Анастасия Вихарева - Там избы ждут на курьих ножках...

Деревянные ушаты с ковшом, в виде утки стояли на лавке, еще в одном ушате был замочен веник. Мыло и шампунь Баба Яга сложила на поддон, который лежал на верхнем пологе.

— Вот и узнала! Благодетельнице, Маня, принадлежат они, — с какой-то глубокой радостью, плохо скрываемой, которую Манька списала на гордость за столь ценные поленья, проворковала Баба Яга, заложив руки за спину. — Вот и позавидуй. Есть у нее и скатерти-самобранки, и сапоги-скороходы, и блюдечки с голубой каемочкой, на котором все царство-государство как на ладони. Тебе разве доступно такое богатство? — она помолчала. Сообразив, что Манька не собирается отвечать, продолжила поучающе. — Хорошо в нашем царстве-государстве люди живут, у которых голова настоящая! А ты самый что ни наесть вампир, который у людей кровушку пьет. Вот подведу я тебя к зеркалу, да увидишь, как черна внутренность твоя, и согласишься расстаться с той внутренностью с радостью — еще и просить будешь!

При слове «вампир» Манька сразу насторожилась. Знакомое слово резануло по ушам. Сразу стало не по себе.

На всякий случай Манька отошла от котла подальше.

Не приведи Господь, сунет старуха головой в кипяток и сварит заживо. Про Баб Яг всякое говорили: будто усаживает хороших людей на широкую лопату, какими доставали пироги из печи, сует в печь и зажаривает живьем, но были и добрые Бабы Яги, которые кормили, поили, в бане мыли, а потом снабжали клубочком, который катился в нужное место, тем же блюдечком с голубой каемочкой. По сказке выходило, что ей попалась Баба Яга добрая. Но по жизни она до доброй не дотягивала. Не лучше и не хуже других Благодетелей, которые искали свою выгоду, пытаясь отравить ей жизнь, оставляя ни с чем.

— Это я-то вампир? — зыркнула на нее Манька, доставая из котомки сменное белье, придерживая посох рукой. — Правильно — голова у них. Только в руке, которая перекладывает иго бремени на другую голову. Я чужую кровь не пила, я своей давлюсь — а от этого вампирами не стают. Это мы еще посмотрим, кто вампир, а кто нет! — пригрозила она Бабе Яге,

Баба Яга слегка побледнела, краска с нее слетела и как-то ужалась — теперь она всеми своими мощами походила на старуху. Манька видела только изрытое глубокими морщинами лицо с выпирающими скулами, украшенное бородавками. Видимо, Баба Яга сообразила, что ляпнула что-то не то, перегнув палку, и сразу стала строгой и надменной.

— Я крепко на земле стою, костью в землю врастая — земля мне силы дает. Ей без меня никак — голоса не останется! — похвалилась она, прищурив один глаз. Второй остался спокойный.

Манька взглянула на нее хмуро.

— Вот бы вы ее и вылечили! А то там свалка, тут свалка — а здесь токсичная свалка… Пожалели бы землю-то! — укорила Манька Бабу Ягу. — На что ей такой голос, который только собой похваляется?

Поджимая губы и не сказавши больше ни слова, Баба Яга попятилась и исчезла за порогом.

Манька проводила ее тяжелый взглядом, проворчав про себя: «Голос у нее…», взяла тазик, замочила веник, сняла с себя одежду, скинула скарб нехитрый, дорожный плащ, разделась донага и с удовольствием намылилась душистым мылом, окатившись водой из тазика. Достала веник и начала хлестать себя по ногам, по спине, по груди. Блаженство доставало до самых костей.

Она еще раз окатилась водой, жалея, что вода не из колодца, повернулась, чтоб налить воды еще, и чуть не налетела на Дьявола, который смотрел на Маньку с ужасом, отказываясь верить увиденному.

— Ты что, бани не видала? — отступил от нее Дьявол, давая ей пройти и разглядывая с интересом обнаженное тело. — Вот-вот полночь наступит, а она моется, как ни в чем не бывало! Ты думаешь, что старушка наша независимая? Если баня из руки нечисти по вкусу тебе, тогда продолжай в том же духе…

Он повернулся, собираясь провалиться сквозь стену.

— А что? — Манька поддалась панике, бросаясь к лавке с одеждой.

— Что-что?! — Дьявол остановился и присел на лавку, придумывая, как сообщить известие, приятное для нечисти и неприятное для Маньки. — Мочить тебя будем! — весело сказал он и повысил тон до крика. — Ты с наготой своей куда залезла, курица жертвенная? Как в уме поместилось, сказать старухе о вампирах? Думаешь, после этого Баба Яга скатерть-самобранку разложит перед тобой?

— Как мочить, за что мочить? — начала выспрашивать Манька, натягивая на сырое тело свою рубаху и обутки дрожащими руками, путаясь в рукавах. — Эта Баба Яга меня мочить будет?

— Посмотрим, — ответил Дьявол, подавая ей в одну руку посох, в другую топорик, сунув за перевязь нож и осиновые колья. — Подождем, увидим. Так, отставить панику! — прикрикнул он, заметив, что Манька трясется. — Нам ночь простоять, да третьего крика петуха дождаться!

— Откуда здесь петуху-то взяться? — заметила Манька обреченно. — Разве что изба прокукарекает!

— Тогда придется биться до последнего вздоха, — мудро подытожил Дьявол. — И в целом, Манька, биться будешь ты. Сама знаешь, помощник из меня никудышный… Но как смело ты в нее плюнула! Что же чуть выше не взяла?!

— Зато помылилась! — сказала Манька, замечая, что мыло в нескольких местах на теле осталось.

Посидели молча. В бане, между тем, становилось еще жарче.

Долго ей не хватало тепла, пока она бродила по лесу. Пожалуй, как только лето закончилось. У костра греет с одной стороны, с другой поддувает, вот и крутишься, как на шампуре, подставляя огню то перед, то зад, а тут в бане жарко было со всех сторон, пот катился градом. Ей бы в сугроб нырнуть! Манька еще раз горько пожалела, что не осталась в лесу.

— Может, выйдем на улицу, что мы сидим тут как два дурака? — взмолилась Манька.

— Цыть! Тихо! — шикнул Дьявол, приложив палец ко рту.

— Да ну тебя! Хоть в предбанник выйдем! — не согласилась Манька, помянув, что доверять ему особо нельзя.

Она дернула ручку двери, толкнула, но дверь не открылась. Баба Яга заперла дверь со стороны предбанника.

«Спалить, что ли решила?!» — мелькнула догадка, и с ожиданием чуда она обернулась к Дьяволу. Пусть не дождь среди зимы, но снегопад-то мог бы вызвать. Не зря ведь упомянул про петуха… Сказал бы «красный»! Неужто, избу на курьих ногах Баба Яга не пожалеет?! Спалит вместе с нею? Дороговато…

— Смотри и слушай во все глаза! Сейчас Баба Яга явится — может, с помощниками… Убивать тебя будут, — почти весело сообщил Дьявол. Вид у него был таинственный.

Манька кинулась к маленькому окошечку, которое предназначалось, чтобы выпускать пар и впускать свет, но оно было в снегу и заколочено с наружной стороны наглухо.

— Дура, повернись к печке передом! Господи! — запричитал Дьявол, взведя очи к небу. — Господи, за что ты меня так?! Что я с этой мученицей делаю?! Она и о бабах-ягах ничего не знает! Ну чем, чем можно ее помучить, чтобы ума ей прибавилось?!