Олег Яковлев - Там, где фальшивые лица

– Аэээрррх… – прозвучало посреди повисшего вокруг белого марева, каменного скрежета и треска, будто тысяча промерзших глоток выдохнула разом воздух. Между тем земля продолжала дыбиться, поднимаясь на глазах. Громадный осколок скалы, лежавший подле самого входа в пещеру, затрещал, изошел длинной извилистой трещиной и начал раскрываться, обнажая черный провал размером не менее самой пещеры, по краям огражденный частоколом белоснежных клыков. В пяти десятках ярдов оттуда, у выхода из долины, начала шевелиться, отделяясь от промерзлой земли, длинная каменная гряда. Гномы слишком поздно догадались, что это хвост жуткой твари, и только сейчас вышли из оцепенения.

– Хонир! Хонир! – заорал Долдур, своим криком перекрывая окружающий грохот. Он все пытался разглядеть погребенного под ледяным крошевом брата. Но тщетно. Младшего Неммера почти сразу заволокло осколками камня и снегом, и, что с ним случилось, можно было только предполагать. Но ни одно из возможных предположений не могло пробудить надежду на то, что брат все еще цел. Сейчас в том самом месте, где он исчез, поднимало огромную голову чудовище, пришедшее, казалось, прямиком из страны кошмаров. Высокий гребень с синеватым оттенком, подобный заледеневшему хрусталю, венчал широкую голову монстра. Чуть ниже заскрежетали покрытые синей чешуей веки, черно-зеленые вертикальные зрачки глядели прямо перед собой, в упор не замечая находящихся внизу Нор-Тегли. Сколько же в этих холодных глазах было злобы, яростной, древней, изголодавшейся…

Но не это сейчас больше всего потрясло гномов. Не близкой смерти и двойного ряда клыков чудовищной пасти они испугались: беспомощной куклой к ногам Лори и Долдура скатилось изломанное, искалеченное, насмерть иссеченное ледяными осколками тело.

– Нет, – прошептал враз поседевший Долдур. Или это снег так выбелил его черную бороду? – Нет…

Слезы потекли из остекленевших глаз. Гном будто не замечал перед собой поднимающегося чудовища. Без сил он опустился на землю, не отрывая взгляда от того, кто уже не в силах был подняться.

– Долдур!!! – закричал первым пришедший в себя Лори. – Беги!!!

Бывший кузнец не слышал товарища. Сейчас в его сознании не было ничего, кроме неподвижного тела брата. Он просто не мог поверить, что Хонир погиб. Ведь он, старший, клялся отцу, что защитит его. Клялся, когда старый гном лежал на смертном одре, отдавая душу Дрикху. И вот теперь он, Долдур Неммер из Грон-Тренна, – проклятый клятвопреступник – позволил брату так глупо сгинуть! Как же он виноват! Как он мог отпустить его, почему не схватил за шиворот и не выволок из этого треклятого ущелья? Почему вовремя не заметил подлую тварь?

Монстр тем временем упер голову в обледенелое основание скалы и дернул плечами. Стены гор снова вздрогнули. За много столетий сна чудовище вросло в дно ущелья и стало с ним единым целым. Хвост дергался, будто у разъяренного пса, он бил по сторонам, отламывая от скал куски гранита, могучие задние лапы погрузились в землю по коленный сустав, а огромные когти походили сейчас на крестьянские плуги. Тварь напрягала все тело и тянулась к небу в попытках освободиться, но плечи сильно вросли в камень и не желали от него отделяться. И пусть казалось, что ледяные оковы тверди ни за что не сломать, чудовище не прекращало попыток вырваться. Оно дергалось, упирало широкий чешуйчатый лоб в землю, и в какой-то миг рванулось так сильно, что в воздух взмыла очередная туча льда и снега. Лори вовремя успел припасть к земле и прикрыть голову руками. Когда же он поднялся, то увидел, что тварь почти полностью освободилась: огромное перепончатое крыло, до этого распластанное по склону и скрытое от глаз пеленой снега, развернулось, накрывая черной тенью половину ущелья, затем сложилось и вновь раскрылось… Монстр согнул плечо и упер локтевой сустав крыла в землю, точно гигантская летучая мышь. Отталкиваясь теперь и локтем, он начал дергаться еще сильнее, пытаясь высвободить второе крыло. Лори не сомневался – чудовищу это вскоре удастся…

Неподвижный Долдур, казалось, вовсе не замечал огромного монстра, нависшего прямо над ним, он просто сидел подле тела Хонира, продолжая негромко стонать и завывать, как безутешный призрак над собственной могилой.

Опомнившись, Неудачник бросился к другу, даже не глядя на чудовище. Рывком поднял Долдура – тот явно до сих пор не понимал, что происходит, двигаясь, словно в вязком тумане. Лори забросил арбалет в чехол за спину, подхватил товарища и поволок его к выходу из ущелья…

Монстр в это время уже полностью высвободил второе крыло, сложил его и, уперев локоть в землю, развернулся и медленно пополз к пещере… С каждым его движением сосульки и снежные комья кусками отпадали от синей чешуи. Малейшее сокращение застывших за века мышц влекло за собой скрипы и грохот, схожие с ледяным треском на реке при весеннем половодье. Да, давно он не двигался… очень давно. Монстр тянул голову к белым небесам, подставляя морду падающему снегу и с наслаждением разминая затекшую от долгого неподвижного сна шею. Пасть его широко раскрылась, будто зверь пытался вдохнуть в себя метель.

– Где мой двор? – голос его был хриплым и громовым. Казалось, что он исходит со всех сторон ущелья одновременно. Будто сами горы ревели вслед Неудачнику, уволакивающему оцепеневшего Долдура; словно вековые камни жутким хохотом провожали незваных гостей. Древняя тварь так и не заметила гномов. – Где мои вассалы? Где тысячи рабов, склоняющих головы? Корона разбита. Ключи растеряны. Сердце – в осколках. Я слишком долго спал. Где ты, Ненфилис, усыпивший меня? Выйди, Ненфилис! Сразись с Лаграоном снова!

Арбалетчик все волочил товарища прочь, и вскоре они оказались у выхода из ущелья, ведущего в широкую заснеженную долину, где остановился их отряд. Здесь уже был почти неразличим рев разбуженного дракона, что холодил кровь, громыхая где-то позади. Лори так и не решился обернуться. Монстр пока не преследовал их – и то ладно…

Дори и оставшиеся в лагере гномы сидели возле костра и готовили ужин. Метель время от времени приносила неразборчивый и отдаленный гул. Казалось, что где-то за много миль от этого места прошла лавина, но кладоискатели не переживали – судя по едва слышному эху, лед и камни рушились далеко от них. Все, кто бывал в Тэрионе, знали, что метель в горах сильно искажает звуки и порой даже меняет их направление настолько, что кажется, будто раскаты доносятся совсем с другой стороны, а наши гномы пусть и назывались горным народом, но большую часть жизни провели на равнине. В лагере было тихо и спокойно, они и подумать не могли, что с ушедшими в ущелье друзьями что-то случилось. Представьте себе их удивление, когда разведчики показались из-за каменного выступа: Долдур повис на плече Лори, Дарвейг тянет его, напрягая все свои силы.