Гай Орловский - Ричард Длинные Руки — курфюрст

— Это пока не боимся, — заверил я, — потом будут бояться. Но я сейчас и здесь, потому я тверд в отстаивании своих законных прав!

Гелионтэль смотрела на королеву умоляющими глазами, та тяжело вздохнула и покачала головой. Драгоценные камни на короне таинственно заблистали.

— Дорогая Гелионтэль, — произнесла королева очень мягко, — наш мир основан на мудрых законах, которые даже короли не смеют нарушать… Левират, ужичество, аменгерство — это священные законы, что сохраняют наш народ в неприкосновенности. И если Астральмэль стал аменгером этого человека, то этот Ричард по нашим законам… я слышала, что они есть и у людей… получает все имущество Астральмэля, его одежду, оружие, драгоценности, жену, даже несмотря на то, что у Астральмэля есть братья и другие родственники. Да ты и сама это все хорошо знаешь…

Гелионтэль, повесив голову, покорно шагнула ко мне, маленькая, хрупкая и прекрасная в своем горе. Я нежно обнял ее за плечи, прямо взглянул в лицо королевы.

— Теперь она принадлежит мне, — сказал я. — И я твердо клянусь помочь ей отомстить за моего аменгера Астральмэля… Ты слышишь меня, милая? Я помогу.

Гелионтэль посмотрела на меня исподлобья.

— Ты? Я все еще не могу поверить…

Я сказал с нажимом:

— Ты же умная, Гелионтэль! Ты бывала за пределами эльфийских земель, ты знаешь больше этих дураков, прости, они твои сородичи, но вообще у таких, как мы, в сородичах должны быть все умные люди, эта связь выше, чем кровная! В отличие от других эльфов ты знаешь, что у нас, людей, все не совсем так, как у вас. Вы никогда не воюете друг с другом, у вас вообще нет такого понятия, потому вам кажется, что если конта Астральмэля убил человек, то все люди и виноваты!

Она произнесла потерянно и печально:

— Да, так думаю даже я! Можешь представить себе, что думают остальные!

— Люди разные, — возразил я, — потому и воюют друг с другом. Ты знаешь, я уже говорил в прошлую нашу встречу, мой народ живет с эльфами в мире… а здесь я создаю такое же государство!

Она смотрела исподлобья, но промолчала, однако королева спросила холодным и прозрачным голосом, похожим на журчание высокогорного ручья:

— Ты уже и тогда был… сеньором?

— Нет, — признался я, — просто я взрослею быстро в этом мире.

— Ты теперь у людей главный герцог? — переспросила она. — Я что-то о тебе слышала… Старший из герцогов? Первый после короля?

Я так же прямо посмотрел ей глаза.

— Сказать по правде, я больше, чем герцог. Я завоевал огромное и богатое королевство, а короля низвергнул. Просто я был занят и не успел еще надеть корону. Но я король… и больше, чем король! Если примете мою сторону, то сумеем дать счастье своим народам и всем проживающим в них существам, если подчиняются нашим законам, обычаям и национальным особенностям, а не только себе любимым. Да будут прокляты те ничтожества, что добиваются власти только для того, чтобы возвыситься над другими!

— А ты над чем?

Я вздохнул.

— Ваше Величество, посмотрите в мои предельно честные глаза и увидите, я не вру. Сейчас трое королей у меня на побегушках, я возглавляю их армии. Вот думаю, куда их направить… Как вы думаете? Сейчас выстраиваю защиту против войск одного очень опасного правителя из числа людей, а потом… куда бы двинуть такую силу? Кого бы смести с лица Земли?

Они затихли, мне показалось, что наконец-то проняло. У людей, как они знают, кто не с ними, тот против них. Эти животные не понимают, что можно быть ни за тех, ни за тех.

Я выдержал паузу, сказал уже мягче:

— Может быть, если вы такие нежные и трепетные, мне лучше обратиться к темным эльфам?

На меня посмотрели с недоумением, наконец Кромантоэль, советник королевы, спросил нерешительным голосом:

— А это кто такие?

Я порылся в памяти, развел руками.

— Да есть много толкований. Одни говорят, что они чем-то прогневали светлых богов и теперь выходят только по ночам. Другие говорят, что и днем тоже, но смотрят только в землю и не смеют поднять лицо к солнечному небу. А кто говорит, что это вообще эльфы, что служат Злу. Я, конечно, Зло не одобряю, но когда тонешь, то схватишься и за гадюку…

Королева поморщилась, в голосе прозвучал тяжелый сарказм:

— Ты человек, что бы ты о себе ни говорил. А насчет темных эльфов вас обманули. Не бывает никаких темных! Есть просто эльфы. Это люди бывают темные, светлые, грязные, подлые…

Я вскинул руку, сказал просительно:

— Ваше Величество, не распаляйте себя, а то еще прибьете, а я же такой хороший… где-то в глубине души, а насчет Гелионтэль я еще не успел ни с кем заключить аменгерство на случай моей красивой гибели. Раз темных нет, чем я, признаться, огорчен до глубины моей мохнатой души, мир заметно обеднел, то мы с вами, как светлые и чистые исторически и неразрывно, обязаны идти вместе по пути прогресса и процветания чего-то там важного, а для нас — взаимной выживаемости благодаря примитивной взаимопомощи. Я вам спинку почешу, вы — мне. В смысле, вы поможете мне уменьшить угрозу со стороны людей, которые потом и до вас доберутся, а я клятвенно обещаю сделать этот лес абсолютным заповедником! И никому не позволю сюда входить… без вашего разрешения.

Кромантоэль напомнил из-за плеча королевы:

— А эльфам в самом деле позволено будет входить в землю людей?

— Абсолютно, — заверил я. — Даже с их луками.

Он наклонился к уху королевы и что-то пошептал. Монаршье ухо недовольно дернулось, как будто его укусил овод.

Мне слышно было, как Ее Величество тихонько возразила своему приближенному:

— Мы слабее людей. И когда узнают, что мы стреляли в них… они не остановятся, пока нас всех не уничтожат.

Я сказал с пылкостью своей пламенной души, что старается вырваться из тесной ловушки:

— Они все равно вас уничтожат, вы сами сказали, Ваше Величество!.. Только медленнее. Есть такая нехитрая истина, если кто-то старается остаться в стороне от драки двух гигантов, ему все равно потом достанется от победившего, кто бы им ни был…

Советник королевы кивнул с хмурым видом. Она сказала брезгливо:

— Люди такие мстительные…

Идеи одна за одной ломились в мой череп, как в корчму после обеда, я крепко ухватил одну за хвост и со смаком шмякнул перед ними на стол:

— Обещаю клятвенно две вещи. Первая: никто никогда не узнает о вашей помощи! Вы будете стрелять из-за деревьев, это раз, а два — можете кричать «Слава Ричарду!», «Слава великому Ричарду!», «Слава Ричарду Завоевателю!» и всякое подобное, при всей своей скромности и застенчивости я возражать особенно не буду, это ж для дела, потерплю, еще как потерплю…

Советник спросил напряженным, как струна, голосом:

— А второе?

— Второе, — сказал я внушительно, — и самое главное, за эту неоценимую помощь я еще раз громко и открыто объявлю ваш лес заповедным. И никто не посмеет в него даже входить, а не то, чтобы нападать на эльфов.