Picaro - Последний поход Морица фон Вернера

— Нет, — баронесса грустно, но мило улыбнулась. — Вы кажетесь мне именно тем человеком, перед… Перед которым я могу открыть все тайные уголки души. Я знаю, вы — настоящий рыцарь.

Далее девушка поведала, что до семи лет жила в отцовском замке, окруженная лаской и заботой. Затем ее батюшка стал собираться на войну. Куда-то в чужие, далекие земли, на самую окраину империи. Желая позаботиться о дочери, перед тем, как уехать, он женился на женщине из бедного дворянского рода. После чего, поручив Алину опеке мачехи, он уехал. Через год в замок пришло известие, что благородный отец погиб в сражении.

— Да, но… — невежливо прервал рассказ удивленный стрелок. — Вы же говорили…

— Не спешите и наберитесь терпения, — Алина приложила пальчик к губам молодого человека. — В истории моей жизни много странного, таинственного…

Узнав о гибели мужа, мачеха, которая ранее неплохо относилась к падчерице, резко переменила поведение. В считанные дни она подчинила всю челядь своей воле, а маленькую Алину, не перестававшую плакать после смерти отца, начала всячески притеснять.

— Как я вас понимаю, — не удержался Мориц. — Ваша история так похожа на мою. Остаться одной…

Но, если сиротство мальчика быстро закончилось монастырем, то для девочки оно обернулось годами унижений. Сначала мачеха отобрала у маленькой баронессы все драгоценности, которые покойный отец заказывал для единственной дочери у лучших ювелиров. Потом платья.

— Она заставляла меня одеваться, как простая служанка, — в голосе рассказчицы слышался гнев. — Одного за другим эта женщина отправила старых слуг отца из замка в деревню, на их место набрала каких-то неотесанных крестьян.

Любая попытка девочки возмутиться заканчивалась тем, что мачеха лично и с удовольствием секла падчерицу. Потом ее запирали в чулан, по несколько дней держали на хлебе и воде. В замок все чаще стали приезжать чужие люди, которых хозяйка называла "родичами". Ближе к полуночи она запиралась с ними в одном из залов, и девочка слышала оттуда странное, пугающее пение.

Несмотря на детский возраст, а ей едва исполнилось девять, Алина заподозрила, что дело здесь нечисто. Иногда в замок приходил старый священник, который учил сиротку закону божьему. Она рассказала ему о таинственных собраниях, странном поведении мачехи и показала некую книгу, которую нашла в ее комнате. Увидев маленький рукописный томик со страницами, украшенными пугающими рисунками, изображавшими демонов, святой отец пришел в сильное волнение…

Прервавшись, чтобы подкрепиться кусочком пирога и глотком вина, баронесса поинтересовалась у стрелка, не наскучил ли ему рассказ? Несмотря на бесхитростность изложения, частые запинки, когда Алина не могла сразу подобрать нужных слов, Мориц увлекся. Он заявил о готовности слушать всю ночь, на что баронесса громко рассмеялась.

— Я рада, — сделав глоток из своего кубка, она поднесла вино к губам стрелка, — что нашла в вас доброго друга. Пейте. Мне кажется, наша встреча была не случайна…

Отпив хмельного напитка, фон Вернер с трудом удержался от того, чтобы не заключить баронессу в объятия. Красота и грация, чувственное выражение на лице девушки, ее близость манили молодого человека. Будь на ее месте любая другая женщина, он бы давно атаковал предмет страсти, но образ Прекрасной дамы… Правила благородного поведение с любимой, вычитанные из галантных романов, удерживали молодого человека от последнего шага. Он опасался, что Алина видит в нем всего лишь слушателя, что не хватает каких-то тайных знаков, которыми благородная дама дает понять своему возлюбленному…

— Ваш рассказ напоминает мне балладу знаменитого трувера Фашере Гарского, — заметил стрелок. — Как она там называлась? А! "О Белом замке в горах…". Вы читали?

Посмотрев на собеседника со странным выражением, Алина глотнула вина. Отрицательно покачав прекрасной головкой, продолжила свою историю.

Переговорив с девочкой, священник взял таинственную книгу и отправился к мачехе. О чем они беседовали, Алина так никогда и не узнала, потому что ей не позволили войти в комнату хозяйки. Побоявшись подслушивать под дверью, она ушла к себе, ожидая, что добрый отец Хаб попрощается с ней перед тем, как покинуть замок.

— Но я так больше его и не увидела, — голос рассказчицы дрогнул. — Он ушел, не попрощавшись…

А на следующий утро мертвое тело старого священника нашли под горой: он сломал себе шею, упав с высоты. После этого маленькая девочка ощутила, что осталась совершенно одна во всем мире. Прошло несколько дней, во время которых мачеха почти не разговаривала с падчерицей, но та все время ощущала на себе ее странный, изучающий взгляд…

— Однажды, — говорила Алина, отрешенно глядя на горящие свечи в начищенном до блеска канделябре, возвышавшемся посреди стола, — в наш дом стали съезжаться эти противные "родичи". Я почувствовала необъяснимый страх…

В тот вечер юную баронессу отправили спать пораньше, но не успев уснуть, она снова услышала пугающее пение. Потом кто-то или что-то принялось скрестись у нее под кроватью. Но это не были мыши! С каждым мгновением маленькой девочке становилось все страшнее и страшнее. Не смея оставаться одной в темноте, она выскользнула из кроватки и одевшись, поспешила на кухню: там хоть горел в очаге огонь.

Голос баронессы дрожал все сильнее. Она испуганно посмотрела по сторонам, как будто снова одиноко брела по темным коридорам замка. Испуганное, беззащитное выражение на милом лице оказалось для стрелка последней каплей. Мгновенно преисполнившись жалости к девушке, не в силах больше бороться с искушением, Мориц нежно обнял баронессу и поцеловал. Не колеблясь, Алина ответила на поцелуй и страстно, с неожиданной силой обвила шею стрелка своими ручками.

Потеряв от любовного пыла голову и счет времени, Мориц с трудом пришел в себя только под утро. Он лежал на разворошенной постели в кровати рядом с Алиной. В ее комнате. Девушка не спала и рассеяно перебирала пальчиками волосы на голове молодого человека.

— Я не хочу расставаться с тобой, — прошептала она. — Только встретились… — баронесса всхлипнула.

— Ну, что ты, — забеспокоился Мориц и поцеловал ее, — не надо. Я бы поговорил с мессиром, чтобы он разрешил вам ехать с нами, но тебе же нужно к отцу.

— Да, — Алина прижалась к любовнику. — Но ведь Зеленогорье как раз на границе Фарцвальда и курфюрства Турш. Мы могли бы быть вместе еще две недели.

— Кстати, — вспомнил фон Вернер, — ты не рассказала, чем закончилась история с мачехой. У нас все так быстро произошло, — он смущенно и счастливо улыбнулся.

Чуть отстранившись, девушка ответила: