Тимур Туров - Империя смерти

И он рассказал о том, как кто-то навел милицию на дом в Нижнепрудном переулке.

– Нет, такой информации у меня не имеется, – задумчиво проговорил Наблюдатель. – Хотя это могло быть простым совпадением.

Олег хмыкнул и покачал головой – в совпадения он верил плохо с тех самых пор, как чуть не стал жертвой «Черного солнца».

– Так продолжая мою мысль насчет того, кто за всем этим стоит… – вмешался Ардиэль. – Если мы хотим найти тех бледных ребят, что в ноябре побывали на телевышке, то мы должны постараться сохранить эту штуку, – он указал на стоявший около дивана ящичек. – Если ее уничтожить, то след, скорее всего, будет потерян.

– Посмотрим. Как получится. – Дмитрий забрал с тарелки последний оставшийся круассан и принялся меланхолично его жевать. – Подождем еще два часа, и все станет ясно.

На диване что-то зашуршало, и Олег оглянулся.

Глазастый сидел, глаза его были открыты, а руки шарили в воздухе, словно альв потерял зрение.

– Очнулся, значит? – рокотнул Ардиэль. – А ну…

Глазастый подскочил, точно подброшенный пружиной, подлетел к потолку и на мгновение завис там. А затем принялся опускаться, закутываясь в кокон из белого тумана и размахивая конечностями.

– Ушибется еще! – Олег встал со стула, шагнул к альву, схватил его за лодыжку и… провалился во тьму.

Обнаружил, что стоит на голой, вытоптанной земле посреди квадратного двора.

Двор был окружен дувалом, справа виднелись ворота, и за ними узкая пыльная улица. Слева была стена дома, и из нее выступало толстое, потрескавшееся, с торчащими сучками бревно.

И на нем вверх ногами висел человек.

Он был обнажен, щиколотки перехватывала толстая грязная веревка. Уходила вверх, чтобы петлей захлестнуться на бревне. Другая веревка, потоньше, держалась на изрезанных, покрытых засохшей кровью запястьях.

Кровь покрывала и ноги, в паху виднелся черный уродливый комок, болтались какие-то лохмотья. Из распоротого живота, как из раскрытой сумки, свисали высохшие кишки.

Лицо больше напоминало жуткую маску – пустые глазницы, из которых выпали и засохли, превратились в сморщенные темные катышки глаза, нос был срезан, губы отсечены, блестели белые оскаленные зубы. На лбу выделялась сделанная аккуратными надрезами пятиконечная звезда.

Человек был не просто мертв, он был мертв давно, и беспощадное солнце вывялило его плоть, превратило ее в нечто сухое и жесткое. Земля под телом, пропитанная кровью, мочой и слюной, потемнела и стала твердой, как бетон.

На шее мертвеца висел медный бубенец, слабо и неравномерно звеневший на ветру.

«Откуда? Где? – подумал Олег. – Я ведь уже видел это! Не хочу больше!»

Он провалился более чем на пятнадцать лет в прошлое, в один из знойных летних дней, когда их рота после долгого боя вошла в кишлак, где до этого стояли «духи». Тогда они и нашли то, что осталось от попавшего к врагу в руки и претерпевшего жуткие пытки советского солдата.

Это висящее тело потом некоторое время снилось Олегу…

Он попытался шевельнуться, оглядеться и… обнаружил себя на кухне Ардиэля, рядом со столом. Сообразил, что больше не держит альва за лодыжку, что сам сидит на полу, а лицо мокрое от слез.

– Что случилось? – спросил Наблюдатель. – Ты так кричал.

– Я видел смерть… – ответил Олег. – Самую жуткую смерть, какую мне довелось встречать…

Повернул голову и обнаружил, что элохим удерживает бьющегося в корчах альва на диване и что сам выглядит жутко – красивое лицо перекошено, в светлых глазах пляшет ужас.

– И с ним то же самое… – просипел Олег.

Провидец перестал трепыхаться, и Ардиэль отпрянул от него, словно от прокаженного. Встряхнул головой, поднял руку, точно собираясь дернуть себя за ухо, и приглушенно выругался.

До сегодняшнего дня Олег не подозревал, что «белые» умеют так изощренно материться.

– Вот проклятье, – элохим сделал два шага к столу, схватил графин с водой и принялся пить прямо из него, шумно и торопливо, словно загнанный зверь. – Уф, нет… не хотел бы я вспоминать это еще раз.

Глазастый выгнулся, как удилище, невероятным образом опираясь только на затылок и пятки. Затрясся, и обрывки тумана закружились вокруг его тощего тела.

– Эй, осторожнее! – Дмитрий шагнул к альву, попытался придержать его и вдруг застонал.

А Олег догадался наконец взглянуть на происходящее глазами мага.

Аура альва пылала неестественно ярко и тряслась, словно попавший в стиральную машину кусок ткани. Вмятины появлялись и исчезали, вспучивались бугры, опоясанные кольцами более яркого свечения. И еще что-то колыхалось вокруг – некая вуаль, похожая на маскирующее заклинание, но много более эфемерная.

Наблюдатель отступил, в ужасе заозирался, лицо его покрылось мелкими капельками пота.

– Что, и ты увидел? – спросил Олег, поднимаясь на ноги.

– Да… да… – Дмитрий постепенно успокаивался. – Он во власти провидческого транса, очень сильного, и транс этот связан со смертью.

Глазастый скатился на пол, расслабился, его тело Силы стало обычным, после чего он прошептал: «Они идут» – и затих.

– Может, по сто грамм? – предложил Ардиэль. – Для успокоения нервов?

– Можно, – сказал Олег, чувствуя желание не только выпить, а еще и покурить чего-нибудь вроде «Примы», чтобы продрало горло.

Наблюдатель отказался. Элохим пожал плечами, но настаивать не стал. Притащил початую бутылку «Хеннесси», большую шоколадку с орехами и два широких коньячных бокала. Забулькала, вытекая из горлышка, густая коричневая жидкость, и Олег уловил знакомый «клопиный» запах.

– За мир и дружбу, – проговорил Ардиэль, взяв один из бокалов.

– За них, – согласился Олег.

Коньяк провалился в горло, точно вода, и лишь пошедшее от желудка тепло дало понять, что туда попала вовсе не минералка.

– Пьянствуете, значит? – поинтересовался слабый голос с дивана. – И без меня?

Глазастый пытался улыбаться, но видно было, что ему не просто плохо, а по-настоящему хреново. Синие глаза пылали сквозь туманный кокон, и подрагивали тонкие руки.

– А тебе наливать опасно, – сказал элохим. – Ты и так нас всех напугал.

– Напугал? – альв усмехнулся, с усилием поднялся и сел на диване. – Идите поближе, и я напугаю вас по-настоящему…

Ярослава потревожили вечером, когда он выключил телевизор и собрался лечь спать: в «изоляции» ты или нет, а отдыхать надо. Послышались за дверью шаги, она распахнулась, и в комнату вошел Иван.

Глава «Союза Семи» был необычайно мрачен, красные глаза смотрели даже с некоторой обидой.

– Одевайся, – буркнул он. – Пойдем.

– Куда? – спросил Ярослав, испытывая четкое ощущение, что все это уже было. Сейчас его повезут на встречу с лидерами союзников, и вновь придется отдуваться за кого-нибудь из ретивых младших магов.