Анастасия Вихарева - Там избы ждут на курьих ножках...

— Да ты не носом нюхай, умом! — насмешливо свысока прошамкала Баба Яга, и опять Манька заметила недобрый огонек в глазах, который загорелся и мгновенно потух.

«Что же она там у себя в уме задумала?» — Манька посмотрела на Дьявола, зная, что он ее слышит.

Но Дьявол догрызал свои ногти с добрейшим взглядом, ласковым и подбадривающим. Признак был нехороший. «Понюхала бы, чем у самой пахнет! — с раздражением подумала она. Сама Баба Яга, когда проходила мимо, сильно пахла ароматными духами, запах которых смешивался с запахом трупного разложения — от этого становилось только хуже.

— Но ведь в баню можно с утра сходить! — воспротивилась Манька. — Как же я пойду-то, там, поди, света нет, да и баня не натоплена, — высказала она свои сомнения. — Ночью идти в какую-то баню, которая и не баня вовсе, а птица… Я спать хочу, пожалуй, пойду я, не буду мешать, а приду завтра с утра.…

— Что, касатушка, неужто бани испугалась? — усмехнулась добродушно Баба Яга, подталкивая ее вперед. — Помолиться-то не думала Благодетельнице нашей, когда зубы свои выставляла, не было в тебе страха! Иди-иди! Баня не лес, хоть маленько на человека станешь походить. Залезешь как-нибудь на полог. Да не переверни мне там все, а то с тебя станется. Не руки у тебя, а крюки, ведь что ни приказывали, плюются потом люди-то…

Упоминание о Царице Радиовещания на Маньку подействовало как-то непонятно. Дьявол часто говорил ей то же самое: «Что, касатушка, помолиться-то не думала никому?..» — и сразу после этих слов следовали или физические, или другие испытания, которые разоблачали все ее ленивые и малодушные помыслы. Наверное, Баба Яга продолжала проверять ее внутренность, готовность к встрече с Благодетельницей.

Она с интересом взглянула на Бабу Ягу.

— Ты пришла, не я, — Баба Яга словно прочитала ее мысли. — Пропуск-то я выпишу, да пропустят ли тебя? Кто язвами твоими не побрезгует. Ведь и дотронуться до тебя страшно, сколько заразы!

Манька покраснела. Пожалуй, Баба Яга была права, как она с такими язвами во дворец? Наверное, зря придумала искать встречи с Благодетельницей через железо. Но если она достанет живую воду, все измениться. Ладно, пусть Баба Яга смотрит, что она не боится, решила Манька, она человек, а не отрыжка какая-нибудь…

Баба Яга взяла один из оставленных без дела подсвечников со свечами, керосиновую лампу и сдернула с вешалки соболиную шубу, набрасывая на плечи. Дьявол тоже встал и приготовился идти следом. Манька подобрала рюкзак и потащила его за собой волоком с угрюмым видом. Зря, наверное, согласилась остаться. Но, может, удастся уйти незаметно в лес. И заметила, как Баба Яга насмешливо покачала головой, взглянув на рюкзак в ее руке.

— Боишься, подозревая хорошего человека, у которого просилась на ночлег? Да на что мне твое железо?

— Одежда там! — хмуро буркнула Манька, вспомнив, как «хороший человек» прятал от нее кошелек. И на ночлег она не просилась. — Не грязное же после бани надевать! Опять же, железо из рюкзака за мной побежит, собирай потом. Это вы про Ее Величество… ей не молюсь?

— Про нее самую, — ответила Баба Яга, толкнув дверь рукой.

Она щелкнула пальцами, и все свечи в подсвечнике сразу загорелись.

Ого! — подумала Манька, слегка опешив. Дьявол ее такому не учил. Ее откровенное удивление порадовало Бабу Ягу, которая усмехнулась, уничижительно бросив на нее взгляд. Была она статной и на голову с четвертью выше, так что любой ее взгляд казался свысока. Она сунула Маньке в руки розовое со слониками полотенце, душистое мыло, шампунь, керосиновую лампу, которая загорелась вместе со свечами, и вышла в ночь.

— А чего мне на нее молиться?! — проворчала Манька, выходя следом.

Она подбирала на крыльце оставленную вязанку посохов, осиновые колья и топорик, перевязанные и укутанные в брючины, чтобы то одно, то другое не вылазило из вязанки. Ей ничего не оставалось, как следовать за Бабой Ягой.

На воздухе она едва отдышалась, вдыхая полной грудью. Выйдя из избы, ей еще меньше туда захотелось вернуться. На баню она смотрела почти с испугом. И в сказках избы на курьих ногах не слишком жаловали, отведя им место в глухом лесу, где только какая-нибудь Баба Яга и могла в них жить, привечая нечисть. Полезной информации было мало. Вроде избы, как избы, но своенравные, раз искали Благодетелей, и не пойми, чего от них ждать — сами себе на уме. Не иначе, людей боялись, прятались. Может, из-за запаха? Люди могли преследовать их, обвинив во всех смертных грехах, как крыс, как лошадей, как других животных, которых мучили каленым железом и сжигали в кострах, устраивая показательные суды. Ничему она уже не удивлялась.

Не сказочная у нее была жизнь, но кругом одна сказочность. Как жила Посредница в такой вони, непонятно…

«Ни за что не буду спать в доме, — решила Манька. — Помоюсь и в лес уйду!»

А помыться хотелось, она не мылась нормально с тех пор, как оставила людей и селения, в которых были общественные бани. Тело вдруг начало нестерпимо чесаться во всех местах, будто и в самом деле заразу подцепила. Запах въелся в кожу и в одежду. И она все еще слышала этот запах, теперь уже от себя.

Но повела ее старуха-молодуха не в баню, а к колодцу.

Манька шла за ней, затаив дыхание…

Надежда, что она опять сможет отрастить себе новые зубы и мясо на ногах и руках, была вот она, рядом. Воду, если она живая, она могла у нее украсть, и даже не украсть, а как бы черпнуть маленько, а потом развела бы — лишь бы вода оказалась живая. Она уже не сомневалась, что воду ей Баба Яга ни за что не даст, а если поймет, что вода ей нужна, чего доброго закроет колодец под замок. На улицу она выходила редко — подойти незаметно и черпнуть несколько капель не составит труда, а можно было набрать ниже по ручью.

Но если вода в колодце мертвая, а Баба Яга его закроет, как плюнешь?

— Ты, душечка, плюнь сюда, — попросила старуха ласково, строго взглянув на Маньку — Традицию надо соблюсти, чтобы вором не позарилась на воду мою.

Манька в отчаянии посмотрела на Дьявола, который в это время стоял от старухи сбоку, будто прикрывал ее, ожидая от Маньки нападения.

О плевках она знала немало — однажды плюнула и изменила природу воды. Не испортить бы. Было темно — воду не разглядеть. Но, скорее всего, вода была живая: костей нет, трава вокруг колодца высокая — драконы к колодцу не прилетали. И сразу вспомнилась ложбина, на которой паслись стада, поедая ушедшую под снег траву.

Вот и разгадка, почему не вымерло стадо, не имея над собой санитара!

Если к Бабе Яге наведывались охотники, то понятно, почему звери обходили колодец стороной — и так смерть, и так смерть. Сопутствующие признаки, как сказал бы Дьявол, были на лицо. Зато она теперь знала наверняка, что воду можно взять ниже по ручью, который пробивался по оврагу к реке. Обидишь колодец, вода лечить не станет.