Виталий Дубовский - Дожить до рассвета

Подняв щиты и обнажив мечи, воины приготовились к высадке. Ярослав окинул берег внимательным взглядом. Стражи острова выстроились плотными рядами, преграждая путь к Капищу. Закрывшись щитами и ощетинившись копьями, они ждали штурма. Это были сильные воины, день за днем упражнявшиеся с мечом. Однако мало кто из них смотрел смерти в глаза, подобно закаленным в битвах волкам. Ярослав надел шлем, первым выпрыгивая за борт.

— Нужно было на мелководье встречать, пока строем не развернулись.

Малюта хмурился, видя, как многочисленное воинство Чернобога высаживается с кораблей, быстро выбираясь из воды на берег.

— Нет, тысяцкий, — взгляд Правителя был прикован к ведьмаку, уверенно ведущему воинство вперед, — у берега нам их не остановить. Не так много у нас воинов. Растянемся — лопнут наши ряды, как пересохшая тетива. Здесь, у ступеней Капища, дадим бой.

Малюта молчаливо оглянулся, признавая правоту чародея. У подножия горы воинству Стояна не развернуться. Единственный путь на вершину Меру — широкая лестница, вырубленная в горе. Здесь каждая ступень станет новым рубежом обороны.

Выстроившись клином, воины Чернобога направились к Капищу. Малюта затаил дыхание, разглядев Ярослава, идущего по правую руку от ведьмака. Жив. Значит, не приняла тебя Земля-матушка, погребая под асгардскими завалами. Жив братишка!

Остановившись на расстоянии полета стрелы, Стоян поднял руку, призывая воинов к тишине.

— Мир вашему дому! — В голосе ведьмака прозвучала насмешка победителя, занесшего меч над поверженным врагом. — Ты не рад меня видеть, Ур? Сколько лет, сколько зим миновало.

Правитель молчал, разглядывая облако тьмы, клокочущее вокруг ведьмака. Силен демон. Многократно сильней любого из своих павших братьев. Огромная колдовская паутина опутала его воинство, питая воинов ненавистью демона.

Ведьмак оперся о свой длинный меч, вглядываясь в лицо чародея.

— Чего молчишь, Ур? Проси меня о пощаде, пока воронье на пир не слетелось.

Правитель бесстрастно пожал плечами, тихо ответив ведьмаку:

— Души ваши — воронье. Все кружите над мирами в поисках падали. — Взгляд чародея скользнул по кровожадным лицам волков. Одурманенные колдовством и жадностью, они рвались в бой, надеясь на богатую поживу. Ур сочувствующе покачал головой, словно заглянул в душу каждого из них. — Ступайте по домам, воины. Когда-то Уры поклялись не проливать человеческую кровь. Не вынуждайте меня нарушать данную Творцу клятву. Здесь нет ни злата, ни серебра. Никто из вас не будет счастлив, ибо здесь нет того, что вы ищете.

Волки стали переглядываться. Недовольный ропот раздался в их рядах.

— Как так — ни злата, ни серебра? А казна?!

— А подати княжьи?! За дым-то с каждого двора взимали!

Ведьмак громко расхохотался, обращаясь к своим воинам:

— Дурачит вас Ур! Полны его сундуки и златом, и серебром!

Правитель грустно усмехнулся, покачав головой.

— И ты, ведьмак, счастлив не будешь. Твоего сокровища здесь тоже нет. Она покинула наш мир, родив тебе сына. Она воспитает его человеком. — Ур умолк на мгновение, давая ведьмаку время осмыслить его слова. — Она просила передать, что все еще любит тебя.

Стоян молчал, с ненавистью вглядываясь в Ура. Ушла? Украла его сына?! Ведьмак обернулся к Ярославу, взглянув на него магическим взором. Нить, связующая его с Чернавой, все так же сияла, словно натянутая струна.

— Ты лжешь, Ур, она все еще здесь! Я вырву с корнем твой лживый язык!!!

Правитель вздохнул, потянув из ножен меч Ратибора. Бесполезно. Свет и Тьма никогда не смогут сосуществовать в мире и согласии. Взглянув на кровавый закат, чародей лишь покачал головой. Плохо. Скоро наступит ночь, и демон станет многократно сильней.

— Да будет так, демон. Пусть все решит наш поединок. К чему проливать людскую кровь? Я принимаю твой вызов!

Глаза ведьмака наполнились тьмой, стальные пальцы стиснули рукоять меча. Демон жадно ловил взгляд чародея, пытаясь опутать его колдовством.

Вдруг ведьмак испуганно съежился, отступив назад и склонившись в поклоне. Из воинского строя вышел Ярослав, неторопливо вынимая меч из ножен.

— Ты расстроил меня, сын. — Клинок медведича вдруг обернулся кривой клюкой. Волосы Ярослава блеснули серебром, широкие плечи ссутулились, и ледяной взгляд Чернобога впился в ведьмака. — Ты утратил Веды. Ты потерял братьев. Ты даже собственного сына не смог сохранить. Ты жалок!

Стоян печально склонил голову, молчаливо принимая горькие слова Отца. Взгляд Чернобога пал на Правителя. Надменная усмешка промелькнула на устах старика.

— Как смеешь ты, червь, стоять на моем пути? Неужели ты столь глуп, что не боишься меня? Или ты возомнил себя равным Богам?!!

Правитель склонился в почтительном поклоне перед темным Богом и спокойно ответил:

— Во мне нет гордыни. Я преклоняюсь перед твоей божественной сутью, но следую путем Прави. Дети Урая славят Белобога. — Чародей гордо расправил плечи, уверенно взглянув Чернобогу в глаза. Сердце его испуганно трепетало в груди, отсчитывая последние мгновения жизни. — Не дари мне лихой судьбы, Повелитель Тьмы.

Чернобог сурово поджал губы, возмущенно ударив клюкой оземь.

— Прославляешь Белобога?! Глупец!!! — Рука старца метнулась к Уру, хватая его за подбородок. Голубые глаза Чернобога поглотили его своим взором, изучая душу зарвавшегося смертного. — Просишь не дарить тебе лихой судьбы? Моли об этом моего пресветлого брата! Быть может, он смилостивится и снизойдет до тебя…

— Оставь его, брат мой.

Стражи Капища удивленно расступились, пропуская Малюту. Меч в руках медведича вытянулся, обернувшись стройным дубовым посохом. Глаза Белобога вспыхнули солнечным сиянием, насмешливо взглянув на темного брата.

— Неужели простой смертный удостоился внимания самого Чернобога? Значит, он чего-то да стоит?

Ладонь Чернобога разжалась, отпуская чародея. Недовольство промелькнуло на его лице, сетуя на минутную слабость. Нет славы в победе над слабым противником. Смертный не может быть ровней ему — Богу.

Белобог одобрительно кивнул головой, взглянув на уходящее с небосвода светило. Последние его лучи блеснули над горизонтом, оповещая о наступлении ночи. Взмахнув посохом, Белобог вонзил его в свою тень, воскликнув:

— Да остановится время, как неподвижна тень моя.

Замерли люди в ожидании битвы, повисли птицы в полете, несущиеся по морю волны застыли неподвижными белыми барашками. Ведьмак, с ненавистью взирающий на Белобога, Правитель, с облегчением прикоснувшийся ладонью к груди. Время остановилось, ибо не должны смертные слышать, о чем говорят Боги. Суровые взгляды божественных братьев встретились, словно испытывая волю друг друга. Белобог грустно улыбнулся, первым нарушив тишину: