Родовая магия

— Кричер! — резко рыкнул Поттер, надеясь, что Гермиона никогда не узнает о том, что он нагрубил эльфу. Однако заставить себя любезничать с ним Гарри просто не мог. — Какого черта ты вламываешься ко мне в ванную! Что тебе надо?

— К молодому хозяину пришла юная леди, — проскрипел тот, неохотно поклонившись. — Кричер проводил ее в малую гостиную на втором этаже. Юная леди чем-то сильно расстроена.

— Юная леди? — нахмурился Гарри, поспешно оборачивая полотенце вокруг бедер. — Что за юная леди? Блейз? Та девушка, что была со мной здесь в прошлый раз?

— Кричер знает, кто такая девчонка Забини, — нелюбезно проворчал домовик, а потом опустил голову еще ниже, бормоча себе под нос что-то весьма нелюбезное в адрес Блейз. Гарри стиснул зубы, и вцепился в полотенце, чтобы удержать себя в руках и не придушить наглое создание. Поттеру все чаще казалось, что Кричер совсем не такой немощный и неадекватный, как старается показать — когда надо, голова у этого проклятущего создания соображала очень даже здраво.

— Так что за «юная леди» меня ждет?! — рявкнул гриффиндорец, прерывая бормотание домовика. Тот замолчал и одарил его еще одним злым взглядом.

— Расстроенная юная леди. Ей очень нужно поговорить с молодым хозяином, — упрямо отозвался он, при словах «молодой хозяин» скорчив такую рожу, словно они были чем-то неописуемо мерзким на вкус. Гарри раздраженно выдохнул, понимая, что более внятного объяснения не добьется.

— Ладно, пошел вон, — он махнул рукой, и тут же спохватился. Конечно, ни Волдеморта ни Беллатрисы больше нет, так что вряд ли Кричер сможет сильно навредить ему, даже если сбежит — но береженого Бог бережет. Повторения истории Гарри совершенно не хотелось. — В смысле — прочь с глаз моих, но не смей покидать дом! — исправился он.

— Слушаюсь, молодой хозяин, — с прежней гримасой отозвался эльф и с таким же негромким хлопком исчез.

Вздохнув, Гарри поспешно вытерся, лихорадочно соображая, что за расстроенная «юная леди» может его ждать. Может, Джинни? Она сейчас все еще на каникулах, так что вполне возможно, но… Что у нее могло случиться, почему она расстроена? Узнала что-то о похождениях Драко? Так они же расстались, да и нельзя сказать, чтобы Малфой гулял направо и налево. Хотя и ангелом в белых одеждах слизеринец не был…

Быстро натянув одежду и обувь, Гари наскоро высушил волосы взмахом палочки и кое-как попытался их пригладить — без особого, впрочем, результата, как и всегда. Не убирая палочку, юноша спустился на один этаж и осторожно приоткрыл дверь малой гостиной, — одной из немногих комнат второго этажа, откуда вещи еще вывезти не успели.

При звуке его шагов сидящая на краешке дивана девушка с копной пышных, спутанных каштановых волос, отняла руки от лица и вскинула голову. Ее темно-карие глаза были воспаленными и заплаканными, губы — припухшими, а лицо — очень и очень несчастным.

— Гермиона? — Палочка со стуком выпала из пальцев потрясенного Гарри, а в следующий момент Поттер, тут же забыв о ней, устремился к лучшей подруге. — Гермиона, что случилось!? Почему ты здесь? Что произошло? Почему ты не в Тибете? А где Рон? — Парень засыпал ее градом вопросов, практически падая на диван рядом с ней и привлекая девушку к себе, чтобы обнять и успокоить. Уткнувшись в рубашку молодого человека лицом, Гермиона вновь истерически разрыдалась.

— Гарри, Гарри, наконец-то я нашла тебя! Я так боялась, что и ты тоже… Ты тоже окажешься… Не таким!

— Что? Каким — «не таким», о чем ты? — продолжал спрашивать Поттер. — Гермиона, что с тобой случилось?

— Гарри… Здесь все неправильно! Все не так! — всхлипнула она. Безудержные рыдания немного утихли, но она все еще всхлипывала, а слезы катились по лицу девушки светлыми ручейками.

— Что «не так»? О чем ты? — недоумевал гриффиндорец. Сердце сжалось. Гермиона явно была не в себе, ему вряд ли удалось бы добиться от нее связного ответа. Юноша на мгновение ощутил себя беспомощным. Да что сделали с ней эти монахи, чтобы довести до такого состояния?! Да и их ли это вина?…

Ясно было одно — Гермиону надо каким-то образом успокоить, возможно, уговорить немного поспать, чтобы прийти в себя, а тем временем попытаться выяснить, что с ней произошло, как она оказалась в Англии, и куда подевался Рон. Вот только как это сделать? Не больно-то много Гарри знал о том, как обращаться с безумцами… первое, что пришло ему в голову — дать ей попить. Парень, продолжая обнимать подругу одной рукой, второй привычно потянулся за пояс джинсов, куда обычно затыкал палочку — и вспомнил, что выронил ее на пороге. Но был и другой выход.

— Кричер! — позвал он. — Кричер, где тебя носит! Воды принеси!

Последние слова заглушил бой часов — пробило шесть вечера. Стоило отзвучать последнему удару, как Гермиона резко выпрямилась, и заглянула в лицо юноши с лихорадочным, безумным блеском в глазах. Ее пальцы вцепились в предплечья Гарри с такой силой, что ему стало больно.

— Гарри, ты ведь поможешь мне все исправить!? Поможешь?! — с маниакальной настойчивостью выкрикнула она, встряхивая юношу. Поттер, все еще ничего не понимая, быстро кивнул, помня, что сумасшедшим лучше не противоречить.

— Тише, тише, Гермиона, конечно, я тебе помогу, только успокойся и объясни толком, о чем ты? — выпалил он.

— Я знала, что могу на тебя рассчитывать! — с торжеством воскликнула она, откидывая со лба спутанные волосы.

Волосы… Гарри нахмурился, в душе заворочалась смутная тревога. Почему у нее опять длинные волосы? Перед отъездом в Тибет Рон и Гермиона оба подстриглись — да так, что ее волосы оказались ненамного длиннее, чем у него. Ходили слухи, что монахам и их ученикам вообще полагается брить череп налысо, но на такие жертвы друзья тогда не решились. Поттер хорошо помнил, как подшучивал над ними по этому поводу. Конечно, он на собственном опыте знал, что волосы у магов могут отрасти очень быстро — но даже с учетом этого, не слишком ли мало времени прошло, чтобы вернулась такая копна? Другое дело его собственная шевелюра, раз за разом «выживавшая» после «зачистки», устраиваемой тетей Петунией… Это ведь были детские всплески магии! Гермиона слишком взрослая для таких вещей! И Кричер… Кричер назвал ее — «юная леди». Он же никогда не называл Гермиону иначе, чем «грязнокровка»…

Юноша нахмурился, инстинктивно подаваясь назад — а на лице его лучшей подруги вдруг вспыхнуло странное, незнакомое ему выражение глумливой радости. Хватка на его левом запястье стала еще крепче, если только это возможно — а своей левой рукой она резко рванула ворот мантии. И как он сразу не обратил внимания, что она в классической мантии, совсем не характерной для прежней Гермионы!? Из расстегнутого ворота выпал темный камушек, подвешенный на тонкой серебряной цепочке, вокруг которого уже разливалось знакомое голубоватое свечение портключа.