Цвет Надежды

Но почему-то строчки, ложившиеся на пергамент одна за другой, приносили спокойствие душе, заставляя вспомнить, что есть сегодня. Для завтра он уже сделал все, что мог. Осталось разобраться с сегодня. Он все сделал правильно и логично. Блез поймет. Когда-нибудь.

Драко поднял взгляд на Грегори, стоявшего у столика и вертевшего в руках пустой бокал.

— Хорошо проводишь время? — перехватил Гойл его взгляд.

— Нет уж, давай поговорим о тебе, Драко! Хоть раз. Раз уж ты втравил меня в этот бред, так и скажи сам, какого черта здесь происходит?

В голосе Грегори Гойла звучала неприкрытая злость. Он редко позволял себе так разговаривать с Драко. Почему? Наверное, привык следовать за ним во всем. С раннего детства их, чистокровных волшебников, воспитывали некими «придатками» Драко Малфоя. Сейчас Грег понял это отчетливо. С раннего детства они делали то, что хотел Драко. Всегда. Шли, куда тот хотел, смеялись его шуткам, становились врагами его врагов. Грег не помнил, когда это началось. Помнил лишь то, что это явно одобрялось родителями. Например, о Поттере всегда говорили, как о Мальчике-Который-Выжил. Его день рожденья было положено отмечать в семьях, но по едва уловимому настроению родителей всегда чувствовалось, что это — ненастоящее. Словно спектакль для кого-то другого. В детстве Грег не мог понять, для кого, а потом просто привык. С Драко все было по-другому. Когда Грегори рассказывал отцу или матери, куда они ходили с Драко, что делали, он всегда видел их одобрение. Его родители что-то знали о Драко Малфое. И, насколько мог судить Грег, с остальными его сверстниками происходило нечто похожее. Они так же следовали за Драко. И при этом вряд ли хоть один из них мог назвать себя его другом. Скорее «соратником». Слово пришло на ум неожиданно. Именно здесь, посреди банкетного зала, среди свечей и огней, терпкого запаха ели и шоколада. Пришло на ум, стоило увидеть стальной блеск серых глаз. Никогда — друзья. Всегда — соратники. Забывая собственное «я», уступая все, даже самое дорогое, милостиво принимая его подачки. Нет, Грег очень хорошо относился к Драко, был искренне привязан, как к чему-то привычному и давно принятому в свой мир, но порой вдруг возникало непереносимо-острое желание дать ему по морде. Вот как сейчас.

— Грег, — в голосе предупреждение.

А плевать.

— Объяснись, Малфой. Потешь мою душу!

— Так, я, пожалуй, пойду проветрюсь, — Пэнси, о которой успели благополучно позабыть, встала со стула, поправила мантию, проходя мимо коснулась плеча Драко, потом Грега, негромко проговорила: — Не ссорьтесь, мальчики.

И растворилась в яркой толпе. Оба юноши проследили за ней взглядами, пока она не исчезла из виду, и повернулись друг к другу. В который раз Драко подумал, что неприятности почему-то не любят ходить поодиночке. Они бродят исключительно толпой, и все норовят заглянуть к нему в гости.

— Грег, если я просто попрошу поверить, тебя это устроит?

Гойл прыснул. Видимо, от наглости заявления. Драко и сам знал, что объяснение слабовато.

— Думаю, что если ударюсь в объяснения, все-таки получу по голове. Ты же так мечтаешь это сделать — по глазам вижу.

— Почему ты никогда не ценишь то, что имеешь? Ни черта не ценишь!

— Я ценю Блез. Очень ценю, просто…

Ну как можно объяснить то, что вдруг решил пойти наперекор всему и вся. Грег не поймет. При его непоколебимой вере в правильность действий их семей, в непререкаемый авторитет отца… Он сочтет Драко сумасшедшим в лучшем случае. В худшем… В худшем — Люциусу и Фреду не понадобится ждать писем.

— Нет, я передумала, — невесть откуда появилась Пэнси. — Я решила потанцевать.

Она схватила Грега за запястье и потянула прочь от стола.

— Пэнси, мы не закончили! — сердито буркнул парень.

— Судя по вашей упертости, я могла вернуться и через пару часов, а вы бы и тогда не закончили. Ну же! Удели внимание девушке — Рождество ведь. Почти.

Драко смотрел на Пэнси со смесью благодарности и грусти. Вот ведь бедная. Не может спокойно свой последний вечер с этим, как его… провести. Возится с ними, как с детьми малыми. Пэнси улыбнулась в ответ на его взгляд. Улыбка получилась ободряющей и немного грустной. Драко вздохнул и перевел взгляд на Блез, танцующую с Винсентом Крэббом чуть в стороне. На миг их взгляды встретились. Драко ожидал злости, ярости, обиды, но Блез снова его удивила.

Блез Забини подняла взгляд от пола и посмотрела в сторону оставленного ими столика. В опустевшем уголке стоял Драко Малфой. Один. Пэнси и Грег куда-то делись. В первый миг, встретившись с его взглядом, Блез едва не закусила губу от горечи и боли. Она могла доказывать себе что угодно и сколько угодно. Пытаться заставить себя ненавидеть. Но разве это возможно? Разве возможно ненавидеть его, когда он стоит вот так — один, рядом с нелепым столиком, заставленным пустыми стаканами и недопитыми коктейлями. Словно история незавершенной любви. Или так и не родившейся любви. Убогость пустого уголка резко контрастировала с болезненно-родной красотой Драко, его силуэта, его небрежной челки, его… глаз. За взгляд этих глаз можно было пойти на плаху, на костер. Куда угодно… Он ведь правда спасает ее. Пусть не до конца честен в своих мотивах, пусть есть что-то еще, но он спасает ее от себя. Это же так очевидно. В серых глазах — грусть и вина. И внезапно Блез поняла, что не хочет, чтобы этот последний предрождественский вечер был пропитан грустью и виной. Она хочет видеть его улыбку. Или же просто знать о ней. А ненависть… Ненависть она оставит для той, другой.

Вихрь мыслей пронесся в голове за долю секунды. После чего Блез внезапно подмигнула. Его лицо дрогнуло. Удивление? «Конечно, милый. Я могу быть непредсказуемой». Она вновь подмигнула и улыбнулась. А потом показала знаком, что все хорошо. Она понимает. Она верит в него. И его улыбка, в которой сквозили облегчение и благодарность, украсила этот потерянный и полупустой угол главного зала. Он тоже подмигнул и двинулся прочь от их столика куда-то к выходу. Блез зажмурилась, не желая видеть, как он уходит. Просто запоминая и впитывая его улыбку.

Она мазохистка? Она просто любит.

Драко Малфой осторожно лавировал между парами. Блез. Милая, славная Блез снова удивила. Он ожидал продолжения выяснения отношений до утра, как минимум. Но ее подмигивание и улыбка разбили его опасения вдребезги. Драко в благодарность захотелось ее расцеловать. Что бы он себе ни говорил, для него было важно, чтобы Блез все поняла, приняла. И вот сейчас он чувствовал необычайную легкость. Он обязательно встретится с ней до отъезда. Расскажет о письмах, которые собирался отправить ночью. О том, что гостей не будет, и ей не придется ни с кем объясняться.