Олег Яковлев - Там, где фальшивые лица

Люди пытались скрыться от гиганта, но каждое новое убежище оказывалось хуже предыдущего, и их находили, точно помойных грызунов, забившихся в норы. Ковер из листьев громко шелестел, сопутствуя движению чудовища. Монстр преследовал мечущихся по двору людей и орков. Никто даже не пытался сражаться, поддавшись панике. Морские разбойники с истошными воплями разбегались кто куда, еще не понимая, что из крепости нет выхода. Корсары перестали напоминать людей, их действия противоречили здравому смыслу – они просто носились туда-сюда, словно крысы в клетке у крысолова. Казалось, все они находятся под воздействием колдовства монстра, словно он лишил их воли и не дает трезво мыслить…

В одном из бегущих навстречу испуганных людей Риф узнал Уэтерби Ролла – глаза у него были расширены, ни единой мысли не отражалось на перекошенном от страха лице, губы шептали что-то невразумительное. Обезумевший пират, видимо, полагал, что под крышей ему удастся скрыться. Возможно, и так, но только не в этом месте, где была пробита брешь в подземную тюрьму монстров-змей.

– Эй! Стой! Не беги сюда! – Джеральд выпрыгнул из прохода и схватил бывшего подчиненного за плечо, тот сразу принялся вырываться что было сил, и вскоре они оба оказались на земле. Риф отвесил безумцу несколько оплеух, пытаясь привести в сознание, но матрос, вместо того чтобы успокоиться, вдруг обхватил голову руками и жутко заорал, катаясь по земле:

– Аааа! Тварь, тварь, подлая тварь… Убирайся из моей головы… Аааа!

– Уэт! Смотри мне в глаза! – зарычал Риф, зажимая ему рот ладонью, чтобы не кричал. Он повернул до смерти напуганного матроса к себе лицом и отвесил ему новую оплеуху. – Я кому говорю! Они над тобой не властны, понял? Если не поддашься – останешься собой, слышишь?

Непонятно что, но наконец подействовало – удары по лицу, яростные слова Рифа или жуткий взгляд ставших вдруг черными, словно угли, округлившихся зрачков рыжеволосого, но Уэтерби прекратил кататься по земле и вырываться, все еще мелко дрожа всем телом.

– Капитан?! – Корсар непонимающе, и в то же время с надеждой уставился на Рифа. С его губ срывался странный пар, будто вокруг царил мороз. По глазам парня было видно – он не до конца уверен, что склонившийся над ним человек – Джеральд Риф, Рыжий Удалец. – Это вы, сэр?! Вы ведь вытащите меня отсюда, правда?

– Вытащу, – зло пробурчал Джеральд, поднимая взгляд. – Бансрот…

Кошмарное чудовище с дико извивающимися руками-змеями повернуло к ним голову. Большие человеческие глаза не выражали ничего, даже ненависти. Но при этом оно собиралось их убить. И как только тварь сумела услышать их с другого конца крепости?

– Бежим, сэр! – Ролл проследил за взглядом капитана и вскочил на ноги.

Но Риф застыл. Он не мог пошевелить ни рукой, ни ногой и совсем ничего не собирался предпринимать, в то время как монстр двинулся к ним.

– Капитан! – Теперь уже матросу пришлось встряхивать Джеральда. – Скорее! Что же вы?!

Тварь была уже совсем близко, а Уэтерби решил попросту бросить Рифа одного и повернулся к проходу в холл. Но тут железная хватка сомкнулась на его плече, не дав ступить и шагу. Казалось, кормчий сейчас сломает ему ключицу.

– Сэр! Что вы…

Тварь была всего в нескольких шагах, она нависла над корсарами, словно башня.

Джеральд глядел в глаза монстру и не шевелился. Уэтерби Ролл дергался, пытаясь вырваться из рук Рифа, как форель из пальцев рыбака, но у него ничего не выходило. Он ругался и едва ли не плакал, понимая, что все попытки безуспешны. Влажный туман оседал на лице, но он ни за что не мог бы вызвать такой озноб, который чувствовал сейчас этот бедняга-матрос. От пальцев капитана будто разливались струи ледяной воды, жуткий холод пронзал насквозь душу так, что казалось, будто ее вырвали из тела и затащили на самое морское дно. Пар вырывался из легких с лихорадочным отрывистым дыханием Уэта. Матрос пытался отцепить от себя пальцы Рыжего Безумца, но те были точно из металла отлиты и столь же холодны.

– Пустите! Я не хочу!..

Задрав голову, Риф глядел на монстра, и Уэтерби с ужасом осознал, что вовсе не капитан сейчас стоит подле него. Глаза Джеральда затянуло черной пленкой, в лице проглядывали чужие черты. И запах… от него пахло отнюдь не человеком. Так пахнут псы… Или волки…

– Нет!!! – закричал матрос, когда гигант протянул к ним свои извивающиеся конечности. Корсар в страхе прикрылся руками, словно это могло помочь; капитан не шевельнулся.

– Не смей, Ийервод! – громко проговорил Риф чужим голосом. В его тоне было больше металлического звона, нежели привычных слуху ноток человеческой речи. Тварь остановилась, словно узнала вдруг этот яростный голос, звучащий из глубины веков. – Я еще буду смеяться над Вами, в тот час, когда на ярких кострах будут гореть тела Ваши, когда иссохнут болота, Вас породившие, и навсегда исчезнете Вы из памяти человеческой так, что даже имен Ваших никто и никогда не вспомнит! Будьте Вы навеки прокляты, Беллегары !

– Гашшшшайн?! – прошипел титан-змей. В его округлившихся глазах отразилось сомнение – если бы не столь знакомый и ненавистный голос, он бы ни за что не узнал в жалком смертном своего древнего врага. – Щенок Бансрота! Тот, кто предал меня. Тот, кто пленил меня. Тот, кто принес себя в бессмысленную жертву и погубил моих детей! – Недоумение на белом лице сменилось ненавистью, а ненависть – презрением. – Ты ничего мне не сделаешь! – будто ядом сплюнул гигант. – Как не сумел ты сразить меня сотни веков назад, лишь заточив обманом, так все возвращается на круги своя, словно змея, кусающая собственный хвост. Нынче вновь настает мое время!

– Остановись, Ийервод! Прошлое не вернуть, ты знаешь это!

– И в прошлом не был ты мне соперником! – взъярился змей, угрожающе приближаясь. – Сейчас же ты лишь никчемная тень себя прежнего! Мертвец, не тебе меня останавливать! Твои люди тебя забыли, ты уже даже не прах, ты – ничто!

– Все верно, враг! – Лицо кормчего исказилось – точно зверь улыбнулся. – Но у меня были тысячи лет, чтобы подготовиться к твоему возвращению! А если люди забыли, то я им напомню!

Риф сжал пальцы на плече матроса, и ногти вошли в плоть несчастного. Кость хрустнула и раскрошилась. Корсар дернулся и заорал от чудовищной боли, но следующим движением капитан схватил его за горло и быстро сдавил, обрывая жизнь.

– Кровь развеет туман, и жертва отгонит сон, – сухо прокашлял Джеральд. – Алые брызги расколют камень, боль жертвы разбудит плоть. Прости мне эту смерть, человек…

С последним словом древнего заклинания вся крепость вздрогнула, словно в укрепления врезались сотни катапультных снарядов. Тварь начала опасливо озираться – туман и правда стал уползать в разные стороны, точно свора побитых серых собак. Поднялся сильный ветер, разбрасывая по стенам восьмиконечного форта опавшие листья.