Андрей Звонков - Дорога на Регалат

— А что дальше? — спросил советник, облачившись в кожаное обмундирование командного состава армии Рипена.

— А дальше я оставил ее командиру кавалерийского отряда и отбыл к вам, дабы перехватить лже-Орингаста. И не вмешивался, как вы велели. Да, пытался еще задержать Атреллу. Эту безумную головушку…

— Что ж, я готов. Пожалуй, начнем, — возвестил епископ, из всего святого оставивший на себе только медальон Лита, — открывайте проход.

— К храму или деревне?

— Думаю, к деревне: может быть, Атрелла и Варра еще там? Если нет, то… я неплохо умею управляться с лошадьми. Сам доберусь до храма.

Хим развел руками, аактивируя кана, но не успел епископ шагнуть в мерцающее окно, как в кабинет вошел посыльный из Управления безопасности:

— Господин советник! Арестованный Рэнд бежал!

Советник Анколимэ замешкался, а Хим простонал:

— Еще пять секунд!

— Хим, разберитесь с Рэндом! — крикнул отец Индрэ, исчезая в окне телепорта.

Шесть здоровых дядек из Управления безопасности несли упакованного в стальную сетку ория. Рэнд, нимало не тревожась, прятал под курткой на животе дневники Хольста — то, ради чего он и затевал всю операцию. Когда сбежать? Над этим он не думал. Просто потому, что пока в кармане за пазухой лежит хоть одна плитка сушеной крови, справиться с ним нереально. Он сложил мосластые синие руки на груди и глядел в потолок коридора, которым его проносили.

Встречные служители храма с любопытством рассматривали тощую, затянутую в черную кожу фигуру, с голубой лысой головой и длинными костлявыми руками. Рэнд снял перчатки, когда входил в образ Орингаста, и теперь прятал обнаженные кисти под мышками.

Стражники, то ли случайно, то ли следуя полученным инструкциям по обращению с пленным, не выносили ория на освещенные солнцем пятна. Рэнд решил не напрягаться. Несут — и ладно. Как принесут — будет ясно, что делать дальше.

Он понял, что советник его переиграл, когда застал того в кабинете полуголым, но с медальоном на груди. Кому-кому, а ему — орию, прошедшему войну с литариями в Харанде — было хорошо известно, что такой вид жреца солнечного Бога означал его готовность использовать молитву "Гнев Лита", с помощью которой древние жрецы пожгли немало соратников Рэнда. Магов огня ории убивали сразу, как только обнаруживали, остальные им были не страшны, а вот со жрецами справиться можно было, только пока они спали. И то, если во сне служитель культа не читал: "Да придет Бог, и расточатся враги Его, как бежит тьма от лица огня…".

Когда начался исход из Харанда, рипенские правители начиная от короля Феру Седьмого с большого перепугу запретили вообще любую магию. Правда, потом, когда харандцы, определившиеся с территориями, дали понять, что ни о каком сепаратизме речи не пойдет, и без скандалов ассимилировались в Рипене, магию начали потихоньку "отпускать". Все понимали: официально запретить — легко, а вот обеспечить контроль исполнения запрета куда как сложнее.

Жрецы Лита, сперва со страху связавшие руки магам, распустили путы, но с условием, что для любых магических дел будут отведены не заселенные людьми земли. Вся внутренняя политика страны была направлена на тотальный контроль над любыми магическими экспериментами и попытками. Особенно развивалась магическая локация. Людей, способных ощущать всплески магических сил в пространстве, отбирали, обучали, платили им огромные деньги. В результате по части магической практики страна оказалась позади всех остальных государств, которые не так уж сильно перепугались из-за событий в Харанде.

Рэнду это было на руку. Ории магией не владеют совсем, как и остальные искусственно выведенные расы — все эти фардвы, морскаты, гендеры. Богам не понравилось, что кто-то посчитал себя умнее Создателя и решил усовершенствовать венец творения — человека. Естественно, кому это понравится?

Рипен рванулся по пути развития научной мысли и механики. Доставшиеся ему в наследство от Харанда паровые машины развивались и совершенствовались. Транспорт, скорость, системы связи — все это творилось без магии или применяло ее на самом минимуме, к примеру, в виде использования магов огня в роли кочегаров, разогревающих воду. Из всех стихийных магов, то есть рождающихся со способностями к трансформации различных видов материи, тепловики пользовались наибольшим спросом.

Так было, пока не появился орион — серый минерал, дающий сколько угодно тепла. И, что самое главное, абсолютно без магии. Именно поэтому Рэнд строил дирижабль для перелета в Рипен на орионе. Именно поэтому он обрадовался, когда стражники принесли его в паровой фургон, работавший без магии.

Рэнда поместили в большой железный ящик с малюсеньким окошечком под самой крышей. Пленник не просил освободить его из сетки. Он свернулся калачиком и, незаметно достав кусочек сушеной крови, положил в рот. Стальная проволока чуть-чуть врезалась в кожу. Ссадины почти мгновенно затягивались.

Шестерка стражей разместилась тут же на лавках вдоль бортов. Паровик, пыхтя и постукивая железными, обутыми в шины из коры пробкового дерева колесами, катил по городу.

Первую струну Рэнд перекусил совершенно неслышно. Вторую и третью — тоже. В образовавшееся отверстие уже могли пролезть плечи, но требовалось еще расширить дыру. Однако близкие струны, до которых несложно было дотянуться, все кончились. Рэнд рассчитывал, что, когда фургон покатится по узким улочкам, станет темнее, и стража не заметит, как орий выбирается из стального мешка.

Пришлось подождать. Рэнд начал сворачивать свое тело по продольной оси. Гибкий скелет позволял буквально завязывать его узлом. Скручиваясь, орий становился всё уже.

Стражники заметили его метаморфозы слишком поздно. Увидав торчащие во все стороны концы перекушенных струн, они не обратили внимания на стремительно раскручивавшегося ория. Черный вихрь подобно смерчу прошелся по их головам. На полу остались шесть трупов с дырками в черепе.

Рэнд облизнул пальцы.

— Теперь я опфиняюсь ф упийстфе еще шестерых мешшхоф! Отним польше, отним — меньше, — сказал орий и поглядел на пол фургона. Его-то железными листами обшить забыли…

С улицы раздались крики. Фургон затормозил и остановился. Снаружи загремел засов. Орий не сразу понял, в чем дело. И только когда голоса стали яснее, он разобрал: "…кровь!".

Да, кровь из тел убитых залила дощатый пол, просочилась сквозь щели и капала из-под фургона на дорогу.

— Пропатает топро, — скривился Рэнд. Он поднял один из трупов, зубами надорвал вену на шее и, подняв тело к потолку фургона, принялся пить, отфыркиваясь. Кровь пенилась у него в горле, орий не успевал проглатывать, и струйки текли по его синей физиономии и по груди. Он начал выворачивать тело, как хозяйки выкручивают мокрую тряпку, выжимая кровь до капли. Обмакнув амулет Речина в лужу крови на полу фургона, он не торопился надевать его на шею, просто зажал в левой руке. Правой он, пробив кожу и мышцы, всунул длинные пальцы в основание шеи выжатого стражника и, держа за позвоночник, поднял его перед собой, как держат больших кукол актеры. Это сравнение понравилось Рэнду. Люди — как куклы. С каким бы наслаждением он вот так же вырвал бы позвоночник из этого старика Анколимэ!.. Кровь пьянила. Давно уже он не хлебал теплой ароматной крови перепуганного до смерти человека!