Джон Толкин - Сильмариллион (перевод Lex Hellhound)

Все это Валар проделали, помня о лежащей над землями Арды тьме; они решили осветить Средиземье и с помощью света помешать Мелькору творить свои темные дела. Не забывали они и об Авари, оставшихся у вод своего пробуждения, и не хотели совсем уж оставлять нольдорцев на произвол судьбы; к тому же, Манве знал и о том, что близится час появления людей.

Таким образом Валар, некогда развязавшие войну с Мелькором ради Квенди, теперь позаботились о благополучии Хильдор — Последующих, младших Детей Илюватара. Ибо нанесенные Средиземью в битвах близ Утумно раны были чудовищно велики, и Валар опасались, что в следующий раз повреждения окажутся не меньше — если не больше. А ведь Хильдор будут смертны, и, как следствие, будут намного более подвержены страху и волнениям, нежели Квенди. И потом, Манве до сих пор не знал, куда именно придут первые люди — на север ли, на запад или на восток. Поэтому Валар не только осветили Арду, но взялись за укрепление защиты своей собственной страны.

Древние Ваньяр назвали цветок Тельпериона, Луну, Изиль Сияющей; а Солнце, плод Лаурелин — Анаром, Золотым Пламенем. Нольдор дали им иные названия — Рана Своенравная и Ваза, Сердце Огня, пробуждающее и поглощающее — ибо Солнце стало вестником пробуждения людей и упадка эльфов, память о которых заботливо хранит Луна.

Валар выбрали из числа Майяр девушку, в чьи обязанности было вверено управление сосудом солнца; звали ее Ариен. Ответственным за движение Луны назначили Тилиона. В дни Деревьев Ариен ухаживала за золотыми цветами садов Ваны, поливая их мерцающей росой Лаурелин; Тилион же был охотником из воинства Ороме, вооруженным серебряным луком. Он очень любил серебро, и каждый раз, покидая леса Ороме, Тилион отправлялся в Лориен, где ложился подремать у прудов Эсте, в мерцающих лучах Тельпериона. Он практически умолял поручить ему заботу о последнем Серебряном Цветке.

Ариен обладала намного большей силой и избрана была потому, что совсем не боялась испускаемого Лаурелин жара. Огонь не причинял ей вреда из-за того, что она принадлежала к числу огненных духов, которых Мелькор не смог обманом или принуждением склонить на свою сторону. Глаза ее сияли так ярко, что даже Эльдар не могли смотреть в них. Оставив Валинор, Ариен отказалась от материальной оболочки и стала чистым пламенем, невероятно мощным во всем своем величии.

Изиль была изготовлена первой, и первой взошла на небо, где до сих пор безраздельно царили звезды; она была старшей из новых светил, как Тельперион был старшим из Деревьев. Некоторое время мир купался в лунном свете, и в нем пробудились от наведенного Яванной сна многие из ее творений. Прислужники Моргота были ошарашены появлением Луны; эльфы же Внешних Земель пришли в восторг. Одновременно с восходом на западе Луны Фингольфин затрубил в серебряный рожок и повел свой отряд вглубь Средиземья; и воинство его отбрасывало на землю перед собой длинные темные тени.

Тилион успел провести Луну по небесам уже семь раз, и был вместе с ним на дальнем востоке, когда светило Ариен было, наконец, готово. Анар взошел на небо во всем своем величии, и первый рассвет был подобен зареву огромного пожара над грядой Пелори: облака вспыхнули алым, а с горных вершин потекли целые водопады талого снега. Моргот пришел в неописуемый ужас и скрылся в глубочайших из подземелий Ангбанда, отозвав назад своих приспешников; затем поспешно укрыл небеса над своими землями смрадными черными клубами дыма, пытаясь защитить их от света Дневной Звезды.

Варда задумала движение светил так, чтобы они постоянно находились в Ильмене, но двигались в нем не одновременно. Каждое из них должно было начинать свой путь из Валинора на восток и возвращаться назад, причем одно всходило бы на западе одновременно с тем, как второе разворачивалось на востоке и пускалось в обратный путь. Так, первые несколько суток напоминали установившийся при Деревьях распорядок дня, начало которого считали с периода смешения света, когда Ариен и Тилион встречались на середине своих маршрутов, над самым центром Земли. Но Тилион был своенравен и не всегда придерживался одной и той же скорости, да и с назначенной орбиты нередко сходил; он стремился подойти как можно ближе к Ариен, великолепие которой его просто завораживало, несмотря на то, что пламя Анара опаляло его, и Лунный остров начинал чернеть.

Из-за своенравия Тилиона, а также благодаря слезным мольбам Лориена и Эсте, утверждавших, что сон и покой стали теперь на Земле невозможны, а звезды совсем не видны, Варда решила поменять порядок движения светил так, чтобы у мира были периоды мягкого света и сумрака. Для этого Анару приходилось отдыхать некоторое время в Валиноре, лежа на прохладной глади Внешнего Моря; поэтому Вечер — время нисхождения и отдыха Солнца — стало временем величайшей радости и ярчайшего света в Амане. Но вскоре солнечный остров увлекался помощниками Ульмо под воду и поспешно переправлялся под Землей на восток, чтобы утром вновь взойти на небеса; ночь не должна была длиться слишком долго, дабы нежить не особенно распоясывалась под слабым светом Луны.

Анар сильно нагревал воды Внешнего Моря и подсвечивал их переливающимся разными оттенками огнем, и в Валиноре еще некоторое время после ухода Ариен было светло. Но за время ее путешествия под Землей на восток сияние это угасало, и на Валинор опускались сумерки; в этот час Валар сильнее всего печалились о смерти Лаурелин. На заре же Благословенное Царство лежало в глубокой тени, отбрасываемой Аманскими горами.

Луна по велению Варды должна была проделывать такой же путь, а затем проходить под Землей, чтобы вновь взойти на востоке; но только после того, как опустится с небес Солнце. Однако Тилион продолжал отклоняться от маршрута, стараясь догнать Ариен, и никогда он не оставит этих своих попыток; так что нередко на небе над Землей можно увидеть и Солнце, и Луну одновременно, а иногда Луна подходит к Солнцу так близко, что тень ее затмевает его сияние, и тогда днем наступает темнота.

С тех самых пор и до Конца Мира Валар считали днем промежуток времени между восходом и заходом Анар. Ибо Тилион так и не излечился от своей безалаберности, продолжая быстро проноситься над западными землями — Аватаром, Араманом или Валинором, а затем нырял в глубокую расселину за Внешним Морем и мчался на восток, прокладывая себе путь среди гротов и пещер нижнего основания Арды. Там он иногда подолгу блуждал, поднимаясь над Землей со значительным опозданием.

И все же свет Валинора после Долгой Ночи был ярче и прекраснее того, что освещал Средиземье; ведь здесь отдыхало после своего бега по небесам Солнце, к тому же небесные светила в этой местности подходили ближе к поверхности Земли. Но ни Солнце, ни Луна не давали того же света, что испускали встарь Деревья, прежде чем были отравлены ядом Унголиант. Этот свет ныне живет лишь в сильмарилях.