Андрей Звонков - Дорога на Регалат

Создали аппарат с зеркалами, в котором солнечные лучи концентрировались на колбе, нагревали готовящийся раствор. Как выяснилось, все травяные составы изменялись под действием солнечных лучей, с усилением лечебных свойств.

Ганумба для лечения пострадавших от лихорадки Гнота использовал состав на основе сока хамили — лианы, оплетающей стволы дерева Жа. Только это соединение придавало соку хамили целебные свойства, что-то она вытягивала из ствола. Трудность вся заключалась в редкости такого сочетания. Хамилия оплетала практически все деревья в джунглях, а вот Жа было редкостью. Одно если встретится — уже счастье, а рощами или группами оно не росло. Исследователь Ханута Ден Ливинг, впервые описавший это дерево, назвал его деревом Нэре — ревнивым и стремящимся к одиночеству.

Перенесшие лихорадку выживали, приняв зелье, но оставались с огромными следами заживших язв на коже. Поражения были настолько сильными, что многие, особенно девушки, упрекали лекарей, что те не позволили им умереть от болезни. И лекари уже вручную занимались пластикой, восстанавливая выжившим внешний вид — разумеется, не бесплатно. А только тем, кто был способен расплатиться. Закон запрета благотворительности работал во всех странах на западной стороне от Большого Рипенского хребта.

Вспышки лихорадки Гнота происходили с регулярностью в два-три года, весной. Их ждали, к ним готовились. Но не в этом году. Может быть, действительно не обошлось без регалатских?.. Но вообще-то вряд ли. Если раскроется, что эпидемия — диверсия, разразится большой скандал.

В прошлом году советник сам ездил в Ханут, помогать Ганумбе, и рассказал о только что открытом чудесном эликсире, фляжка которого оказалась у Индрэ с собой. Его подмешали к соку хамили и дали больным. Эффект превзошел самые смелые ожидания. Исцеление наступило за считанные часы и без каких-либо рубцов и язв. Но эпидемия фактически уже была побеждена, и, уезжая, советник Анколимэ пообещал помочь в следующий раз.

Ганумба не забыл обещания.

В рассветной темноте ворота монастыря распахнулись, и два фургона, запряженные каждый парой лошадей, с парой идущих на привязи лошадок, и сопровождаемые двумя всадниками, выкатились за ворота. Копыта лошадей и колеса фургонов предусмотрительно обмотали простеганными ватой обувками. Совсем не для того, чтобы сохранить отправку экспедиции в тайне, а чтоб не перебудить всю столицу перестуком копыт и грохотом железных ободов по брусчатке.

По спящему городу фургоны прокатились тихонько, и лошади прошли шагом до южных ворот. Сонная стража просмотрела документы и выпустила путешественников из города. Впереди дорога уходила вниз, к скалам. На востоке засветились вершины Большого Рипенского хребта. Их не было видно из-за горизонта, но лучи солнца, отражаясь от изумрудного льда, окрашивали небо в фантастический фисташковый оттенок, смешанный с нежнейшими тонами розового. Облака, превращаясь в корабли и воздушные замки, плыли на север, подгоняемые теплым весенним ветерком с юга.

Обоз уходил навстречу весне, распускавшимся деревьям, парившей пахоте и пробуждавшимся от зимы южным провинциям Рипена.

Фургоны, управляемые Варрой и Нейлом, наддали, верховые Хим и Орингаст ровной рысью ушли вперед, как и уговорились заранее: первую остановку сделают не раньше четырех часов ровной езды.

К десяти Варра, стеклянными от усталости глазами глядевшая на дорогу, наконец сказала кемарившей рядом с ней Атрелле:

— Возьми вожжи, я сейчас упаду.

Атрелла послушно приняла управление лошадьми и спросила отползшую вглубь фургона наставницу:

— А что мне делать?

— Не давай им останавливаться. Держись за Нейлом, уже скоро привал. — Дорога шла между скал в рукотворном ущелье, отвесные стены сменялись покатыми склонами, покрытыми снегом, и снова становились отвесными. — Погоняй, говори "но". Останавливай, натягивай вожжи и говори "тпру". Ничего сложного, — добавила старшая лекарка и, зевнув, заснула.

С Атреллы моментально слетела дремота. Коварные лошади, скосив хитрый глаз, мигом узнали, что вместо опытного кучера ими управляет какая-то абсолютно не авторитетная девчонка, и начали сбрасывать скорость.

Девушка подергала вожжи и сказала жалобно:

— Но, но, давайте быстрее, пожалуйста…

Лошади пошли шагом.

Атрелла чуть не плакала. Она шлепнула вожжами по спинам лошадок:

— Но же! Поехали!

Лошади остановились и повернули морды к Атрелле. В глазах читалось: "Ты вообще кто такая?".

— Ну, чего вы? — она снова хлопнула вожжами. Лошади оскалили зубы, типа: "Еще раз так сделаешь — пожалеешь!".

Атрелла беспомощно оглянулась на спящую Варру. Та, не открывая глаз, сказала:

— Плетку возьми и дай по крупу обеим.

Плетка оказалась тут же, засунута в щель между досочками сиденья. Увидав сей грозный предмет в руках Атреллы, лошади припустили рысью, не дожидаясь, пока их огреют.

Девушка пожалела лошадей, она лишь крутила над головой свистящим оружием и покрикивала весело:

— Но! Залетные! А вот я вас!

Так она догнала фургон Нэйла. Не прошло еще десяти минут, как тот начал тормозить. На дорогу вышел Хим и замахал руками. Он показывал на уютный широкий грот — углубление в скале, светлый и сухой. В гроте все было приготовлено для стоянки. И скобы коновязи, и родничок, выбивавшийся из трещины и наполнявший каменную поилку для лошадей, и кострище с дровами. Дорожная служба постаралась.

Хим и Нэйл завели фургоны в грот, выпрягли лошадей, не подпуская к поилке, а принялись их выхаживать не спеша. Варра выглянула из фургона:

— Привал, да?

— Привал, — сказал Орингаст. Он сложил дрова в костре шалашиком, ханутским кинжалом настрогал щепы и, достав паган, щелкнул. Щепа задымилась, а через минуту огонь охватил приготовленные дрова. — Еду готовить будем?

— Только чай, — сказала Варра, — у Нейла в фургоне сумка с провиантом, там бутерброды достаньте.

Время привала определяли лошади. Им нужно было прийти в себя после четырех часов езды, поэтому не спешили. Лошадей попоили, когда они немного отдохнули, потом покормили, сами поели. Хим и Нейл с завистью рассматривали ханутские клинки Орингаста. Откуда да как достал? Орингаст поведал: боевая награда за победу над превосходящими силами противника. На предложение рассказать поподробнее ответил: "Военная тайна".

Атрелла лежала в Варрином фургоне на животе и, подложив руки под подбородок, смотрела на мужчин. Варра досыпала рядом.

Вверху, где-то на вершине скал, что-то хлопнуло. Хим настороженно поглядел на потолок грота и выход на дорогу. Там по склону посыпались камушки. Хим начал спешно отвязывать лошадей.

— Фургоны! Выкатывайте фургоны на дорогу! — крикнул он.