Гай Орловский - Ричард Длинные Руки – эрцгерцог

— Конечно, граф, — сказал я с облегчением. — Как только, так сразу!

— Это ж понятно, — сказал он, — вы не можете быть у стен Меркеля и не заехать в королевский дворец! Но мы минуем его быстро, учтите!

— Конечно, граф, — сказал я с жаром, — оглянуться не успеете, я снова уже буду в самой середке лагеря!

В лагере блеск доспехов на солнце, лязг мечей, хриплые вскрики, тяжелые удары, народ по ту сторону натянутых веревок вскакивает и восторженно орет — ничего не изменилось ни с пещерных времен, ни с гладиаторских боев в Риме, ни с куда более поздних времен… знаю таких вот тупо орущих…

С другой стороны, пусть лучше орут вот так за оградой, чем беспорядят беспорядки. Довольным народом управлять легче. А главное вести его в ту сторону, куда угодно моей светлости.

Я буркнул:

— Мало им варваров? Еще и турниры подавай…

Он сказал глубокомысленно:

— А разве вся наша жизнь не турнир? Иные приходят состязаться, другие — торговать, а самые счастливые — смотреть.

В числе наблюдающих за схватками я увидел Боудеррию, она смотрит очень внимательно, запоминая каждое движение бойцов, а также с другой стороны огороженного квадрата принцессу Ундегондию… не похоже, чтобы очень уж страдает, вон как хлопает в ладоши, визжит, раскраснелась, глазки блестят.

Она перехватила мой взгляд, словно я в самом деле коснулся ее плеча, расцвела в улыбке.

— Ваша светлость!

Ого, мелькнула у меня мысль, голос у нее такой, словно мы уже давно и прочно знакомы.

— Принцесса, — произнес я и поклонился.

Она сказала живо:

— Меня привели сюда, представляете, и бросили!

— Нехорошо, — согласился и предложил тут же, нельзя не понять такой ясный намек, — позвольте вас отвести обратно в шатер?

Она просияла:

— Да!.. Ой, сочту за честь!.. Вы же тот самый Ричард Завоеватель!

В глазах женщины идея всегда имеет лицо, мелькнула мысль. Как смотрит на меня, как смотрит… Не перевыполнить бы норм морали…

Мы прошли до шатра, который любезный граф Ришар выделил для нее, я приоткрыл полог и в этот момент перехватил внимательный взгляд Боудеррии, от которого у меня по спине болезненно вспухла багровая полоса.

Я пропустил принцессу в шатер, она вошла грациозно, покачивая гибким станом и тем местом, что ниже, я смотрел, как двигается ровно и красиво, на той стороне она развернулась и посмотрела мне в глаза чисто женским взглядом.

— Ваша светлость…

— Да, принцесса?

— Я чувствую себя здесь, — призналась она слабым голосом, — такой одинокой и брошенной…

Всё, мелькнула тоскливая мысль, что есть хорошего в жизни, либо незаконно, либо аморально, либо ведет к ожирению. Так почему же…

За стенкой шатра простучали конские копыта, раздался сильный резкий голос:

— Ваша светлость, срочное донесение от графа Ришара!

— Простите, — сказал я принцессе встревоженно. — Старый ворон зря не каркнет.

За пологом шатра всадник на легком коне сунул мне в руку крохотный лист бумаги. Я посмотрел с одной и с другой стороны, пусто. Ну, спасибо, граф…

Я крикнул:

— Принцесса, срочные дела! Отдыхайте, наслаждайтесь…

Я повертел головой, турнир все еще длится, только другие бойцы сошлись в пешем поединке, но Боудеррия уже покинула свое место зрителя и проталкивалась прочь.

Глазеть на турнир мне тоже как-то не то, к тому же я сказал принцессе, что у меня важные дела, так что я побрел медленно за Боудеррией, а когда она услышала мои шаги и резко повернулась, хватаясь за мечи, мы уже вышли за пределы лагеря.

Она фыркнула, отвернулась и некоторое время шла молча, гордо задрав подбородок. Я безмятежно рассматривал далекие горы на горизонте, наконец она спросила язвительно:

— Вы так быстро все успеваете, сэр Ричард? Прямо кролик.

Я изумился:

— Ты о чем?

— Об этой женщине, — ответила она с большей резкостью, чем намеревалась показать. — С вот такими.

Я широко улыбнулся.

— А-а-а-а, вот ты о каких пустяках думаешь!.. Нет, я пожелал ей доброго отдыха и пошел за тобой. Кстати, у тебя они не мельче.

— Ушли? Почему?

Я спросил с непониманием:

— А что я должен был делать?

Она фыркнула.

— Ну, как все мужчины… Вам что, объяснять надо?

Я сказал назидательно:

— Боудеррия! У меня более высокие и строгие принципы, чем даже у папы римского. Он не может лгать. Я могу, но не буду.

Она покосилась удивленным взглядом.

— Это… как?

— Я не все, — ответил я мирно. — Разве на мне написано, что я дурак?.. С какой стати буду задерживаться… вообще отвлекаться на такую мелочь?

Она посмотрела на меня искоса, во взгляде было недоверие.

— А почему нет? Мужчины именно на таких клюют. Как дурные рыбы на жирного червячка.

— Ты права, — согласился я мирно, — леди Ундегондия похожа на толстенького жирненького червячка, нежного и лакомого. Я понимаю, почему мужчины на нее клюют. Но у меня ты рядом!

Она насторожилась и спросила неприятным голосом:

— А что я?

— Ты тоже женщина, — сказал я, — но не для всех, как леди Ундегондия, а для избранных. Даже Избранных! В смысле — настоящих мужчин. Простые кого предпочитают?

Она шевельнула плечами.

— Ну, это понятно. Все мужчины засматриваются на слабеньких, маленьких, пищащих хоть при виде мыши, хоть в темноте… Любой рядом с такими чувствует себя богатырем.

— Верно, — согласился я. — А еще мы очень любим дур. Смеемся над ними, но выбираем именно дурочек. Потому даже умные женщины стараются прикидываться наивными и глупыми. Я тебе как-нибудь расскажу про блондинок…

Она выворачивала голову, не сводя с меня взгляда, в котором удивление перерастает в изумление. Я ответил ей бесстыдной улыбкой, молча напоминая нашу единственную ночь, когда мы были лютыми врагами.

Она надменно вскинула голову и начала смотреть в сторону. При такой посадке ее грудь даже крупнее, чем у леди Ундегондии, а плоский живот к тому же подчеркивает вызывающую приподнятость вторичных половых.

Боудеррия повернула голову и тут же перехватила мой взгляд.

— Сэр Ричард, — произнесла она холодно, — не щупайте.

— Я не щупаю…

— Я чувствую пальцы вашего взгляда, — сказала она. — Уберите лапы!

Я с виноватым видом начал смотреть вперед, только пробормотал:

— Боудеррия, это само, я ни при чем…

Она поинтересовалась:

— А вы не замечали, что ваш взгляд… как бы поточнее… обладает некоторой силой?

— Ты о чем? — спросил я настороженно.

— Не пробовали сдвигать камешки? — спросила она. — Или хотя бы перышки?

— Нет, — отрезал я. — И вообще такое невозможно.

Она посмотрела на меня внимательно.

— Разве? На островах, откуда я родом, некоторые шаманы так делают… я сама слышала разговоры.

— Разговоры, — фыркнул я. — О чем только не говорят!