Рик Риордан - Красная пирамида

Сейди тоже была в полотняной пижаме, но ей каким-то образом удалось сохранить свои любимые ботинки. Наверное, спала в них. Такой наряд не очень-то вязался с красными прядями ее волос, но я не стал ее поддразнивать. У меня самого вид был не лучше.

— Скажи, Амос… ты здесь не держишь комнатных птичек? А то Хуфу вовсю лопает что-то пернатое. Перья розовые.

Амос хмыкнул и глотнул кофе.

— Прошу прощения, если это зрелище тебя расстроило. Видишь ли, Хуфу — очень разборчивое существо. Он ест только то, что оканчивается на букву «о». «Дорито», буррито, [11] Буррито — мексиканская лепешка с начинкой. фламинго.

— Ты хочешь сказать…

— Картер, — одернула меня Сейди. — Не спрашивай.

Похоже, она уже поднимала эту тему и услышала то же, что и я.

— Пожалуйста. Могу и не спрашивать.

— Угощайся, — сказал мне Амос, кивая на стол, заставленный разнообразной едой. — А потом займемся объяснениями, которые тебе вчера так не терпелось получить.

К счастью, на столе не было никаких блюд из фламинго, и это меня успокоило. Зато там хватало более привычной еды. Я положил себе большую порцию блинов с маслом и сиропом, кусок поджаренного бекона и налил стакан апельсинового сока.

Краешком глаза я заметил какое-то движение и оглянулся на бассейн. Под водой плавало что-то длинное и бледное. Я едва не выронил тарелку.

— Там кто?

— Крокодил, — будничным тоном ответил Амос. — Символ удачи. Он альбинос, но прошу тебя не заострять на этом внимания. Ему неприятно это слышать.

— Его зовут Филипп Македонский, [12] Так звали нескольких правителей Древней Греции и, в частности, отца Александра Македонского. — сообщила Сейди.

И Сейди так спокойно относится к соседству крокодила? Ну, если она не боится, мне тем более нельзя показывать свой страх.

— Какое длинное имя, — сказал я.

— Так и крокодил длинный, — заметила Сейди. — Кстати, он любит бекон.

В подтверждение своих слов она бросила через плечо кусочек бекона. Филипп выпрыгнул и на лету поймал угощение. Его кожа была совсем белой, а глаза — розовыми. В здоровенной пасти уместился бы не то что бекон, а целый поросенок.

— Для моих друзей он совсем безобидный, — заверил меня Амос. — В древние времена возле каждого храма было озеро с крокодилами. Крокодилы — сильные маги.

— Значит, павиан, крокодил… это все твои домашние животные? — спросил я.

Амос задумался.

— Если говорить о видимых, то все.

Я пересел, стараясь находиться подальше от бассейна. Возле ног терлась урчащая Маффин. Кошке тоже хватало ума не приближаться к магическому крокодилу.

— Амос, ты обещал нам объяснить, — напомнил я дяде, жуя очередной блин.

— Конечно. С чего начнем?

— С кого, — поправила его Сейди. — С нашего отца. Что с ним произошло?

Амос втянул в себя воздух.

— Джулиус пытался вызвать бога. К сожалению, это ему удалось.

Мне было трудно принимать дядины слова всерьез. Сами подумайте: он сидел, намазывал масло на булочку и говорил о… вызывании богов!

— Какого именно? — спросил я, подлаживаясь под дядин тон. — Или отцу было все равно?

Сейди лягнула меня. По ее серьезной физиономии я понял, что она действительно верит дядиным словам.

— Египетских богов много, и ты это знаешь, — продолжал Амос, жуя булочку. — Но твоему отцу требовался не любой из них.

Он многозначительно посмотрел на меня.

— Осирис! — вспомнил я. — Когда отец стоял перед Розеттским камнем, он произнес: «Осирис, приди». Но ведь Осирис — это легенда. Говоря современным языком, придумка.

— Ты сейчас повторяешь мнение некоторых кабинетных ученых.

Амос глядел на другой берег Ист-ривер, где под утренним солнцем высились небоскребы Манхэттена.

— Древние египтяне не были глупцами. Они построили пирамиды. Они построили первое великое государство. Их цивилизация насчитывала несколько тысяч лет.

— Ну и что? Все равно их цивилизация исчезла.

Амос покачал головой.

— Такое могущественное наследие не может исчезнуть. По сравнению с египтянами, греки и римляне — просто малые дети. А наши страны? Даже такие, как Англия и Америка? Исторический миг. Древнейшие корни цивилизации, по крайней мере западной, — они в Египте. Возьми любую долларовую купюру. На ней изображена пирамида. А монумент Вашингтона? [13] Памятник первому президенту Соединенных Штатов в столице страны. Был построен в 1884–1885 г. Высота монумента — 169 м. Это же настоящий египетский обелиск. Нет, Картер, Египет продолжает жить. Его боги, к сожалению, тоже.

— Постой. Я еще могу поверить в реальность магии… хотя и с трудом. Но верить в древних богов? Скажи, что ты шутишь.

Но даже говоря эти слова, я вспоминал огненного человека в музее. Его лицо, становившееся то человеческим, то звериной мордой. А глаза статуи Тота, следившие за мной?

— Картер, я тебе еще раз говорю: древние египтяне не были глупцами. Они бы ни за что не стали верить в воображаемых богов. Существа, о которых говорится в их мифах, были очень и очень реальными. В те давние времена жрецы призывали богов и с помощью их силы творили то, что сегодня не сделать с нашими высокими технологиями. Они творили чудеса в полном смысле слова. Магия и началась с египтян. В каждом храме была своя группа магов, называемая Домом жизни. Египетские маги были знамениты по всему древнему миру.

— И ты — далекий потомок египетских магов? — спросил я.

Амос кивнул.

— И ваш отец тоже. Вчера вы в этом убедились.

Я колебался, хотя все действия отца в Британском музее никак нельзя было назвать научным экспериментом. Похоже, он занимался там магией.

— Но отец всегда говорил мне, что он — археолог, специализирующийся на Древнем Египте.

— В нашем мире называть себя магом небезопасно. Тебя сочтут либо шарлатаном, либо сумасшедшим. Между прочим, современные предрассудки куда глупее древних. Но ты помнишь: отец занимался переводом древних заклинаний, а их невозможно понять, если ты сам не маг. Род Кейнов — очень древний. Фактически мы с самого начала были связаны с Домом жизни. И род вашей матери такой же древний.

— Фаусты? — удивился я.

По-моему, вся их магия сводилась к тому, что дед до одурения смотрел матчи регби, а бабушка пекла несъедобное печенье.

— В их роду магия оказалась забытой на многие поколения. До тех пор, пока не появилась ваша мама. И тем не менее это тоже древний магический род.

— Ты хочешь сказать, что и мама занималась магией? — замотала головой Сейди. — Это рождественская шутка?

— Мне не до шуток, — возразил Амос. — А в вас обоих… соединилась кровь двух древних родов, каждый из которых очень часто взаимодействовал с богами. Вы — наиболее могущественные потомки магов за последние несколько веков. Я говорю это не затем, чтобы вы задрали носы. Могущество имеет и свою оборотную сторону.