Sandi-Mandi - Фрир. На задворках миров

— Да уж, побег, который мы готовили, чуть не сорвался из-за… — Степанидиус покосился на Вурделло, — из-за чистой случайности. Я должен был организовать все, но как можно что-то организовать с этими обормотами, один пугает, другой чихает. Саша, к счастью, умудрилась чудом попасть в Молькин Шкафрум и даже выбраться оттуда.

— Так бы и сказали, что надо вытащить Сандю из темницы! Я бы в два счета! Я б там всех того! Это так интересно — побег, преследователи, заговор! — вопил Вурделло, размахивая пивной кружкой.

Степанидиус морщился, но терпел.

— Уж кого надо было изолировать от общества, так этого забывуна Тамиса. Пусть забывуны гуляют по Фриру в противогазах, что ли, — отхлебнув пива, заявил Брю. — Попадись он мне! Хотя нет, лучше не надо.

Молли нахмурилась.

— Что ты глупости мелешь — изолировать? Мы же не зюки с их замашками, — хмуро заметила она, с отвращением отпив фиолетовую жидкость из стакана.

— Ты пей, пей микстурку, что я дал. Это чтобы забывунский чих выветрился побыстрее. И ты пей! — приказал антивампир Куридану. — Зюки неплохие ребята, но совершенно обалдели, когда им власть в руки попала.

Вурделло в знак согласия закивал головой:

— Не то слово! Зеленая Рожа лютует, а как нам быть-то? Договор есть договор, и вампиры его соблюдают. Ну, кроме тех, кто болел, — подмигнул он. — Если кто из-под носа у нас сбежит из тюрьмы, мы ведь можем и не заметить, верно? В общем-то и слух уже не тот, и зрение иногда подводит, и руки кривые, хи-хи-хи…

— Что ты хочешь этим сказать? — с подозрением спросил Степанидиус.

— Я хочу сказать, дорогуша антивампириус, что отсиживаться в теплом месте — это прекрасно, только может плохо кончиться. Еще я хочу сказать, что поговаривают, будто Гуг не по своей воле пропал, и что он вовсе не собирался оставлять власть Зеленой Роже. Если только на него не начхал внезапный забывун, во что я лично не особо верю… — Вурделло понизил голос и сказал почти шепотом: — Говорят, Гуг оставил в своем кабинете знак, вот что.

Сидящие за столом переглянулись, а антивампир насторожился еще больше.

— Я Гуга знаю очень давно. — Вурделло для убедительности прижал кружку с пивом к сердцу. — Не мог он вот так — всех бросить и смотать подальше. Что-то тут не так.

— Мы все чувствуем, что тут что-то не так, — сказала Молли. — И Гуга знаем не меньше, чем ты. Что за знак он оставил, рассказывай.

— Да в особняке своем! — Вурделло с воодушевлением замахал руками. — Точно говорю! В кабинете!

— А ты был там?

— Был, как не быть! В его особняке многие вампиры побывали в тот день, когда он исчез, по приказу Зеленорожего. Весь дом перевернули вверх тормашками, все перерыли, а вот кабинет был закрыт, и проникнуть туда невозможно. Мы влезли по трубе и в окно заглянули — там очень пыльно. Хотели разбить окно, да стекла как каменные, даже молоток не берет. Никогда в жизни такого не видал. А мебель внутри будто в инее, но самое странное — в кресле Гуга сидит будто кто-то… Аж мороз по коже… Моля, детка, томатного соку налей мне!

— Я тебе не детка, — огрызнулась Молли. — Степаныч, ты знал про это?

— Что-то знал, но не все, да и сейчас во все это не особо верю, — уклончиво ответил Степанидиус. — Я вот о чем хочу сказать. Есть еще Пустынные земли, где никто не был, и если пересечь пролив, то можно обосноваться и там. Там, конечно, никто не живет, и…

— То есть — сбежать? — уточнил Вурделло.

— Не сбежать, а вовремя ретироваться. Вы все глупые еще и ничего не понимаете.

— А что мы должны понимать? — вдруг заявила Саша. — Нужно идти обратно в Бигрин, это и так ясно. Идти и разбираться, что случилось.

Степанидиус поперхнулся куриным бульоном.

— Идея отличная! А и правда, не прогуляться бы нам всем в сторону Бигрина? — поддержал Вурделло. — Там воздух свежее. Моля?

Молли молча подняла руку в знак согласия.

— Ребята, я с вами! — воодушевился Брю. — А то я от кукареканья скоро с ума здесь сойду. Дядь, ты не сердись, мы завтра с утреца туда сбегаем быстренько, посмотрим что к чему и вернемся обратно.

— Вы ненормальные вампиры и обормоты, никуда вы не пойдете! — схватился за голову Степанидиус. — Кошмар какой-то! Вы понимаете, что вы либо в лапы зюкам попадете, либо в туман сгинете?!

— Да, и правда, это очень опасно, — согласилась Молли, закивав головой. — Давайте останемся тут, у Степанидиуса. Будем тут жить, вместе хозяйство вести, а, ребят?

— Все же идея с походом имеет разумное зерно, — спохватился антивампир. — Можете идти, а Саша тут поживет, она мне не помешает.

— Нет, я вместе со всеми иду, — твердо сказала Саша, стараясь не замечать сокрушенных вздохов Степаниваныча.

— Лесом пойдем, как и я сюда шел, — предложил Вурделло. — Выйдем завтра с утра и дойдем до темноты. У меня от Монстриловки тут тропка проложена через лес, прямиком до Бигрина.

— А зачем ты сюда тропки прокладывал? — подозрительно спросил антивампир.

— Так у меня же здесь живет приятель мой, Свинелло!!! — радостно заорал Вурделло. — Мы с ним часто тут того, праздновали!!! Хорошо, что пожарная часть рядом, а то было дело однажды, амбар сгорел, хи-хи…

— Все, хватит на сегодня разговоров, утром решим, кто куда идет. — Степанидиус поднялся со стула. — Нехорошо у меня на душе, ох как нехорошо…

— Я думаю, что во всем виноваты вампиры! — не выдержал Куридан. — Это все из-за них! Я хвостом чую!

Вурделло, просияв, издал радостное ржание и хлопнул Куридана по плечу так, что под беднягой треснул стул.

— Правильно! Во всем виноваты мы! Ура! Пойдемте освобождать Гуга!

— Сейчас все пойдут спать! — приказал Степанидиус. — Вы-то вампиры, а я — наоборот. Я по ночам сплю. Поэтому и вы марш по кроватям. Постелю всем прибывшим на втором этаже, а Вурделло — на раскладушке в кухне. И попробуйте только шуметь, выгоню! Поскольку народу прибавилось, очень кстати, что Сашенька из Шкафрума прихватила с собой одеяла и подушки.

Ночевали беспокойно. Подушки, вывалившиеся из Шкафрума, оказались непростыми. Это были подушки-шепталки, которые не давали спать, постоянно нашептывая что-то на ухо, и ладно бы если сказки. Но они несли полную галиматью вроде: «Не кури мои тапки, гу-гу, му-му, бу-бу, моли-моли, съешь-ка соли» — и прочую дребедень. Подушки, как непригодные для использования по назначению, пришлось запихать на чердак. Одеяла, добытые в Шкафруме, все время стремились улепетнуть и ползли, изгибаясь, как гусеницы, строго на север, пока не упирались в стенку. В конце концов, одеяла привязали к кроватям, после чего они начали грустно подвывать, к счастью, очень тихо.

— Когда вы прекратите эту возню, эй, там, на втором этаже! — ругался Степанидиус из своей спальни. — Мало того что этот Вурделло храпит как стадо слонов, вы еще воете, хихикаете и стучите в стены!