Анастасия Вихарева - Кому в раю жить хорошо...

Надо заметить, для ученика произведение простенькое, написано со вкусом и очень точное. Было!

А стало: Вот Господь, мечет громы и молнии, и открывает тайну великую, а между самыми интересными местами изрыгает пустословие Сын Человеческий, который то свидетель откровения (о главном герое), то агнец (главный герой откровения), то истинно тот, кто мучает главного героя…

— Ну, правильно! — рассмеялся Борзеевич. — Бог — персонаж привлекательный, емкий, интеллектуально-развит, величием не обделен. Агнец — персонаж привлекательный, хуже, избранник Бога, величием не обделен, невинный, и опять же, производящий Суд. Свидетель — персонаж, узревший величие Бога и Агнца, внезапно не обделенный вниманием Бога и как бы тот же Агнец. Неисповедимы судьбы произведений!!!

— Подожди-ка… — Манька почесала нос, уставившись в столешницу задумчиво. — Это что же… И сам Закон обгажен?! Я… вот Исход, там Моисей прямо противоположно убивает народ, за то что бегут от змей, который выползают на них отовсюду. И не он отвращает народ от скинии и ковчега, а народ ужасается… А в Числах он уже на проклятых набрасывается, создает избранную касту, по образу и подобию общества Египетского. В первом произведении он выводит народ из рабства, во втором загоняет в рабство…

— Вот именно! И что в итоге получилось?!

Йеся, свидетель, получивший откровение, — Дьявол загнул палец. — Ну так, казалось бы, открывай, что привиделось, что послышалось. Но напуган Иоанн, свидетель свидетеля, не Йесей! Папа вдруг заболел болезнью Альцгеймера, старческий маразм нашел — решил покрасоваться и перед Иоанном, повторив от видения до видения, после того, как уже пооткровенничал с дядей!

И мои, вселенских масштабов светильники, вдруг невообразимым образом уменьшились до размеров церквей, в которых засели некие ангелы…

Первый ангел (ангел!!!): не иначе, прелюбодей, низринулся и упал — пытаюсь образумить, а иначе сдвину свод Поднебесной (или Небесной), и вдруг порушу физическую материю…

Маня, если порушить один свод, к чертовой матери полетят все остальные!!!

Второй ангел (ангел!!!): в скорби, в злословии, в нищете — но богат!!!

Кто кроме вампира, мог бы быть богатым при скорби, злословии и нищете??? И как ангел вообще может заболеть человеческими болячками???)

Третий ангел (ангел!!!): пастух, который не должным образом пасет свое стадо. В стаде превозобладало человеколюбие и не проклинают должным образом, как Валаам…

Жил-был Царь Моавитянский, был любим в своем народе, и вдруг сошла на него тать!

Что же не плюет народ в себя, когда порабощают его самого?

— Почему же не плюет? Плюет! Как-то же стал вдруг крепостным рабом на тысячу лет! — хихикнул Борзеевич. — И вроде раб, а рабом себя не считает, нет, я крепостной… Найди хотя бы одно отличие…

— И какое отношение имеет Валаам к сынам Израилевым, если никогда не обращался к ним напрямую, а только посоветовал Валаку, царю Моавитянскому не связываться с народом, который, образно говоря, «раздробляет кости и разит стрелами»?

И второй вопрос, кто поведал столь пикантные подробности (в особенности, чему был свидетель лишь Валаам, я имею в виду заговорившую человеческим голосом ослицу(!!!), если никто его ни о чем не спрашивал, а всем участникам того события, изменившего ход истории, вскоре отрубили головы?! В том числе Валааму… Не иначе, в благодарность…

— Наверное, понимал, что проклинающие не умеют проклинать проклинающих, — рассудил Борзеевич. — Его Бог, кстати, тоже оставлял желать здоровья лучшего, сначала не ходи, потом иди, потом снова — как посмел, и опять иди…

— Еще как могут! Борзеич, я только что опроверг твое утверждение! — воззрился Дьявол на Борзеевича. — Если он оказался в поле, значит, кто-то уже стоит за спиной — и не со стороны ослицы! И опрокинут пророк и провидец, который мог проклясть народы — сдох, как Бобик! Пешком надо было ходить, а пешком не научился.

— Получается, когда убивали Валаама, убивали вампира? — Манька заинтересовалась.

— Вампиры бранятся, только тешатся, а ослики умирают, — образумил ее Борзеевич. — Валаам был убит, из чего следует, что не Господь говорил с ним, а могучий Сын Человеческий, который воссел на престоле славы своей. А вампиру верить нельзя… Так что же, значит, ехали на нем?! — обращаясь к Дьяволу, тоже удивился он.

— Четвертый ангел (ангел!!!): рогоносец (!!!) — загнул пятый палец Дьявол, усмехаясь про себя. — Пятый ангел (ангел!!!): мертвец (!!!)

Шестой ангел (ангел!!!): терпел, радел, держался за венец — и вдруг снова искушение (???) Еще и вселенских масштабов катастрофа…

Седьмой ангел (ангел!!!): спокойный, богатый, довольный жизнью… Но не радуется грядущему на облаках, не болит голова о белых одеждах… — и умное произведение выдает вампира с головой.

А как можно убелить одежду кровью?

Только в одном случае: положить перед собой мертвую душу и помолится над ней на себя самого. По инструкции Давида. Перед людьми, не передо мной. В других случаях кровь не всяким порошком отстирывается, цвет ее красный, много гемоглобина — не предназначена она для стирки…

Или вот: «Се, стою у двери и стучу: если кто услышит голос Мой и отворит дверь, войду к нему, и буду вечерять с ним, и он со Мною…»

Историческая справка: любой Отец Церкви громогласно обвинит тебя, Манька, в Дьявольском одержании, если вдруг тебе примерещится Спаситель. Не берут Святых Отцов за душу душещипательные истории! А Дьявол — всегда пожалуйста, в любое время — притащится с сонмами демонов, чертей, с порчами и корчами… С теми же Спасителями, обнимая нежно. Или избивая…

Любой Святой Отец подтвердит, я всегда стою у двери — и стучу, тук-тук, не желаете по железу своему пробежаться?!

И вот так, один единственный властолюбивый человек, грезивший о власти и славе, уничтожил произведение, введя в обман миллиарды людей, которые увидели в нем нечто большее, чем человека. Это только одно произведение, которое лежало в Храме, оставленное мудрым человеком. А сколько людей обращались к Моисею, желая внезапно обнаружить в его высказываниях себя и оправдываясь им!

И Ветхий Завет не единожды побывал в руках вампира. И переписывали, и добавляли, и убавляли, переиначивая на свой лад…

Дьявол осуждающе похлопал по плечу задумавшегося Борзеевича, быстро изобличив Маньку в невежестве. Манька молчала, внимательно разбирая услышанное. Ей было не смешно, последнее произведение она читала, но оно показалось ей запутанным и туманным. И только сейчас до нее начинало доходить, что берет человек железо, и пишет о нем, а кто-то, не имея представления о железе, примеривает произведения на себя. И вот такая получается муть.

— Ужас! — согласилась она. — Жалко!