Стефани Майер - Сумерки (пер. Аделаиды Рич)

— Нет, завтра он уезжает на рыбалку.

Я просияла при мысли о том, как чудесно все сложилось.

— А если ты не приедешь домой, что он подумает? — резко спросил он.

— Понятия не имею, — холодно ответила я. — Я сказала ему, что останусь дома и буду стирать. Может быть, он решит, что я упала в стиральную машину.

Мы сурово уставились друг на друга. Его гневный взгляд, надо признать, был гораздо более впечатляющим.

— На кого будете охотиться? — спросила я, когда поняла, что эту игру проиграла.

— Неважно, выследим кого-нибудь в ближайшем лесу, далеко не поедем, — кажется, он был слегка ошарашен столь небрежным упоминанием тайной стороны его жизни.

— Почему ты едешь с Эллис? — поинтересовалась я.

— Она — самая… понимающая.

Он нахмурился.

— А остальные? — робко спросила я. — Они какие?

На мгновение он сморщил лоб.

— В массе своей настроены скептически.

Я быстро глянула на членов его семьи. Они сидели за столом и смотрели в разные стороны, как в первый раз, когда я их увидела. Только теперь их было четверо — их прекрасный медноволосый брат сидел рядом со мной, и в его золотистом взгляде сквозила тревога.

— Я им не нравлюсь, — догадалась я.

— Не в этом дело, — возразил он, сделав подозрительно невинные глаза. — Они не могут понять, почему бы мне просто не оставить тебя в покое.

Я скорчила рожицу.

— Кстати, я тоже.

Эдвард медленно покачал головой и закатил глаза к потолку.

— Я же говорил тебе, ты совсем не видишь себя со стороны. Ты ни на кого не похожа. Ты меня очаровываешь.

Я рассердилась — опять он дразнился.

Он расшифровал выражение моего лица и улыбнулся.

— Принимая во внимание мои возможности, — тихо проговорил он, скромно касаясь своего лба, — могу предположить, что я обладаю более богатым пониманием человеческой натуры, чем большинство окружающих. Люди предсказуемы. Но ты… ты никогда не делаешь того, чего я от тебя жду. Тебе всегда удается застать меня врасплох.

Я смотрела в сторону, мои глаза то и дело возвращались к его родным. Я была расстроена и смущена. Он говорил обо мне как об объекте научного наблюдения. Мне захотелось посмеяться над собой за то, что я ожидала чего-то большего.

— Этот аспект, положим, объяснить довольно легко, — продолжал он.

Я чувствовала его взгляд на своем лице, но у меня не было сил посмотреть ему в глаза — я боялась показать ему свое разочарование.

— Но есть еще что-то, и это что-то трудно выразить словами…

Пока он говорил, я не сводила взгляд с Калленов. Неожиданно Розали, его ослепительно красивая светловолосая сестра, повернулась и посмотрела на меня. Не просто посмотрела — обожгла гневным взглядом холодных черных глаз. Я хотела отвернуться, но не смогла — ее взгляд не отпускал меня до тех пор, пока Эдвард, бросив предложение на полуслове, не издал какой-то еле слышный сердитый шипящий звук.

Розали повернула голову, и я наконец освободилась. Я посмотрела на Эдварда — он не мог не заметить смущения и страха в моих широко раскрытых глазах.

С застывшим лицом он проговорил:

— Извини, она просто очень нервничает. Видишь ли… все это может иметь дурные последствия не только для меня. После того, как мы с тобой привлекли к себе столько внимания…

Он опустил глаза.

— Если?

— Если это… плохо кончится.

Он закрыл лицо ладонями, как тогда, в Порт-Анджелесе. Его страдание было настолько явным, что мне захотелось как-то утешить его, но я совершенно растерялась. Я невольно протянула руку и тут же опустила ее на стол, из боязни, что мое прикосновение только ухудшит дело. Постепенно до меня дошло, что его слова должны были напугать меня. Я ждала, когда придет страх, но все, что я чувствовала, была только боль — его боль, ставшая моей.

А еще я чувствовала досаду на Розали, которая прервала его в тот момент, когда он собирался сказать что-то важное. Я не знала, как опять навести его на этот разговор. Он по-прежнему сидел, закрыв лицо руками.

— Тебе, наверное, уже пора, — я постаралась говорить обычным тоном.

— Да.

Он поднял голову и еще мгновение оставался серьезен. Затем его настроение изменилось, и он улыбнулся:

— Это все к лучшему. Иначе пришлось бы выдержать еще пятнадцать минут этого дурацкого фильма на биологии, а у меня больше нет на это сил.

Я вздрогнула. За спиной Эдварда неожиданно появилась Элис. Короткие черные волосы, небрежно торчавшие в разные стороны, ореолом окружали ее утонченно-красивое лицо эльфа. Стройная, как деревце, она была грациозна даже в полной неподвижности.

Он, не оглядываясь, поздоровался с ней.

— Здравствуй, Элис.

— Здравствуй, Эдвард, — ответила она высоким сопрано, звучавшим почти так же красиво, как голос ее брата.

— Элис — Белла, Белла — Элис, — представил он нас друг другу небрежным жестом руки и криво улыбнулся.

— Здравствуй, Белла. — Мне не удалось понять, что отражалось в блестящих обсидианово-черных глазах, но улыбка была дружественной. — Рада наконец-то познакомиться с тобой.

Эдвард бросил на нее тяжелый взгляд.

— Привет, Элис, — робко пролепетала я в ответ.

— Ты готов? — спросила она его.

— Почти. Подожди меня в машине. — Его голос звучал отчужденно.

Не сказав больше ни слова, она удалилась. Ее движения были гибки и текучи, как вода. Я почувствовала острый укол зависти.

— Можно сказать «желаю повеселиться», или это не соответствует моменту? — спросила я, повернувшись к нему.

— Наверное, для такого момента не придумано подходящего пожелания, так что «желаю повеселиться» вполне сойдет, — он широко ухмыльнулся.

— Тогда желаю как следует повеселиться.

Я постаралась, чтобы это прозвучало искренне, но его не проведешь.

— Постараюсь, — ухмылка осталась на месте. — А ты постарайся не вляпаться ни в какие неприятности.

— Не вляпаться в неприятности в Форксе — невозможное дело.

— Для тебя это действительно невозможное дело, — он посуровел. — Обещай мне.

— Я обещаю, что постараюсь не вляпаться ни в какие неприятности, — торжественно провозгласила я. — Я вечером буду стирать — смертельно опасное занятие.

— Не упади в стиральную машину, — поддел меня он.

— Приложу все усилия.

Он поднялся, и я тоже встала со своего места.

— До завтра, — вздохнула я.

— Для тебя это целая вечность, да? — задумчиво проговорил он.

Я уныло кивнула.

— Утром я буду на месте, — пообещал он, улыбнувшись одним краем губ. Он протянул руку и кончиками пальцев провел вдоль моей щеки, как в прошлый раз. Затем развернулся и ушел прочь. Я проводила его глазами.

Я чувствовала безумное искушение прогулять весь остаток дня или хотя бы физкультуру, но какой-то внутренний голос остановил меня. Я поняла, что если сейчас исчезну, Майк и остальные решат, что я с Эдвардом. А Эдвард и так беспокоился, что мы у всех на виду… Если все плохо кончится… Я запретила себе думать об этом. Надо отвести все возможные подозрения от него.