Родовая магия

Ну, вообще-то, учитывая силу и ум того, кто некогда носил имя Том Риддл, я бы не особенно удивился, узнав, что это действительно так. В разговоре с Горбином, Алекто Кэрроу упоминала, что в тайну ритуала посвящены лишь очень немногие Пожиратели. Ну, одного из них — нашего стража — мы уже видели. Это не считая Лавуазье, который настоящим Пожирателем Смерти все же не был. Как насчет остальных?

И вообще, почему нас не сопровождает конвой? Почему Темный Лорд ведет нас в гордом одиночестве, и без охраны? Хотя, конечно, если подумать, — он сам себе лучшая охрана. Кто в здравом уме отважится напасть на него или перечить его воле? Вот только что-то сам я уже не уверен, что нахожусь в здравом уме…

По лестнице мы спустились в нижний, полуподвальный этаж, а оттуда — и глубже в подземелья. Здесь мне снова пришлось убедиться в том, что Волдеморт, кажется, задался целью порушить сложившиеся в его отношении стереотипы. В самом деле, с его репутацией как-то сочетались бы только пропитанные запахом гнили и сыростью тюремные казематы, — но подземелье было сухим и просторным. В воздухе витал слабый аромат каких-то трав, который, тем не менее, почему-то вызвал у меня странное ощущение тревоги. Следом за Темным Лордом, который с нарочито меланхоличным видом шествовал впереди, мы прошли по длинному, сухому и на удивление чисто выметенному коридору. В отличие от верхних этажей, где даже окна были занавешены тяжелыми шторами, словно призванными не пропустить внутрь лишний лучик света, здесь коридор, наоборот, был ярко освещен факелами. Несколько раз он поворачивал и перекрещивался с другими ходами — не так ярко освещенными, но тоже сухими и чисто выметенными. Конечно, по сравнению с подземельями Манора, это трудно вообще назвать подземельем — так, чуть больше подвала. А впрочем, не зная дороги, заблудиться здесь можно с тем же успехом, как и в бесконечных подземных лабиринтах моего родового имения.

Наконец хитросплетение коридоров закончилось — почти неожиданно. В какой-то момент мы свернули за угол, и вместо очередного коридора оказались в не особенно большой каменной зале почти правильной круглой формы. Сравнительно низкий потолок, имевший форму приплюснутого купола, производил давящее впечатление, несмотря на то, что начинался на высоте метров в шесть, а то и больше. В центре зала возвышался грубый каменный алтарь, вытесанный из цельного камня довольно примитивным способом. Высотой в два фута, шириной в три, а длиной — во все шесть или семь, он напоминал грубую пародию на ложе — и почему-то я шестым чувством ощутил, что именно здесь все и произойдет. Вот она — сцена действия. Именно на этом алтаре будет происходить сегодняшний ритуал — а возможно, и его вторая часть, та, что по расчетам Темного Лорда наступит завтра. И именно сейчас я с леденящей кровь ясностью осознал, что все это не сон, что все происходит на самом деле, и — что хуже всего! — что деваться нам некуда. План Гарри, каким бы отчаянным, гриффиндорски-безбашенным, или же наоборот, слизерински-продуманным он ни был, рассчитан на полночь. Они физически не успеют спасти нас раньше этого времени. Да и вообще, смогут ли спасти? Ведь как только первая часть ритуала состоится — будет уже поздно, по крайней мере, для Джинни…

При нашем появлении факелы на стенах вспыхнули ярче, и теперь стало видно, что стены залы сложены странным, причудливым образом. Большая часть их состояла из скрепленных раствором красновато-желтых камней, довольно небольшого размера. Но теперь стало понятно, что они играли всего лишь роль кирпича, которым заложили проемы между массивными каменными колоннами, кольцом охватывающими зал и подпирающими такие же тяжеленные каменные балки, на которые опирался свод. Я присмотрелся — и еле удержался от того, чтобы не присвистнуть. Начать с того, что «балки» соединяли не все колонны подряд, а попарно. А еще — и «колонны», и поперечины были вытесаны из того же серого камня, что и алтарь, причем тем же самым примитивным способом. Как же я сразу не заметил? Получившиеся арки и алтарь представляли собой одно целое — и были гораздо древнее и желтых стен, и самого подземелья — да и всего особняка. Каменное кольцо, наподобие Стоунхенджа — только раз в пять меньше! Архитектор, который построил этот дом, был либо безумец, либо гений. Он использовал древнее святилище как своего рода основу, фундамент. И вместе с тем… этот зодчий преследовал не только строительные цели. Не только выгоды он искал, устраивая все это. Неет, ни в коем случае этот дом не мог быть магловским. ТАКОЕ — такое встречается только в мире волшебников… Это по-прежнему было святилище — вот только устроенное внутри дома.

Я неплохо знал рунологию — ну, конечно, до Грейнджер мне далеко, это я и сам признавал, — но даже моих познаний хватило, чтобы понять, что означают грубо высеченные на колоннах и алтаре руны. Даже в бытность свою святилищем друидов, или кто там еще мог «священнодействовать» в таких местах, это место было средоточием Темной Магии. Вот почему здесь имели такую силу чары Волдеморта — и вот почему так легко справились со мной его последователи, когда нас с Дафной швырнул сюда ее портключ. Не только потому, что их было больше, а я — ошеломлен и дезориентирован. Здешняя природная, естественная магия — та, что и дала начало Родовой Силе чистокровных семейств — она сама подпитывала их силы и иссушала мою.

Джинни задрожала и сильнее стиснула мою руку, — и это привело меня в себя. Я вздрогнул и словно очнулся от некоего транса. И как раз вовремя!

Проемы между двумя противоположными арками открылись, оказавшись замаскированными потайными дверями, и впустили две группы Пожирателей — в общей сложности четырнадцать человек, по семь с каждой стороны. Все они были в плащах с капюшонами и масках, так что мы не могли видеть их лиц — хотя кое-какие различия все-таки имелись. Вошедшие справа, все как один, были мужчинами, довольно высокого роста и крепкого телосложения. Крэб и Гойл старшие, Макнейр, Амикус Кэрроу — наверняка они здесь, среди них, подумал я. Слава Мерлину, хоть Грейбэка мы с Гарри отправили на тот свет! Было бы вдвойне противно встретить здесь его немытую тушу!

Группа, вошедшая справа, состояла из женщин, хотя в отличие от мужчин, телосложением они друг на друга не походили — и, наверное, за счет этого, были более узнаваемыми. Я без труда распознал приземистую и полноватую Алекто Кэрроу, прямую, как истинная аристократка, Беллатриссу, сохранившую еще неплохие формы несмотря на возраст и годы, проведенные в тюрьме, и наконец — юную, и кажущуюся совсем хрупкой на фоне более старших Пожирательниц, Дафну. Остальные мне были, кажется, незнакомы — но глубоко внутри ледяной иголкой кольнула мысль, что если бы не наш «побег» два года назад, одной из этих женщин вполне могла оказаться мама…