Андрей Звонков - Имперские амбиции

Эрик спросил:

— А он есть у меня?

— Конечно, мой мальчик… и не один. Твоя задача выбрать лучший. А пока, записывай дальше. — Хуор, оживившийся было, вновь угас, — пока я не забыл. — И это "пока" ясно обозначило, как он спешит побольше рассказать, передать всяких тайн и секретов, которые знал только он. — главное все не это. Главное, — он будто одернул себя, — чтоб ты поскорее женился.

Эрик встал, он спал в своих секретарских покоях. В королевских лежит труп императора. Эрик подошел к столу, лениво перебрал исписанные листки, с пунктами 1, 2… и до 451… в день коронации он к ним не подходил. Король умер в полночь. Рядом с ним был его друг Рэдрик, жена — Сибилла, и все старики дворца, кто жил и работал с ним бок о бок, кто любил и знал этого человека, так как никто не знал в империи.

Миттельшпиль

Или пешка в кармане

Остров Гнейс. Королевская каторга

7:35 1-го дня правления Эрика-6 го.

— Строиться!

Команда как и всегда прозвучала резко. Дежурные по блоку разные, а вот голос у них по утрам всегда один и тот же. Заключенные строились в проходе у своих нар. Дежурный пробежался по проходу, пересчитывая, заглядывая в лицо, за каждого отчитаться — его обязанность, жизнь его зависит от того, все ли на месте.

Правосудие в империи построено на простых принципах: Виноват? Донеси на себя сам, останешься жив. Если не донес, начинается игра: кто не спрятался — я не виноват. Преступник не выживает. Особенно преступник — маг. Скрыть что-либо невозможно. Глаза, уши, элементы памяти повсюду. А в тайной полиции работают настоящие мастера, кроме того, что они — высшая каста, офицеры полиции — маги в дознании. Допросить могут и рыб, что случайно оказались на месте преступления. Так что у преступника (а преступником он становится еще тогда, когда задумал преступление, а не совершил его) всегда есть выбор: идти и сдаваться самому, давая суду определить меру вины и искупления или пытаться убежать. Если есть — куда.

Поэтому, совершившие преступление непреднамеренно, спешили сами в полицейское управление, писали чистосердечное признание и покорно ждали суда. Смертная казнь в империи редкость. Эленсаары еще в ранние годы создания империи постановили, если вина еще на стадии дознания доказана полностью, а преступник не сдается — подлежит уничтожению. А если сдался — пускай поработает на пользу империи и пострадавшего.

Преступники — каста неприкасаемых. Беглый преступник — смертник. Общение с ним, а не приведи Боги — помощь ему — как чума. Теряешь все, касту, имущество, родню. Поэтому, если по островам объявляли о бегстве с каторги — беглый попадал в вакуум. Помощников или сочувствующих ему не найти. Потому и побег с острова Гнейс — большая редкость. С другой стороны: зачем бежать? Работа есть, кормят неплохо, однообразно, правда, но сытно. Особенно преступников-магов. Сидят не годами, а пока должок не отработают. Нормы выработки большие, что верно, то верно. Вот и работают преступники — как каторжные. Кто металлы плавит, кто черный камень невероятно твердый добывает, да обрабатывает. Работают и по одиночке и бригадно — зависит от мастерства и силы мага. Сила его в организме, как ест, так и работает, чем больше работает, тем сильнее становится. На Гнейсе нет, таких, кто сам на себя не донес. Этих вообще больше нет. Раз начали искать — значит, подлежит уничтожению. И обижаться тут не на кого. Порядок, традиции, все это шлифовалось веками и никто ничего не станет менять.

Дежурный подбежал к старшему надзирателю, отрапортовал

— Заключенные шестого отряда в полном составе, больных и отсутствующих нет. Отряд готов к приему пищи!

Рядом с надзирателем стоял невысокий худощавый человек с колючими близко посаженными глазками. Он молча наблюдал за рапортом, и когда надзиратель пошел вдоль строя, молча двинулся рядом. Надзиратель остановился перед заключенным с номером М8906, осмотрел его.

Заключенный, подросток, лет пятнадцати, смотрел на пряжку ремня надзирателя.

— Назовись!

— Заключенный номер эм весемьдесят девять ноль шесть, — глухо отрапортовал подросток, не поднимая глаз.

— Статья? Почему не полностью рапортуешь?

Парень рукавом протер нос.

— Статья шестьдесят два — пункт первый.

Сопровождающее надзирателя штатское лицо скучающе поглядело на подростка. А надзиратель повернулся к дежурному:

— Ведите отряд на завтрак, а восемьдесят девятый придет позже.

Барак опустел. Заключенные с любопытством осматривали щуплую фигуру, один даже попытался что-то сказать, но сосед ему закрыл рот рукой.

Надзиратель уступил место штатскому, и тот, указав заключенному на его нары, сказал:

— Садись, поговорим.

Мальчик сел, спрятав пальцы между коленей — на языке магов — не колдую.

— Статья шестьдесят два, — сказал штатский, — это убийство, — мальчик кивнул. — первый пункт — непредумышленное. Я все знаю, ты сам пришел в деканат и доложил о несчастном случае. Ты — не сдержался, разозлился на учителя и тот сгорел заживо. Суд учел все смягчающие обстоятельства, но у погибшего учителя осталась семья: жена и две дочки… поэтому суд постановил тебе работать на каторге, пока они не вырастут. — Мальчик снова кивнул. — Мама приезжает?

— Да.

— Сколько тебе еще сидеть?

— Девять лет.

— Немало.

— Я сам виноват.

— Хорошо, что ты это понимаешь. Но ведь и учитель виноват? Он ведь совсем незаслуженно поставил тебе низкую оценку. Правда?

Подросток поднял сухие глаза на штатского, они встретились, и тот почувствовал совсем не детскую мудрость во взгляде.

— Нет… никакие оценки не стоят жизни. Если б я мог все вернуть назад…

Штатский кивнул. Подросток ему понравился, однако на костистом лице его почти не отразилось симпатий. За два года каторги мальчик повзрослел быстрее своих сверстников. Он, не отводя глаз, сказал:

— У тебя есть шанс, если не вернуть жизнь учителю, то полностью рассчитаться с долгом перед его семьей и заслужить почести перед императором. Он готов простить твое преступление. Однако, это нужно заслужить. Ты хочешь?

Мальчик пожал плечами.

— У меня есть выбор? Если б я тогда сдержался, сейчас, может быть, уже учился в Университете Саармэ. Если меня реабилитируют, я смогу поступить?

— Не могу обещать за императора, но обещаю замолвить за тебя слово, когда ты выполнишь задание.

— Мне нечего терять, — сказал заключенный М8906, - Я согласен. А мама знает?

Штатский не сумел скрыть радости, но быстро погасил улыбку.

— Собери свои вещи и идем. — сказал и добавил, — Мама узнает, потом.

Подросток пошарил в постели, достал какую-то мелочь, потрепанные листки, которые свернул и убрал за пазуху. Посмотрел на комплект белья и рабочую амуницию, что висела рядом с нарами, и сказал: