Олег Яковлев - Там, где фальшивые лица

Братья Неммеры вошли в пещеру. Лори остался ждать у входа и в данный момент вглядывался в пелену снега, должно быть, решившего засыпать отряд с головой. Гном посмотрел на белое небо. Снег посреди лета – такое могло быть только здесь, на волшебном Севере, где погода не любила менять платье с зимнего на весеннее. Подобный снегопад Лори Дарвейгу довелось видеть впервые. Еще на озерах погода заметно ухудшилась, а уж на подходе к ущелью поднялась такая метель, будто сотня снежных духов начала одновременно дуть в лицо путешественникам. Гномам пришлось надеть всю одежду, которая была с собой. Уходя в разведку, Дарвейг и Неммеры закутались в теплые плащи с капюшонами и шерстяные шарфы, отчего стали походить на медведей, вставших на задние лапы.

Лори уже успел порядком замерзнуть, стоя возле пещеры: не помогал даже шарф, натянутый на лицо. Гном время от времени оглядывался и пытался различить хоть что-нибудь во тьме провала, но ему это никак не удавалось – свет фонаря Долдура куда-то пропал: должно быть, товарищи зашли слишком далеко. Он старался не думать о холоде и бродил туда-сюда подле темнеющего входа. В одной руке у Лори был арбалет, другую он держал под теплым кафтаном на груди, крепко сжимая золотую цепочку с двумя ключами: Священным Ключом Дрикха и ключом в виде Красной Шапки, который он подобрал со снега перед отбытием из Тревегара. Лори хмурился, предаваясь мрачным мыслям, и даже позабыл о кладе. Он не собирался возвращаться в Гортен, когда все закончится, – ноги его не будет больше в городе, видевшем его унижение. Помимо всего прочего, у него появилось еще одно дело. Очень важное и вгоняющее в черную тоску с каждым днем откладывания. Перед тем как Лори Неудачник покинул дом Невермора, старик-некромант сказал ему: «Мне жаль тебя, парень. Я не буду желать тебе удачи на твоих дорогах, ведь какой смысл желать то, чего не будет. Я не могу сказать, что тебе делать, но прими совет: если хочешь узнать всю правду о своем… спутнике , ищи ответ в семье». И гном собирался поступить именно так. А когда он выяснит всю правду и избавится, если будет на то воля Дрикха, от Вчера, то возьмет ключ из багрового металла и отворит дверь в Терновые холмы. Где-то там томится его тень, и он не бросит ее, даже если ценой ее свободы станут несколько спригганских жизней…

– Эгей, дружище! – раздался за его спиной веселый окрик Хонира. – Еще не блестишь, как ледышка?

Гномы показались из темноты пещеры и вышли под снег. Долдур был не столь весел, как его брат: хмурясь, он задул свечной фонарь, что нес в руке.

– Наша пещерка! Наша пещерка! – Хонир задорно ткнул локтем брата. – И нет в ней никого!

– Она глубока? – Лори самому не терпелось оказаться внутри и увидеть все своими глазами.

– Да, довольно. Здесь никого не было уже сотни лет, в этом я точно уверен, но это-то и странно… тебе не кажется, что с того самого мгновения, как мы вошли в ущелье, за нами постоянно кто-то наблюдает и, знаешь, что мне… – хмуро проворчал Долдур, но он так и не успел договорить. Вдруг поднялся настолько сильный ветер, что конец его фразы потонул в утробном вое стихии.

Лори что-то ответил, но и его слов не было слышно. Долдур знаками показал, что им следует двигаться обратно в лагерь. Дарвейг кивнул, и, через силу преодолевая сметаемый, точно гигантской метлой, им навстречу снег и встречные воздушные порывы, гномы направились к выходу из ущелья.

– Уонииии, еее аауаааай! – прокричал старший Неммер, обернувшись на миг. Должно быть, это значило нечто вроде «Хонир, не отставай!», поскольку младший брат постоянно оглядывался, любуясь так пришедшейся ему по душе пещерой.

Ветер стих в точности так же, как начался – внезапно. Снег, вздыбленный в воздух, улегся обратно, а тот, что падал с неба, больше не летел в лицо.

– Наблюдают, говоришь? Думаешь, это гоблины? – Лори внимательно поглядел по сторонам, когда ненастье ушло прочь. – Если бы это были они, то хоть как-то бы уже себя выдали…

– Нет, точно не гоблины, – пробормотал Долдур. – Нечто другое. Еще в пещере у меня вдруг возникло такое чувство, что мы совершаем большую ошибку. Я не позволил Хониру идти далеко, а он уже порывался спуститься вниз, на самую глубину. Мы нашли два больших туннеля, уходящих круто на северо-запад и на восток, кроме того…

Гном замолк на середине фразы. За его спиной один из покрытых снегом гигантских валунов, разбросанных тут и там неподалеку от входа в пещеру, вдруг качнулся и, грохоча, откатился в сторону.

– Что это? – недоуменно воскликнул Хонир.

Еще несколько валунов сдвинулось со своих мест, земля под ногами вздрогнула с такой силой, что гномы едва не упали. Со скал в распадок покатились обледенелые камни, предвещая начало лавины.

– Бежим! – закричал Долдур и первым ринулся к выходу из ущелья, Неудачник за ним, а Хонир… Хонир взял и побежал в обратную сторону, к пещере, решив, по-видимому, что там будет безопаснее, чем под открытым небом.

Заметив, что брата рядом нет, старший Неммер остановился.

– Хонир, вернись! Стой, кому говорят!

Казалось, гном внял словам брата, застыв в тот же час как вкопанный, но вовсе не слова старшего были тому причиной. В этот самый момент огромный пласт земли прямо перед ним поднялся. Заснеженные обломки скал начали шевелиться, и округлившимися от ужаса глазами Нор-Тегли увидели, как от земли стало отделяться нечто жуткое и поистине исполинское. Поначалу пораженным гномам показалось, что это Нечто не имеет правильных форм, но вскоре они стали различать детали представшего перед ними.

Кусок скалы принялся трещать и ломаться; лед крошился и кусками отпадал с суставов и мышц, обнажая серебристо-синюю, цвета холодной стали, чешую. Всего за какие-то мгновения кладоискатели распознали в этом гротескном обломке огромную лапу, увенчанную когтями, каждый из которых был не менее пяти футов длиной. В ущелье стоял такой треск, какой был бы в лесу Дерборроу, если бы все деревья начали одновременно ломаться: сперва толстые широкие стволы сосен, а за ними и каждая веточка, до самой кроны, и все это не останавливалось бы, пока весь лес не превратился бы в титаническую груду уродливой щепы.

Повсюду с горных склонов катились громадные камни. Ударяясь о землю, они разлетались, превращаясь в острое ледяное крошево, бьющее во все стороны смертоносными осколками. Гномы, казалось, и вовсе забыли о бегстве, завороженно глядя на разверзшуюся перед ними землю. Да и бежать уже было бессмысленно: буйство окружающей стихии выглядело настолько ужасающим, что оставалось уповать только на самого Дрикха, молясь, чтобы бог-кузнец лично соизволил спуститься в ущелье и приструнил взбесившиеся скалы. А между тем у поднятых в воздух камней, ледяных глыб и треклятого снега было вполне конкретное имя…