Анна Восковатая - В огне

Вилор побледнел. Лелана успела заметить, как его руки сжались в кулаки, а челюсти так плотно сомкнулись, она могла поклясться, что слышала скрип зубов.

— У меня не было матери, — прошипел он. — Ни матери, ни отца… Меня подкинули, как Варда. Потому что мать выгнали бы из клана за кровосмешение. Я на собственной шкуре знаю, что такое попасть не в ту семью. Где тебя презирают и пытаются сломать.

Он стянул рубашку через голову и повернулся спиной.

— Вот что такое попасть не в ту семью… — сквозь зубы проговорил он.

Лелана не смогла сдержать возглас. Вся его спина исполосована старыми синеватыми шрамами. Ни одного здорового участка кожи.

— Хорошее зрелище?! — заорал он, оборачиваясь. — В десять лет меня чуть не забили до смерти из-за того, что я потерял сознание на поле от постоянного недоедания. Я бы умер, если бы не явилась вовремя моя настоящая мать… Она меня исцелила и научила магии, но я её не простил… и не прощу никогда. Варду повезло, что он попал ко мне. И я не позволю появиться в его жизни матери, которая бросит его опять, если обстоятельства будут сложными… — его голос потух.

Лелана неуверенно подошла и осторожно провела пальцем по бордовой полосе на плече. Против воли к горлу подкатили слезы.

— Я… не знала, — её голос срывался.

Вилор недовольно дернул плечом, сбрасывая её руку.

— Только жалеть меня не надо. Не маленький уже, давно научился обходиться без всех ваших соплей. Я не отдам Ольге Варда.

— А… если… если она не будет говорить ему о том, что она его мать? Просто будет приходить и проводить с ним время… в твоем присутствии?

— Лела, нет, я сказал. Ты не понимаешь? Пока не понимаешь… Ольга в один прекрасный день исчезнет, только Варду потом не объяснишь, куда делась та тетя, к которой он успел привязаться. Ты не видела глаза Марка, когда его собственная мать, отмахивалась от него, как от насекомого, потому что ей нужно было идти раздвигать ноги в казарму. Я прочувствовал все это сам… не хочу, чтобы Марк и Вард знали, что это такое…

Лелана хотела ещё что-то сказать, но он покачал головой. Дверь открылась и с криками

— Папа… — в покои магистра королевского двора, вбежал Марк.

За ним следом вошла нянька Сима.

— Где Вард? — рыкнул Вилор, подхватывая Марка на руки.

— Папа… там тетя к нам подошла. Она такая смешная… Мы играли с ней.

В двери появилась бледная Ольга с Вардом на руках. Вилор прожег в ней дыру взглядом. Но промолчал, не желая разбираться в присутствии детей.

— Сима, детям пора спать… — севшим голосом сказал он, целуя зевающего Марка в лоб и передавая няньке.

— Я помогу уложить, — пряча глаза, пробормотала Ольга и поспешила за Симой.

Когда они скрылись в соседней комнате. Вилор со всей силы ударил кулаком в стену, разбивая в кровь руку. Ещё раз… и ещё…

— Лори, — тихо позвала Лелана. — Не нужно…

— Лучше молчи, — огрызнулся Вилор и выскочил из комнаты, громко хлопнув дверью.

Когда появились правители Озер во главе с Леланой, столы были уже накрыты. Озеро Мрака превратилось в муравейник. Вокруг горели костры, превращая безлунную ночь в день. Звучала музыка. Пока ещё никто не танцевал. Все веселье начнется после обряда. Убежище официально было построено для проведения всеобщих для доменов празднеств. Его стены уже много раз слышали принесение обетов. Специальный зал был оформлен для таких случаев. Полумрак и тишину в зале нарушало лишь слабое моргание и потрескивания свечей. В самом центре алтарь, на котором уже ждали своего часа две шелковые ленты, которые свяжут двух влюбленных навеки. Лелану и Вилора, который уже успел хорошо выпить, торжественно проводили в сияющую свечами комнату. Как магистры они должны были дополнительно закрепить клятву.

Сирила и Коры ещё не было. Зато у алтаря, небрежно облокотившись о длинный двуручный меч, скучал Бранд. Увидев их, он только с усмешкой поклонился, но не подошел. У него сейчас важная миссия, он должен скрепить влюбленных узами. В убежище часто заключались браки, принесение же клятвы верности было не таким уж частым делом и обычно не проводилось так торжественно. Наверное, потому что в вечной верности клялись не для показа. Обычно приходили к магистру домена и просили связать их. Правитель вычерчивал руну ножом на их ладонях, влюбленные смыкали руки, произносили клятвы, после чего их связывали шелковыми лентами. Чтобы клятва вступила в силу, молодожены должны были скрепить её в постели. После этого ленты под действием руны превращались в магические браслеты, оставляющие глубокие ожоги в случае измены на запястье у нарушившего клятву. Мало кто решался на такой вид женитьбы. Обычно ограничивались принесением обетов у алтаря Всезнающего перед своим магистром или кем-то у кого на руке сияло кольцо симфов.

Стихла музыка. Гул голосов умолк. Начиналась церемония. С разных концов зала к алтарю подошли Сирил и Кора. Кора в этот день затмила бы любую принцессу одним сиянием глаз. Её тоненькую маленькую фигурку скрывало белое шелковое платье, расшитое серебряными нитями. К платью не полагалось украшений. По поверью считалось, что девушка может носить украшения только после свадьбы. И, конечно же, первым подарком мужа будет какой-нибудь очаровательный гарнитур, сверкающий драгоценными камнями, мастерски выполненный лучшими ювелирами Симфонии из Долины водопадов. Волосы Кора подняла наверх, открывая белоснежную шейку, на которую опустятся искрящиеся камни свадебного подарка. Но её глаза сияли лучше любого алмаза. Она почти с умилением смотрела на Сирила, который уже взял её руки в свои испускающие мягкий свет целительные ладони. Сегодня на нем не было повседневной одежды воина. Наряд отражал все его высокое положение в Симфонии. Туника расшита золотом, покрыта символами домена Речного источника. Он улыбался невесте, но Лелана успела заметить, что несколько натянуто. Наверное, он чувствовал присутствие Ольги, а, возможно, даже и заметил её окаменевшую фигуру рядом с магистром замка.

Бранд, в сто раз величественнее в своих магистерских одеждах, небрежно облокотил меч о возвышения алтаря и взял острый тонкий кинжал.

Одновременно Кора и Сирил протянули ему свои раскрытые ладони. Бранд едва слышно хмыкнул и начал с Сирила. Руна бордовой кровью показалась на ладони Сирила через пару мгновений. Будто Бранд всю жизнь то и делал, что вырезал сложнейшие руны. Видимо, он подошел к обряду с энтузиазмом, лицо Сирила то и дело вздрагивало от боли, Бранд злорадно улыбался в ответ. Сирил опустил руку, красные капли срывались с пальцев, украшая орнаментом пол. Кору Бранд пожалел, едва рассек кожу, оставляя тонкие полоски — очертания руны.