Родовая магия

Повалявшись минут десять, Гарри наконец заставил себя встряхнуться, встать с кровати и отправиться в душ. Ночевать он собирался отправиться в Даррен-Холл, но перед этим думал все-таки заглянуть в Малфой-Манор, где разместились Драко и Блейз. Его они, конечно, тоже приглашали, но парень по доброте душевной уступил просьбе деда провести в Родовом Гнезде хотя бы несколько дней — с условием ежедневно проводить в Маноре столько времени, сколько вообще возможно. Молодой человек вздохнул, подставляя спину под упругие теплые струйки. Как бы он ни устал, он намеревался выполнить обещание — к тому же, он и сам этого хотел. Мысли о Блейз принимали опасный оборот — как-то так сложилось, что они не занимались любовью с самого Рождества, и Гарри никогда бы не подумал, что ему будет так трудно перенести это. Тщетно пытаясь отвлечься, он попытался подумать на какие-нибудь отвлеченные темы.

Самым первым, что пришло парню на ум, было, конечно, очередное письмо от Рона и Гермионы. Сразу после того, как в середине августа их курс сдал свои ТРИТОНЫ, молодая пара, как и планировала, поехала в Тибет. Ребята регулярно писали лучшему другу. Рассказывали о том, как их приняли, где устроили, что сказали по поводу их проблем… В общем, обо всем, что у них происходило. Среди прочего, они писали и о том, что монахи, к которым их направил Дамблдор, действительно знают, как управляться с Родовой Магией и творить могут такие вещи, что у чистокровок глаза на лоб полезли бы от одного упоминания. Именно это и заинтересовало Сириуса. Правда, принимали тибетцы далеко не всех, а лишь тех, кто был «готов воспринимать истину». К тому же, на то, чтобы достичь результата уходила масса времени и сил. На то, чтобы справиться с проклятием Лестрейнджа, по прикидкам монахов, должно было уйти несколько лет. Впрочем, у ребят не было выбора, и они согласились остаться в монастыре, чтобы вылечить Гермиону. Правда, девушка пыталась уговорить Рона не гробить свою жизнь ради нее — но парень и слышать не хотел о том, чтобы покинуть любимую. Читая их письма — или хотя бы вспоминая их, как сейчас, — Поттер ощущал грусть и ностальгию по старым временам — он действительно скучал по друзьям, даже несмотря на общество Драко и Блейз. Утешало единственно то, что разлука эта не навсегда, и к тому же, как бы ему не было без них грустно, здоровье Гермионы куда важнее.

Гарри окончательно расслабился под теплыми водяными струями, мысли юноши блуждали где придется, вспоминая прошедшие после окончания школы месяцы.

У остальных его друзей и близких дела шли относительно неплохо. Семья Уизли потихоньку справилась с горем от смерти Билла. Правда, Артур сильно сдал — он почти полностью поседел, стал сильно сутулиться и почти утратил свою жизнерадостность и тягу к магловским изобретениям. Молли держалась, на удивление, лучше мужа. На женщине по-прежнему лежали заботы обо всей семье, и она привычно находила в них если не утешение, то, по крайней мере, забвение для своего горя. Чарли, ставший теперь Наследником Рода, казалось, совершенно не собирался задумываться об этом. Некоторое время после войны он оставался дома — но уже после Нового Года намеревался вернуться в Румынию к своим драконам.

Перси, не преподнося особых сюрпризов, вернулся на работу в Министерство, в Административный отдел. На сей раз парню повезло больше: его не назначали помощником очередной большой шишки, способной задавить его авторитетом. Молодому энтузиасту отвели собственный небольшой отдел в несколько подчиненных, и поставили в задачу привести в порядок министерскую документацию. Организаторский талант Перси получил возможность развернуться во всей красе. Одна беда — поначалу он подошел к делу настолько ответственно, что чуть ли не ночевал на работе, забывая и про сон, и про еду, и вообще про все на свете. В результате, уже через неделю работы в таком диком ритме, юноша упал в голодный обморок, получил от начальства выговор за наплевательское отношение к своему здоровью, и вынужден был несколько умерить свой пыл.

Фред и Джордж на некоторое время оставили свой магазин — все равно ни о какой успешной торговле приколами и фокусами в послевоенные месяцы и речи быть не могло. Вместо этого, по предложению Грюма, парни углубленно занялись своими разработками защитной одежды, и вообще линией более «серьезных» товаров. Однако, несмотря на то, что их разработки были просто небывало успешными, да и работали близнецы с увлечением, они все равно не уставали повторять, что это только временно, и как только обстановка в стране разрядится, они снова займутся прежним ремеслом.

Джинни, как и собиралась, вернулась в Хогвартс, доучиваться. Встреча с ней на Рождество была совсем не такой веселой, как Гарри мог надеяться. Девушка была явно чем-то удручена, об обновленной школе отзывалась неважно, и даже на каникулах часто грустила. С Драко она по-прежнему держалась холодно-отстраненно, не показывая ни малейшего желания снова сблизиться. Малфой при всех старался держать бесстрастную маску — но уж Поттер-то знал, что на самом деле, ему все еще больно. Гарри как мог поддерживал слизеринца, но по большому счету не считал себя вправе вмешиваться в их отношения. Оставалось только надеяться, что все изменится после того, как Джин закончит школу.

Магический Мир постепенно зализывал свои раны, нанесенные Волдемортом. В конце августа состоялись выборы нового Министра Магии. Несмотря на то, что были выдвинуты кандидатуры нескольких весьма почтенных деятелей Магического Мира, волшебное сообщество поддержало более молодого и перспективного кандидата, так что новым министром стал Кингсли Шеклболт. Дамблдор также поддержал кандидатуру талантливого аврора. Старый маг остался на своем посту старшего чародея Визенгамота, как и в прежние времена — однако был рад передать активную власть в более молодые и крепкие руки. Поддержка директора Хогвартса, который прославился еще больше благодаря последим событиям, вознесла авторитет нового кабинета до таких высот, какие и не снились ни Скримджеру, ни, тем более, Фаджу.

Под руководством Грюма Аврорат если и не пришел в норму, то, по крайней мере, стремился к этому. Конечно, молодым новобранцам не хватало опыта, а вызванным «из запаса» старикам — гибкости и проворства, однако в сложившейся ситуации это все-таки был выход из положения. Новым отрядам, в конце концов, удалось поймать нескольких скрывавшихся Пожирателей, в числе которых оказалась и печально известная Дафна Гринграсс. Девушка не участвовала в Битве при Хогвартсе, так что наказание получила чуть менее суровое, чем те молодые Пожиратели, кто участвовал. Ее приговорили к году заключения в Азкабане — с возможностью освобождения через шесть месяцев — и к последующим пяти годам общественных работ с ограничением магии. Учитывая то, что дементоров в Азкабане больше не было, Гарри считал, что она куда как легко отделалась. Конечно, ей помогло еще и то, что ни Драко, пострадавший от козней Дафны больше всех, ни Блейз, бывшая основной свидетельницей обвинения, ни даже Джинни, тоже имевшая основания предъявлять претензии слизеринке, не горели желанием «топить» ее.