Макс Фрай - Наваждения

А потом события стали развиваться так быстро, что я не успел — не то что испугаться, даже выругаться.

На этот раз боль в груди была жгучей, как пчелиный укус, но милосердно короткой. Я немедленно вернулся к жизни, взвыл и тут же захлебнулся ледяной водой. Какая-то невероятная сила швырнула меня наверх, туда, где мерцали оранжевые огоньки далеких фонарей. Мгновение, и я уже судорожно вдыхал влажный ночной воздух, который казался мне сладким и густым, как молочный коктейль.

В это время где-то внизу, на дне реки, вспыхнуло ослепительно белое пламя. Вода Хурона стала почти горячей — положим, это было как нельзя более кстати! — а потом к небу взмыл настоящий фейерверк, образованный причудливым переплетением оживших струй воды и огня. Я смотрел на это великолепие, забыв обо всем на свете, в том числе о вновь обретенной потребности осуществлять вдохи и выдохи.

Темная гладь Хурона на миг вспыхнула бледным светом, ночной воздух задрожал и рассыпался на миллионы сверкающих пузырьков. Они были повсюду, стремительные и неторопливые одновременно. Я машинально протянул к ним руки, и голова окончательно пошла кругом, когда одна из этих призрачных сфер прикоснулась к моим ладоням — она задрожала и лопнула, как лопается мыльный пузырь, с тихим, едва различимым хлопком. И тогда все закончилось. Неправдоподобный сияющий мир исчез, как внезапно исчезает волшебный сон от звона будильника.

Я вдруг понял, что мое дело — дрянь. Я довольно вяло барахтался в ледяной воде чуть ли не на самой середине Хурона, лучшей из рек Соединенного Королевства, так сказать. Никаких спасательных команд на горизонте не обнаруживалось, и это обстоятельство не внушало оптимизма. Вообще-то, я неплохо плаваю, но это не относится к воде, температура которой близка к нулю по Цельсию. В таких условиях я вообще никак не плаваю, если честно.

— Макс, почему ты еще не на берегу? Неужели тебе так нравится купаться? — невозмутимо спросил Лонли-Локли. Он неожиданно вынырнул рядом со мной, мокрый и растрепанный, но его усталое лицо оставалось таким бесстрастным, словно мы случайно встретились где-нибудь в начале улицы Медных Горшков, по дороге на службу.

Его вопрос стал последней каплей, подточившей камень моего здравого смысла. Я истерически заржал и тут же захлебнулся речной водой, такой холодной, что у меня заныли зубы. А потом все исчезло, осталась только тяжелая бархатная темнота. Признаюсь, я принял ее с благодарностью, как наилучший выход из положения. В любом случае, я не мог сопротивляться силе, решительно повернувшей невидимый выключатель. Кажется, я окончательно вышел из строя и больше ни на что не годился.

Когда ко мне вернулась способность соображать, я обнаружил себя на рыжем горячем песке. Мне было хорошо, по крайней мере тепло и спокойно. Сухая трава щекотала мой бок и нежно покалывала щеку.

— Как тебя сюда занесло, Макс? — с нескрываемым любопытством спросил сэр Лойсо Пондохва.

Разумеется, это был он, собственной персоной. Ничего удивительного: это белесое небо, янтарно-желтая долина меж пологих холмов и горячий ветер принадлежали Лойсо — настолько, насколько тюремная камера принадлежит навечно запертому в ней узнику.

— Как занесло? Не знаю. Кажется, я просто зашел к вам погреться.

— Погреться? Да, только ради этого, пожалуй, и стоит заглянуть ко мне в гости, — усмехнулся Лойсо. — Вот уж не думал, что в один прекрасный день ты можешь просто свалиться мне на голову! А ведь именно это ты и сделал несколько минут назад. Признаться, я весьма дорожу нашими традициями: сначала ты торжественно заявляешь, что хочешь повидаться со мной, потом спокойно засыпаешь в собственной постели, оказываешься у подножия моего холма, поднимаешься, пыхтишь, мы беседуем… В монотонных, от раза к разу повторяющихся ритуалах есть что-то умиротворяющее, ты не находишь? А тут безобразие какое-то!

— Извините, — смущенно сказал я. — Всего несколько секунд назад я барахтался в Хуроне. Между прочим, в Ехо сейчас поздняя осень! Вряд ли я мог заснуть в таких условиях. Скорее всего, я просто потерял сознание, а поскольку больше всего на свете мне хотелось согреться, меня каким-то образом занесло сюда. Мои дурацкие желания действительно исполняются с устрашающей скоростью, как я погляжу!

— А ты сомневался? — насмешливо спросил Лойсо. — Если уж на то пошло, я должен сделать вывод, что на самом деле тебе ужасно хотелось меня удивить — даже больше, чем согреться! Потому что именно это ты и сделал. Знаешь, я ведь уже довольно долго ничему не удивлялся.

— А кстати, как это выглядело со стороны?

— Божественно! Я лежал в траве и думал о том, какому из своих любимых сновидений посвятить выпавший на мою долю бесконечный досуг. У меня тут не слишком большой выбор развлечений, сам понимаешь… И когда веки наконец-то начали смыкаться, моя правая нога хрустнула под тяжестью человеческого тела. Я открыл глаза и убедился, что это самое тело принадлежит тебе. Между прочим, ты действительно здорово меня ушиб. Из чего сделаны твои грешные кости, хотел бы я знать?!

— Извините, Лойсо, — вздохнул я. — Меньше всего на свете я хотел отдавить вам ногу, можете мне поверить.

— Не прикидывайся, сэр Вершитель. Уж если отдавил, значит, хотел… А с какой стати тебя вообще занесло в Хурон? Надеюсь, ты не отправился топиться?

— Ох, у нас такое творилось…

Я задумчиво покачал головой и понял, что качать головой, лежа на спине, чертовски неудобно. Поэтому попробовал подняться. Как ни странно, это у меня получилось с первой же попытки. Я осторожно ощупал свое тело под еще мокрой одеждой. Кажется, оно было в полном порядке.

— Да живой ты, живой! — фыркнул Лойсо. — Во всяком случае, пока. Но на твоем месте я бы попробовал отправиться домой, и чем раньше, тем лучше.

— Я вам уже надоел? — удивился я. — Так быстро?

— У тебя есть глупая детская привычка напрашиваться на комплименты, — неожиданно сурово сказал Лойсо. — Надоел, не надоел — какая, к Темным Магистрам, разница?! Я знаю, что тебе нельзя долго здесь находиться, вот и все. Между прочим, я вообще не понимаю, почему ты до сих пор жив? В этом негостеприимном мире есть лишь одно благословенное место, где может выжить новичок, — тот самый холм, где мы с тобой обычно встречаемся. Я сам провел на вершине этого холма чуть ли не дюжину лет и только потом смог позволить себе первую прогулку по этой долине. Она продолжалась всего несколько минут, и я до сих пор содрогаюсь, вспоминая о ней.

— Правда? — испугался я. — Но я отлично себя чувствую, Лойсо. На этот раз мне даже не жарко, и вообще…

— Да я и сам вижу, что с тобой все в порядке. Но я бы все-таки предпочел отложить беседу до следующего раза. Может быть, у тебя действительно хватит могущества, чтобы справиться с ядовитым ветром моего Мира, а может быть, эта долина просто играет с тобой, как дикий кот с крольчонком, с нее станется. Я уже говорил тебе, что здесь слишком твердый грунт, чтобы я мог позволить себе такую роскошь, как рытье могилы?