Array Журнал «Если» - «Если» 2010 № 08

— Коммунизм? — спросила она кисло.

— Что вы. Просто мы можем позволить себе быть щедрыми.

Он доверительно наклонился к ней через стол.

— Знаете, это вам не Куршавель какой-нибудь. Это место никогда не станет модным. Сюда слишком трудно попасть. Кстати, ваш отец отправился на рыбалку как раз вместе с господином Броневским. Тут превосходная рыбалка.

«И будет лизать ему зад прямо в лодке, или где они там», — подумала она.

— У нас есть и другие экскурсии. Римские развалины. Замок принца Людвига Второго, шедевр архитектуры позднего барокко. Аквариум. Все входит в стоимость путевки. Индивидуальные туры. Или групповые. Как пожелаете.

Групповые туры… это секс бывает групповой, а туры — коллективные… Черт, о чем это я?!

Она покосилась на управляющего, словно тот мог прочесть ее мысли, и неожиданно для себя покраснела.

— Женевьева, портье, все устроит, только скажите… Это ее работа — доставлять вам радость. Вот ваш брат, ему устроили замечательную поездку. В соляные копи. Тут в Средние века были соляные копи. В них работали осужденные на смерть преступники. Они спускались туда и никогда больше не видели солнечного света. Там, во тьме, остается только слух и осязание… и они на ощупь вырезали скульптуры. Из соли. Целые залы скульптур… подземные залы. Теперь там подсветка. Полупрозрачные стены. Красные, зеленые кристаллы. И тихо. Вода иногда капнет в соляное озерцо. Круги разбегаются… и застывают.

А она думала, Пасик уехал с матушкой… Черт, она тоже назвала ее матушкой. Это, кажется, заразно.

Чистый холодный луч солнца пробежал между пальцами управляющего, коснулся ее пальцев. Она вздрогнула.

— А знаете что, — управляющий улыбнулся, — если вы соблаговолите составить мне компанию… Мне надо вниз, в деревню. Вы, наверное, видели, когда проезжали.

У нее перед глазами встала горстка огоньков в отрогах гор.

— Знаете, как это бывает, — он уже поднимался с плетеного кресла, — проезжаешь, видишь чью-то жизнь. И на миг как бы проживаешь ее, и она кажется прекрасной. Но на самом деле это просто жизнь. Иногда полезно узнать ее поближе, чтобы в этом убедиться.

Интересно, подумала она, откуда он так хорошо знает русский? Наверное, сын каких-нибудь эмигрантов. Так теперь и не говорят совсем.

— Они поставляют нам продукты. Например, эти сливки, — он кивнул, указывая подбородком на стоящий на столе крохотный кувшинчик с трогательными незабудками на боку. — Сыр. Колбасы. Мне как раз нужно заказать новую партию.

Он наклонился к ней, от него шел сухой жар, словно она сидела рядом с горящим костром.

— Мы поедем в коляске, по лесной дороге. Там, в лесу свет совсем другой — зеленый. Как на дне моря. Мне иногда жалко, что я ни с кем не могу разделить эту красоту. Красота существует, если ты можешь показать ее кому-то, иначе зачем она нужна?.. Кстати, как вам вчерашнее зрелище?

— Вы сказали, это специально для меня, — буркнула она.

— Я пошутил, — он опять улыбнулся. Еще бы, с такими зубами! — Но я хотел, чтобы вы на это посмотрели.

— Это северное сияние, — сказала она мрачно, — я видела фотки. В Интернете. Но оно бывает только на севере, да и то зимой.

— Вы все-таки невнимательно читали проспекты, — он по-прежнему улыбался. — Это одна из наших достопримечательностей. Уникальное явление. Представьте себе ночной лов рыбы: теплое море, фонарь, опущенный в воду, вокруг него роятся рыбы… Как бабочки, что летят на свет. Хрустальное пятно там, внизу, в зеленоватой толще воды… Когда вынимают сети, кажется, в них живое серебро. Капли падают в воду, словно жидкий свет в море света. А дальше, до горизонта, лунная дорожка, мрак, и над всем этим цветные сполохи, изумрудный, алый… ну, вы видели. Наши гости просто в восторге.

— Слишком красиво, чтобы быть правдой.

— Вас не проведешь. Это искусственное северное сияние. Мы заказываем его в Китае. По сходной цене. Сейчас все всё заказывают в Китае. — Он пожал плечами. — Так поедете? А то знаете, как бывает, иногда откажешься только из неловкости, чтобы никого не утруждать, а потом ругаешь себя… за упущенные возможности. День обещает быть прекрасным.

И правда, какого черта? Наверняка она кажется ему неуклюжей уродиной, ну так что с того? Это же просто поездка. Ничего больше. Тем более она никогда, ни разу в жизни никуда не ходила с парнем. Да еще с таким красивым… Она вернется и расскажет все Алевтинке. Правда, Алевтинка наверняка не поверит. Решит, что она все выдумала.

— Поеду, — она кивнула, скорее самой себе, — а… как вас зовут?

— Винченцо, — сказал он. — Так меня зовут. Южное имя, южная кровь.

Он вдруг стал очень серьезен.

— Я бы на вашем месте был осторожнее. Люди с таким именем коварны, они носят под плащом кинжал… И бьют врага в спину. И еще таким нельзя доверить девичью честь.

Она отодвинула от себя чашку так решительно, что кофе выплеснулся на белоснежную крахмальную салфетку.

— Поехали, — сказала она, — и нечего надо мной смеяться.

— И в мыслях не было, — серьезно ответил он.

— Понравилось? — Винченцо тряхнул вожжами, гладкая гнедая лошадь пошла чуть быстрее, но все так же бесшумно — лесная дорога была, как ковром, устлана опавшими сосновыми иголками. Пятнистый свет плясал на лошадином крупе.

— Они как будто были рады мне, — сказала она удивленно.

— Конечно, рады. В деревне довольно однообразная жизнь. Каждый новый человек здесь событие. Ну и потом, они зависят от гостиницы. Вино, молоко, мясо — все, что мы у них закупаем для наших гостей.

В кустах у дороги возились пестрые птицы: когда они расправляли крылья, казалось, с места на место перелетают синие вспышки света.

— Вам ведь понравилось вино? То, которое вы пробовали в трактире? Они поставляют его нам. Бочками.

— Да, — сказала она неуверенно, — наверное.

От вина слегка шумело в голове.

— Мы не экспортируем вино, но медали на международных выставках все-таки получаем.

— В городе все по-другому, — она вздохнула, — тут все ведут себя так, словно впереди много времени. Полно времени. И никуда не надо спешить. Просто жить, и радоваться, и любить друг друга. Мне бы хотелось…

Винченцо пожал плечами.

— Остаться там, да? Я часто это слышу. От гостей. Не обольщайтесь. Я ведь для того и повез вас. Чтобы вы избавились от чувства потери. От чувства, что настоящая жизнь проходит где-то рядом, пока вы живете не своей, не той, что вам предназначена. Поддельной.

— Откуда вы знаете? — прошептала она.

— Я хороший психолог. Иначе бы не работал здесь. Я понимаю своих клиентов. У вас-то еще простой случай, можно сказать, классический. Пасторальная жизнь? Ну да. Косьба летом, в сентябре сбор винограда. В конце октября режут свиней. Знаете, как режут свиней? Уверяю вас, это неприятное зрелище. Тягостное. Свиньи очень умны, знаете ли. Привязываются к своим хозяевам, как собаки. Поэтому им у нас никогда не дают имен. Чтобы все время помнить: это просто ходячие фабрики мяса.