Дэвид Гейдер - Украденный трон

Катриэль затаилась в тени, вслушиваясь в посвист ветра высоко над головой во мраке потолочных балок. Она недолюбливала эту крепость. Слишком часто дела вынуждали ее проходить по безлюдным коридорам, где мертвую тишину нарушал только звук ее собственных шагов.

Всего неделя минула с тех пор, как Катриэль и другие агенты мятежников прибыли сюда, по одному проникнув внутрь и заняв свои места среди слуг. Катриэль прошла в крепость вместе с прачками — на замену пожилой крестьянке, которая захворала и вынуждена была вернуться в родную деревню. Стража не удостоила Катриэль лишним взглядом, да и с какой стати? Она бывала тут и прежде.

Прежде чем проникнуть в окружение принца, она почти год втиралась в доверие к тайным сторонникам мятежа и понемногу стала для них незаменимой. Она соблазнила одного стражника, чтобы тот представил ее эрлу Байрону как надежного осведомителя, — а это все, что было нужно. Стражник вскоре после того исчез без лишнего шума.

И вот теперь она вернулась. Всю неделю она оставляла записки в условленных местах и заметила, что другие агенты мятежников пропали бесследно. То же произошло и с тайными сторонниками мятежа — простыми людьми, с которыми она так долго трудилась бок о бок. Катриэль быстро заглушила вспыхнувшее было сострадание.

Она не могла рисковать. При дворах имперской аристократии невинных не было — были, как гласит пословица, только дураки и те, кто использует дураков в своих интересах. Всякий, кто обладал хоть какой-то властью, вынужден был играть в ту же игру, что и вся прочая знать. Будь то скучающая супруга провинциального чиновника или светский лев, живущий в роскошном столичном особняке, — всякий шел к своей цели по чужим головам. Чтобы выставить себя в лучшем свете, других надлежало очернить, и наилучшими орудиями, с помощью которых пробивали себе дорогу в жизни, были клевета и интриги. То была кровавая игра, и всякий, кто оказывался в нее втянут, либо входил во вкус, либо очень скоро исчезал со сцены.

За все годы, проведенные в Орлее, Катриэль ни разу не встречала игрока, который не заслуживал бы своей участи. За всякой улыбкой прятался кинжал.

Но ведь здесь не Орлей, верно? Здесь все по-другому. У здешних людей жизнь суровая, но они прямо смотрят друг другу в глаза. Катриэль долго привыкала к этому.

А тут еще и Мэрик… Катриэль поймала себя на том, что улыбается при мысли о светловолосом принце. Глупыш… При аристократических дворах Вал Руайо он не прожил бы и пяти минут. Если бы Катриэль раньше знала, что завоевать его доверие окажется так легко… До чего же он пылкий!

И при этом настолько похож на свою родину. Никакой фальши. Катриэль думала, что отыщет в нем какие-нибудь тайные пороки, скверну, затаившуюся под блистательным внешним слоем, но ничего не находила. Просто потому, что он недалекий, говорила она себе, и все же в ту первую ночь, когда Мэрик взглянул ей в глаза, даже ей оказалось трудно сохранить хладнокровие. Мастер, который много лет обучал Катриэль ремеслу барда, не похвалил бы ее за такую слабость.

И все-таки грустно будет видеть, как такого человека бросят в темницу. Его улыбка навсегда скроется во тьме подземелий, и больше ее уже никто никогда не увидит, потому что такие люди, как Мегрен, прекрасно знают: игра существует везде, даже здесь, в Ферелдене.

Снова в потолочных балках завыл ветер, и сорвался в полет всполошенный голубь. Хлопанье крыльев над головой едва не заглушило тихий звук приближающихся шагов.

Катриэль повернулась навстречу неясной фигуре, нащупав спрятанный под плащом кинжал. Как-то один юный аристократик стал насмехаться, когда Катриэль наставила на него этот небольшой кинжал, но смех его тотчас оборвался — лезвие рассекло горло, прежде чем он успел хоть пальцем дотронуться до нее. Катриэль почти не сомневалась, что человек в плаще — тот самый загадочный связной, которому она отправляла донесения с самого прибытия в крепость, однако осторожность еще никому не повредила.

Человек остановился в паре шагов от нее, слегка поклонился в знак приветствия. Катриэль кивнула ему, но не произнесла ни слова. Плащ на нем был грязный, и она не могла определить на глаз, скрываются ли под ним доспехи. Человек откинул капюшон, открыв смуглое, с острыми чертами лицо ривейнца. Среди обитателей крепости Катриэль его раньше не видела. Стало быть, тайный агент? Что же, в Западном Холме и вправду есть где прятаться.

— Ты — Катриэль, — сказал ривейнец. Говорил он отрывисто, с сильным акцентом.

— А ты — человек Северана.

Он ожег девушку гневным взглядом:

— Тебе не следует, эльфийка, так небрежно произносить имя нашего благодетеля.

— А тебе следует помнить, что эту крепость вам преподнесла я. — Катриэль с интересом изогнула бровь. — Я так понимаю, с другими агентами мятежников вы уже разделались?

Ривейнец коротко кивнул:

— Мы ждали до минувшей ночи, как ты и наказывала.

— Я хотела дождаться, пока придет последнее сообщение из мятежной армии. — Сунув руку под плащ, Катриэль достала туго скрученный свиток. Она протянула свиток ривейнцу, но тот и не шелохнулся, чтобы его взять. — Мятежники шли по горам небольшими отрядами и к утру все будут на месте. Они пойдут в атаку, едва откроются ворота, как я и обещала.

— Они уже открываются. — Ривейнец холодно усмехнулся. — За западной грядой затаилась огромная армия, готовая нанести удар. Мятежников раздавят. Северан будет доволен. Он велел передать, что ты, как было обещано, получишь щедрую награду.

— Есть только одна сложность. — Катриэль в задумчивости постучала скрученным пергаментом по лбу. — Принца Мэрика с армией не будет. К югу от Западного Холма будет разбит лагерь, где он и останется на все время боя.

— Знаем, — резко перебил ривейнец, и в его голосе зазвенело нетерпение. — Этим уже занимаются.

Катриэль помедлила, хмурясь:

— Занимаются? Что ты хочешь этим сказать? Меня наняли для того, чтобы я лично доставила принца королю Мегрену. Вряд ли я смогу это сделать, если…

— Этим займутся, — раздраженно отрезал ривейнец. — Мятежный принц больше не твоя забота. Он должен умереть, а потому умрет, как только начнется бой.

— Что?! — Катриэль гневно шагнула к нему. Черные глаза ривейнца настороженно следили за каждым ее движением, однако он не дернулся и не отступил. — Какая чушь! Я могла бы устранить принца еще в первую нашу ночь! Что все это значит?

Ривейнец пожал плечами:

— Какая разница? Рано или поздно этого дурачка все равно казнили бы. Так, по крайней мере, он умрет быстрее и легче, верно? — Он ухмыльнулся, понимающе глядя на Катриэль. — Говорят, он красавчик. Ты сделала то, ради чего тебя послали. Теперь все кончено.