Ева Никольская - Pourquoi pas? или Почему бы и нет?

Самое смешное, что собеседница в эту чушь поверила. Хотя, вероятней всего, просто сделала вид, что верит. Так или иначе, а платье мне женщина нашла довольно быстро. Даже по скрытой под капюшоном голове погладила, сказав что-то ободряющее. От неожиданности я впала в ступор, упустив смысл ее реплики, но общую доброжелательную интонацию уловила. Вот уж точно… не суди — да не судим будешь. Проституция — всего лишь работа, ею занимаются вполне обычные люди со своими достоинствами и недостатками. Хм… и почему, интересно, мне раньше казалось, что это не профессия, а стиль жизни? Наверное, из-за отсутствия общения с подобной публикой, не иначе. Зато теперь вот наверстываю упущенное. Да только радости данный процесс не приносит, одно лишь раздражение, помноженное на смущение и деленное на недоумение от капли проявленного сочувствия. Горючая смесь… не зря жар от щек до сих пор идет.

К счастью, тут же переодеться меня не заставили. Просто вручили наряд, назвав его наиболее подходящим данному случаю. Потом подобрали босоножки с длинными шелковыми лентами вместо шнуровки и абсолютно новый комплект нижнего белья. По словам хозяйки, его вместе с другими деталями одежды только сегодня доставили от портного. Не те, конечно, это были вещи, что я привыкла носить в своем мире, но выглядели они вполне симпатично, а главное, удобно. Вот оно счастье: не плащи с мужского плеча, необъятные балахоны и покрывала с кисточками, а настоящее женское платье… мурк, цивилизация!

Минут через пять мы с «О» покинули комнату Сивилии. Ее рабочий день, то есть ночь, была в самом разгаре, а нас наверху дожидалась Ариландина. Удерживая в руках объемный сверток и продолжая кутаться в подарок Гория, я молча шагала за толстяком. После того, как этот ушастый тип немного пошептался с владелицей борделя перед нашим походом за шмотками, он оставил попытки просканировать своими черными глазками мою маскирующую завесу. И почему-то мне казалось, что причиной такого поведения являлось не подавление любопытства, а его полное удовлетворение. Она, наверняка, сказала ему, кто я такая и каким ветром меня сюда занесло. Очень уж многозначительно они переглядывались, когда мы уходили. Ну, что ж… он ее управляющий, а может, и больше. Одним словом, личность достойная доверия. Мне же, если честно, без разницы: знает «О» кто его спутница или нет. В конце концов, не я автор идеи скрывать свое имя от окружающих. Хотя… от здешних гостей, как и от местного персонала, прятать лицо было даже приятно. Эх, Гор… ну и завел же ты меня. Из огня да в полымя, из кулька в рогожу. Так вот и доверяй первым встречным. Зря я не постучалась в какой-нибудь дом. Глядишь, не выгнали бы бедную несчастную Сейлин в столь поздний час на улицу. Хотя бы из страха перед Светлоликим. А тут… купилась, как последняя идиотка, на доводы малознакомого мужчины. Впрочем, он умеет быть убедительным.

— Ммммм-дааа, — протянула Ариша, задумчиво глядя на зажатые в ее руках ладони предшественницы. Она перевела взор на синий раствор, с малоаппетитным шипением разъедавший закостенелое тело, и снова проговорила: — Мда.

Когда содержимое ванной превратилось в серо-коричневый «кисель» с ультромариновыми разводами, Аше-Ар посмотрела на оставшиеся от Ариландины конечности и, решив, что держать такой трофей, проживая в людском городе, опасно, бросила их в прожорливую жидкость, которая громко зачавкала, поглощая десерт. Закончив с уничтоженим трупа, женщина нажала ногой на рычаг для спуска воды. То, что когда-то было человеком, журча и хлюпая, потекло вниз по трубам, унося с собой едкий запах раствора, оставленного ей союзником. После того, как внутренняя поверхность «утилизатора» плотских останков опустела, Ариша повернула кран и сполоснула чистой струей задержавшиеся на стенках пятна, потом набрала доверху воды и высыпала в нее убойную смесь разных моющих средств. Растворяясь, этот коктейль наполнял помещение плохо сочетающимися ароматами, от обилия которых начинала кружиться голова. Поморщившись, женщина легким движением босой ноги отправила очередную порцию жидкости в предназначенное для смыва отверстие. Когда последнее «буль» затихло в недрах большой металлической трубы, она осторожно вытерла полотенцем корыто и, немного поколебавшись, потрогала его матовую поверхность. Удостоверившись, что на кончиках ее смуглых пальцев не возникли обещанные Илином ожоги, Аше-Ар довольно улыбнулась, спрятала остатки приглянувшегося ей эликсира в самый дальний угол тумбочки и с чувством выполненного долга направилась в комнату. Разделить зелье на две части было, по ее мнению, очень хорошей и практичной идеей. Мало ли, что в жизни бывает? Вдруг посещение ее шкафа свежими трупами на сегодня еще не закончено? А тут… даже следов не осталось. Красота!

Рыжий «О» с замотанной в черный плащ спутницей появился на пороге где-то через полчаса, как она его и просила. Когда забавная парочка, состоящая из тоненькой девчонки и толстого ушастого карлика, явилась пред ее очами, Ариша уже сидела в кресле и неспеша курила трубку. Аромат Ален-чих заглушал сомнительное благоухание, отголоски которого все еще доносились из ванной комнаты. Карие глаза ее блаженно щурились, а по смуглому лицу блуждала довольная улыбка.

— Проходи, детка, — ласково сказала хозяйка дома и, подмигнув управляющему, добавила: — Принеси-ка нам с гостьей вина, Рыжик. А мы пока поговорим о своем… о женском.

Шевеля рыжими усами, не хуже гигантского таракана, толстяк расплылся в понимающей ухмылке и, одобрительно качнув длинными ушами, скрылся за дверью. Любопытство не исчезло из его черных глаз, оно лишь задремало на время. Ариша молча изучала мою скромную персону через слегка опущенные черные ресницы. Она была такая расслабленная, умиротворенная… даже удивительно. В голове тут же запрыгала назойливая мысль: «Либо эта „вампирша“ в наше отсутствие уже успела кем-то закусить, либо ночной ужин стоит перед ней, переминаясь с ноги на ногу от нерешительности. И не будем указывать пальцем на несчастного, то есть несчастную… на меня, короче! Ну, а иначе, чем объяснить это довольное выражение на ее лице и мурлыкающие нотки в приторно-сладком голосе?»

— Ну что ты мнешься, как провинившаяся прислуга? — губы женщины растянулись, а в глазах появился азартный блеск. — Снимай свой уродский наряд. Меня тебе нечего стесняться, — снова улыбка, но теперь в ней промелькнула ослепительная вспышка белых зубов. — Показывай давай, что там тебе старая шлюха сбагрила? Небось, обноски какие-нибудь? Я ей устрою «веселую» ночку в таком случае…

Она резко поднялась с кресла, не выпуская изо рта трубку. Дым наполнял помещение, протягивая ко мне свои пахучие щупальца. Ариша, забрав мой сверток, уже вовсю разглядывала платье, а я все еще стояла на месте и смотрела на нее из-под капюшона, снять который так и не решилась. Медленно, но верно дым проникал в мои легкие, в горле появился сладковатый привкус, а голова почему-то становилась тяжелее, чем была ранее. Но назвать состояние, в которое я непроизвольно погружалась, неприятным язык не поворачивался. Оно было… необычным. Легкая слабость, небольшое головокружение, чуть пересохшие губы и поднимающаяся от ступней волна невесомости, словно мое измученное приключениями тело потеряло несколько килограмм веса вместе с большинством проблем, казавшихся мне когда-то важными.