик, — голос явно принадлежал котенку-переростку, напугавшему меня.

— Витек, так можно человека заикой сделать, предупреждать надо! Я было подумал, что это происки хозяина замка. Что это тебя потянуло влезть в полосатую шкуру, мог бы надеть личину прекрасного принца, коня или осла, например?

— Тигров люблю, ослов нет! — капризно заявил напарник.

— В общем, я с тобой согласен. Ослов мало кто любит, но все норовят их использовать в собственных целях, а потом кинуть. Один из них перед твоими глазами.

— Не корите себя, мой милостивый господин! В том, что с нами сотворил Дэвол, есть и моя вина. Я должен был заранее разузнать его злые замыслы и сообщить вам.

— Как бы ты выведал его гнусные планы? Мысли читать не умеешь, повода для подозрений бес не давал, и вообще был парень свой в доску. Давай прекратим заниматься самобичеванием друг перед другом, иначе через часок-другой ты сознаешься в поджоге Рейхстага в тридцать третьем, а я в том, что был главным зачинщиком и организатором убийства Распутина.

— Рррейхстаг, Ррраспутин! Мой мудрый учитель, прошу вас, после того, как мы отсюда выберемся, рассказать своему ученику, что обозначают эти красивые слова?

— Будь по-твоему, если нам повезет, и мы когда-либо попадем на Землю, я запущу тебя в нашу мировую паутину. Там ты узнаешь и про Рейхстаг, и про Григория Распутина, и еще много разных интересных вещей. Для меня ты тоже прояснишь пару фактиков: куда ушло золото партии, есть ли пленные инопланетяне у американцев или наших и действительно ли умер Элвис Пресли? Может быть еще кое-что. Идет?

— Для вас готов найти ответы на любые вопросы! — Витек завилял полосатым хвостом.

— Не будем больше испытывать терпение хозяина замка. Вперед, мой отважный друг!

С этими словами мы вошли в ворота, и попали во внутренний двор. Вопреки всем моим представлениям о внутреннем обустройстве средневековых крепостей, я не увидел казарм, конюшен, кузниц, мастерских и других хозяйственных построек. Рыночная площадь с ратушей тоже отсутствовала. Ни богатых домов зажиточных горожан, ни жалких лачуг местной голытьбы я также не увидел.

Практически, все пространство, защищенное неприступными стенами, занимало огромное сооружение, сложенное из черного камня. Оно имело круглую куполообразную форму. Никаких окон и всего одна дверь.

— Такое впечатление, что хранилище вывернули наизнанку и поставили на землю, — подметил ученик.

— Молодец, Витек, смекалистый ты у меня парнишка! Архитектору этого гранитного иглу, явно, не хватало фантазии и полета творческой мысли. Это свидетельство его умственной ограниченности. Пойдем, посмотрим, что за эскимос живет внутри?

Обе массивные створки входной двери были распахнуты подобно воротам крепостной стены. Ученик немного отстал, пропуская меня первым. Когда мы переступили порог дома, дверь с шумом захлопнулась за нашими спинами. И в ушах раздался дикий хохот:

— Добро пожаловать, гости незваные! Я уже весь извелся; пожалуют они на огонек или испугаются?

Освещение здесь было в точности такое же, как внутри хранилища — желтоватый полумрак. Антураж также соответствовал первоисточнику: всего одна огромная комната. Не хватало лишь стеллажей и ящиков, захламлявших хранилище. В центре зала возвышался величественный, под потолок, трон. Величественный, это потому, что существо, на нем сидевшее, явно страдало манией величия. Десятиметровый детина был словно выполнен из раскаленной не застывшей лавы. Даже при таких внушительных габаритах существо терялось на фоне массивного трона.

"Великовато седалище для столь мелкой задницы", — отметил я про себя.

Я подошел к монстру, скрестил руки на груди и стал тянуть время, чтобы успеть собрать как можно больше данных о нем, проанализировать их и выдать ту единственно-верную линию поведения, которая позволит победить стража в словесной баталии. Именно словесной, поскольку других способов совладать с огненным гигантом я не видел. Разве что, вылить на него небольшое озерцо воды. Да где его здесь возьмешь?

— Что-то вы долго мялись у входа, аль боитесь гостеприимного хозяина? — продолжал куражиться дух. — Я добрый!..

— …мягкий и пушистый, — закончил я за него.

Пора было перехватывать инициативу и начинать контратаку.

— Значица так, изображаем из себя Нерона, Калигулу и Адольфа Гитлера в одном лице? Демагогию говорим, базары базарим, шутки юмора шутим, бредим лаврами Петросяна в то время, когда враг у ворот, а отдельные его представители хозяйничают на вверенном для охраны и обороны объекте, как у себя дома?

Рожа демона начала вытягиваться, челюсть отвисать. Я никоим образом не собирался уступать инициативу. Здесь уж, как говаривал мой сосед-газосварщик: "пан либо пропан".

— Почему сидим в позе сидя, когда с вами разговаривает генералиссимус-поручик, женераль-аншеф, штандартенфюрер колонель, оберст фон Свиридофф? Как встречаем представителя Самого? — я многозначительно поднял правую руку вверх и возвел очи горе.

— Но, господин генералиссимус-аншеф…