Терри Гудкайнд - Восьмое Правило Волшебника, или Голая империя

Ричард резко повернулся.

— Николас? Ты слышал, как он произнес это имя?

— Да, я уверен, — удивленно моргнул Оуэн. — Он сказал «Николас».

Кэлен ощутила, как на нее навалилось отчаяние, словно она оказалась в паутине холодного, мокрого тумана.

Ричард сделал нетерпеливый жест рукой.

— Продолжай.

— Я не был уверен, что они говорят именно о тебе — о лорде Рале и Матери-Исповеднице, — пока не услышал, как командир произнес «их» с отвратительным удовлетворением в голосе. Их голоса напомнили мне, как улыбался Лучан — так, как я никогда не видел, — будто он собирался съесть меня. Я понял, что теперь смогу найти тебя, и в тот же день ушел из города.

Принесенный порывом ветра утренний туман сменил моросящий дождь. Кэлен вдруг заметила, что дрожит от холода.

Ричард смотрел на человека, сидящего на земле, человека с отметиной на правом ухе, человека, которого коснулась Кэлен. По земле вокруг Ричарда барабанили капли.

— Этот человек — один из тех, кого послал Николас. Он был вместе с теми, чьи тела ты видел в лагере. Если бы мы не защищали себя, позволили бы себе поставить свою ненависть к насилию выше действительности, мы были бы навсегда потеряны. Так же, как Мэрили.

Оуэн присмотрелся к солдату.

— Как его имя?

— Не знаю, мне все равно, — ответил Ричард. — Он сражался за Имперский Орден, сражался за идею, что любая жизнь, включая и его собственную, не имеет никакой важности, ценности, уникальности. За принцип, когда отдельная жизнь — ничто, и любые жертвы оправданы, потому что ты — ничто... Он сражался за мечту о том, чтобы все были никем и ничем... По учению Ордена, ты не имеешь права любить Мэрили, все одинаковы, и твой долг — жениться на любой. Такой самоотверженной жертвой ты будешь полезен своему товарищу. Несмотря на то что ты старался не верить всему увиденному тобой, Оуэн, и несмотря на все ваши учения, ты уже знаешь, что ужас, принесенный Орденом, — не в их жестокости, а в их идеях. В их вере, оправдывающей насилие, и в том, что вы приняли их веру... Этот человек не ценил свою жизнь, поэтому меня не волнует, как его зовут. Я дал ему то, к чему он так стремился — небытие.

Ричард отвел взгляд от Оуэна и увидел, что Кэлен дрожит от холода. Он сходил к повозке, вернулся с ее плащом и бережно укутал жену.

Кэлен поймала его ладонь и на мгновение приложила к своей щеке. Из истории Оуэна они услышали слишком мало хорошего.

— Это значит, что не дар убивал тебя, а яд, — тихо произнесла Кэлен. — Это был яд.

Она успокоилась тем, что они не опоздали с противоядием. Страх еще обжигал холодом ее сердце, но Кэлен уже не боялась так сильно, как когда они тряслись в повозке, а Ричард лежал без сознания.

— Головные боли у меня появились раньше, чем я встретился с Оуэном, — возразил Ричард. — И они по-прежнему меня беспокоят. Магия меча тоже сопротивлялась еще до отравления.

— У нас есть время, чтобы найти решение.

Он откинул назад волосы.

— Боюсь, у нас куда более серьезные проблемы и совсем нет времени. Так что ты, увы, ошибаешься.

— Серьезные проблемы?

Ричард кивнул.

— Ты знаешь, откуда Оуэн? Бандакар? Догадываешься, что значит Бандакар?

Кэлен взглянула на сидящего на ящике парня, целиком ушедшего в себя. Она отрицательно покачала головой и посмотрела в серые глаза Ричарда, удивленная скрытой яростью в его голосе.

— Нет. А что это за слово?

— Название на верхне-д’харианском. Оно значит «изгнанные». Помнишь, в книге «Столпы Творения» я читал тебе, как они решили изгнать всех рожденных без искры в Древний мир? Помнишь, я сказал, что никто не знает, какова была их дальнейшая судьба?.. Теперь мы знаем. Теперь весь мир открыт людям империи Бандакар.

Кэлен сдвинула брови.

— Ты уверен, что они потомки тех людей?

— Взгляни на Оуэна. Он блондин, и похож скорее на д’харианца, чем на жителя Древнего мира. И что важнее, на него не действует магия.

— Но так может быть только с ним.

Ричард наклонился ближе.

— В закрытых областях, вроде той, откуда этот парень, отрезанных от остального мира на тысячи лет, даже один Столп Творения оставит потомство, которое в скором времени принесет следующее поколение... Но он был не один, все жители не обладали даром. Поэтому их и изгнали в Древний мир. А в Древнем мире, когда они попытались построить новую жизнь, их снова изгнали, уже за горы — в место, которое назвали «Бандакар», «изгнанные».

— Но как люди в Древнем мире узнали о них? Как они смогли их всех собрать и загнать в одно изолированное от мира место, не дав никому из них распространить свое свойство изначальной неодаренности?

— Хороший вопрос, но сейчас не самый важный.

— Оуэн, — позвал Ричард. — Я хочу, чтобы ты оставался там, пока мы единодушно не решим, что делать.

Парень просиял, услышав, что Ричард собирается поступить так, как привык делать сам Оуэн. В отличие от Кэлен, он не заметил, что в голосе Ричарда прозвучал скрытый сарказм.

— Эй, ты! Иди и сядь рядом с ним, смотри, чтобы он дожидался вместе с тобой, — бросил Ричард человеку, которого коснулась Кэлен.

Солдат бросился исполнять приказание.

— Надо поговорить, — позвал Ричард остальных.

Фридрих, Том, Дженнсен, Кара и Кэлен пошли за ним. Ричард подошел к повозке и сложил на груди руки. Все остальные собрались вокруг него. Ричард посмотрел каждому в лицо.

— У нас большие неприятности, — начал Ричард. — И не только потому, что Оуэн дал мне яд. Он не обладает даром. Оуэн, как ты, Дженнсен. На него не влияет магия. — Лорд Рал задержал свой взгляд на сестре. — Его народ — такой же, как и он, и как ты.

Дженнсен удивленно приоткрыла рот. Она смутилась, не зная, что обо всем этом думать. Фридрих и Том тоже казались удивленными. Кара нахмурила брови.

— Ричард, такого не может быть, — произнесла Дженнсен. — Их слишком много. Нереально, чтобы все они приходились нам сводными сестрами и братьями.

— Они не наши сводные братья и сестры, а потомки рода Ралов — такие, как ты, — сказал Ричард. — Сейчас у меня нет времени объяснить тебе все. Помнишь, как я рассказывал тебе, что ты родишь детей, у которых не будет дара? Много лет назад такие люди жили в Д’Харе. Жители Д’Хары собрали людей, не обладающих даром, и изгнали их в Древний мир. А люди Древнего мира запечатали их за теми горами. Название империи Бандакар значит «изгнанные».

Голубые глаза Дженнсен наполнились слезами. Она — одна из людей, которых так ненавидят, что изгнали из родной земли.

Кэлен обняла ее за плечи.

— Помнишь, ты говорила, что чувствуешь себя одинокой в этом мире? — Женщина тепло улыбнулась. — Теперь ты не одинока. На земле есть такие же, как ты.

Кэлен не думала, что ее слова помогут, но Дженнсен немного успокоилась.