Родовая магия

— Уводите мальчишку, — сказал он, обращаясь к моим «стражам». — Вы знаете, что с ним делать. Нужно вымыть его и нанести на тело мазь, которую приготовил этот бесполезный кретин Лавуазье — надеюсь, хоть с этим он справился. Впрочем, займитесь пока омовением, этого вам должно хватить. Мальчишка будет послушен после зелья. Ритуальные рисунки на его тело я нанесу сам. Известите меня, когда все будет готово.

— Да, милорд, — подобострастно отозвался Макнейр — единственный из Пожирателей-мужчин, кто оставался в поле моей видимости. Руки на моих плечах сжались еще сильнее. Я почти не мог пошевелиться — но этого было и не нужно. Меня практически на весу подтащили к той самой «потайной» двери, из которой появились Пожирателй, и, протолкнув вперед, провели по короткому и довольно широкому коридорчику.

Коридор привел нас в просторную круглую комнату, настолько не походившую на традиционные помещения всяких подземелий, что я приоткрыл рот от удивления. По размеру она мало уступала зале «святилища» — разве что стены ее были целиком сложены из все того же красновато-желтого камня, местами прикрытого зелеными драпировками. В центре помещения, прямо в полу был устроен небольшой бассейн, выложенный плитками светлого мрамора и наполненный беловатой от температуры водой, над которой клубился пар. Впрочем, после слов Волдеморта об «омовении» это меня не удивило — скорее удивляла некоторая роскошь, с которой было оформлено помещение.

Раздеваться под пристальными взглядами Пожирателей Смерти было, мягко говоря, неприятно, но мне было некуда деваться. Отданный приказ подгонял, словно подталкивая изнутри — почти в той же степени, как вид того, как мои стражники явно угрожающе посматривают на меня в прорези своих масок. Или мне это только казалось? Поеживаясь — не от холода, в помещении было довольно тепло, благодаря согревающим чарам, — я быстро скинул одежду и скользнул в теплую воду. Бассейн был довольно глубокий, так что я сразу погрузился с головой, но не ощутил дискомфорта от холода, который обычно сопутствует резкому погружению. Температура воды была подобрана почти идеально. Вынырнув, я увидел, что Пожиратели с палочками наготове окружили бассейн, заключив его в кольцо. Мне стало не по себе от вида нацеленных на меня палочек, но мои тюремщики не предпринимали никаких действий и через некоторое время я немного расслабился. Наверное, это было что-то вроде страховки на тот случай, если мне придет в голову попытаться совершить какую-нибудь глупость, вроде попытки утопиться. Хотя, конечно, зелье запрещало мне причинять вред кому-либо, включая себя, но, как я уже успел убедиться на примере Лавуазье, все зависело от того, что именно считать вредом. В том положении, в котором я находился, я мог посчитать смерть высшим благом — и тогда попытка суицида уже не была бы расценена как «причинение вреда». Впрочем, подобные размышления могли сейчас помочь разве что в теории. Я ни за что не успею захлебнуться как следует, даже если попробую нарочно вдохнуть воду — меня в ту же секунду вытащат и откачают. Вздохнув, я подплыл к одному из бортиков, взял с него мочалку (уже привычный сетчатый пучок) и бутылочку жидкого мыла (на сей раз с ароматом яблока) и начал мыться.

Понимая, что сопротивление сейчас ни к чему не приведет — от одной мысли мне становилось дурно — я постарался максимально отрешиться от происходящего и сосредоточиться на чем-то другом. Я ведь так и не успел сообщить Гарри о том, что мне удалось выполнить его просьбу и вывести из игры Лавуазье. Но что будет дальше? Из тех скудных сведений, что я почерпнул вчера в разговоре с Поттером, я знал только то, что их план начнет работать, если на смену Лавуазье Волдеморт вызовет Снейпа. Тогда, если Северус прибудет сюда… и что? Насколько я помнил рассказы отца, метка может привести Пожирателя к Лорду, но только его одного, или, в лучшем случае, еще пару человек с ним. И что это даст? Что могут двое — ну хорошо, считая крестного, трое — сделать против той чертовой уймы Пожирателей, которая ошивается в доме? Не говоря уже о самом Лорде? Да это же чистое самоубийство!

Так, стоп, Драко, стоп. Северус не пойдет на настолько откровенную глупость. Наверняка план куда сложнее — тем более, раз придумала его Блейз, а Снейп согласился в нем участвовать. Если только они не поддались панике от отчаяния. ЕСЛИ… Вот именно, «если»! Слишком много «если» — и в плане, и во всех надеждах. И если всего лишь одно из этих «если» не сработает — пиши пропало! Например — предполагается, что Волдеморту нужен зельевар. А что если не так уж и нужен? Что если Лавуазье успел сделать бОльшую часть работы, и то, что осталось может проконтролировать любой маг, мало-мальски понимающий в зельях? Правда, мэтр говорил, что кое-какие его зелья нуждаются в постоянном присмотре — но вдруг у него было в ассистентах кто-то из Пожирателей? А вдруг сам Лорд займется этим — лично? Он, Салазар побери, как ни крути, сильный маг, и в своей области практически гениален. Уж во всяком случае, сварить пару-тройку зелий ему точно по плечу. Да и Алекто, кажется, что-то в этом роде упоминала. Вот и получается, что все мои старания насмарку. Хотя нет, опять же, Лорд ведь что-то говорил о том, что в его распоряжении не один зельевар? Можно ли это расценивать как намек на Северуса? Наверное, да, но… Все опять упирается в то же самое «если».

Занятый своими раздумьями, я не очень торопился с мытьем — но меня никто и не думал подгонять. Времени до заката оставалось не так уж много — часа четыре, а если принимать во внимание, что плескался я довольно долго, то, может быть, и три. Наконец, когда ощущение окружающей тело воды перестало быть комфортным, а подушечки пальцев сморщились, я подплыл к бортику бассейна, там, где его дно постепенно повышалось, и, сделав усилие, выбрался из воды. Круг Пожирателей распался. Один из них протянул мне огромное и чистое белоснежное полотенце, на удивление пушистое и мягкое, которое разом укутало меня всего, чуть ли не с головой. второй достал откуда-то объемистый непрозрачный фиал, видимо, с какой-то жидкостью, и жестом указал мне на низкую кушетку. Я припомнил, что Волдеморт, вроде бы, приказывал натереть меня какой-то мазью. Зачем, интересно? Подспудно снова пришла мысль о сопротивлении, но чьи-то сильные руки уже отобрали у меня полотенце и толкнули к кушетке. Я невольно ощутил себя какой-то куклой. То ли из-за зелья, то ли от общей атмосферы и долгого купания — а может, из-за того и другого сразу, — мое тело казалось будто чужим. Я пребывал в странном, отстраненно-расслабленном состоянии, и даже если бы моя воля вдруг освободилась от гнета чужого контроля — что маловероятно, — едва ли я сейчас был способен сопротивляться, даже в чисто физическом плане. Дезориентированный, я улегся лицом вниз в ожидании того, что произойдет дальше.