Сборник - Снежная Королева и её владения

Пока мы проходили дезинфекцию (совершенно лишнюю на этой глыбе льда) и разбирали материалы в лаборатории, Яшка рассказывал мне, что происходило на базе. Бедному Леве слышались голоса и виделись галлюцинации, и он, разволновавшись, нечаянно выставил уровень внутреннего климата на «тропики», чем чуть не просквозил весь персонал. Беднягу было решено перевести на орбиту с вечерним рейсом. Отто и Майкл, ставшие главными техниками, собрали буровую платформу и принялись пробивать ледяную скорлупу. На момент прилета было пробурено уже пять километров.

Аналитики наконец-то разобрались с полученной из оставшихся носителей данных информацией. Оказывается, местная раса вымерла (или покинула планету) несколько тысяч лет назад. При этом на тот момент они достигли постиндустриального периода и имели прочную экономику и устоявшийся политический режим. Ко всему этому они пришли менее чем за две тысячи лет после освоения первых орудий труда. Вся информация была направлена на Землю, где почтенные профессора социологии, истории, экономики и политологии бились над причиной столь быстрой эволюции.

А географы сходили с ума от отчетов со спутников. По их данным, на планете не действовал ни один земной закон. Не было цикличности, периодичности. Температура могла резко упасть и повыситься без особых причин. Ветра меняли направления каждую секунду. Атмосферное давление распределялось неравномерно. В довершении всего, снежные бури могли возникнуть на пустом месте, и так же внезапно исчезнуть.

В подтверждение этих слов, окно лаборатории быстро покрылось тонкой коркой льда, а за окном завыл вьюжный ветер.

Поль рассеяно взглянул на окно и вернулся к приборам.

– Здесь все чужое, Яшка. Здесь все так пусто и тихо… Яшка, ты боишься пустоты?

– Я?… Я не знаю… не приходилось сталкиваться…

– А я там еще с Полем. А если отобьюсь? Как представлю, что на этом комке только двадцать человек, и те на базе, жутко становится.

Яшка перебросился с кем-то парой слов.

– Извини, Грей, тут работенку подкинули. Попозже свяжемся.

Оставшись наедине с Полем, я неуверенно потоптался за его спиной, рассматривая листы отчетов, валявшиеся повсюду. Поль промолчал еще пару минут, копаясь в приборах, а потом отпустил меня поспать.

– Что там у вас, Штейнер?

Черкасов устало тер виски, осматривая кипу бумаг на его столе.

– Ничего, Владимир Степанович. Вряд ли на этом кубике льда есть что-то живое, которое было бы сложнее одноклеточного.

– Конрад, а что там с вашей расой?

– Владимир Степанович, раса прогрессирующая. Если бы не экологическая катастрофа, они бы сейчас на голову выше нас были.

Черкасов ухмыльнулся, разглядывая на снимках заваленные по верхние этажи города.

– А в чем причина катастрофы?

Конрад смущенно засопел.

– Понимаю, тяжело…

Черкасов отодвинул фотографию и подобрал снимки спутников.

– Да и еще, Владимир Степанович, – вдруг отозвался Штейнер. – Мы тут перехватили слабый сигнал. Источник неизвестен, но он где-то под нашей базой. Мы принялись бурить ледовый панцирь. Надеюсь, отыщем источник.

– Что это может быть?

– Все что угодно. От радиомаяка, до вычислительного центра. Скорее всего, это под землей, раз уж устройство сохранилось в работоспособном виде.

Владимир смахнул все отчеты в ящик, и устало потянулся в кресле.

– Что с погодой, Конрад?

– Да ничего. Резкие перепады температур, ниоткуда возникающие бури. Географы тут уже с ума сошли, просят рейс домой.

Черкасов рассмеялся.

– Да, понимаю, понимаю.

– Владимир Степанович, не нравится мне эта планета. Может, черт с ней? Внесем в черный список и все?

Черкасов задумался. Да, отбросить все в корзину, и отправить планету в черный список было бы самым легким вариантом. Решением всех проблем. Но за долгий срок службы Владимир не привык бросать все, не завершив до конца. И Конрад, знавший его довольно давно, это прекрасно понимал.

– Ладно, мы вернемся к бурению… – грустно ответил он.

– Погоди, Конрад, я прекрасно тебя понимаю. Но вносить без причин, это слишком. У нас и так дел по горло, а с планетой тем более никаких проблем. Здесь же ничего нет. Вам всего-то и нужно, что закончить обследование, и тогда уже можно будет вносить. А сейчас, слишком мало материалов.

Штейнер понимающе засопел.

– Насколько пробурили-то? – спросил Владимир Конрада, но теперь уже как старый друг.

– Да, километров десять. Термальные буры уже перегреваются, придется перерыв устраивать… погоди секунду, что?…

Черкасов откинулся на спинку кресла, заложив руки за голову. В ушах, тем временем, Конрад разговаривал с каким-то рабочим.

– Пробурили! – торжественно ответил Конрад, после минуты затишья. – Пробурили, Володька! Хоть какая-то приятная весть!

Черкасов улыбнулся, мысленно представляя довольного Штейнера, похожего на кота объевшегося сметаны.

– И что там?

– Судя по всему, подземная пещера! Сейчас, болванку сменим, и будем в кору вгрызаться! Сердцем чую, там под землей что-то есть!

– Ну, удачи тебе, Коня.

– И тебе не хворать!

Черкасов отключил бусину наушника. Подумав о чем-то своем, и задумчиво покрутившись в кресле, он схватил ящик с отчетами о планете Таурис и спешно покинул кабинет.

Я с ненавистью сжимал маленький кристалл, иссиня-черного цвета. Кристалл спокойно пульсировал, чем выводил меня из себя еще больше. Солдаты за спиной испуганно сжимали карабины. Свет от их нашлемных фонарей играл на гранях кристалла сотней отблесков.

– Я дал вам жизнь, – раздалось у меня в голове.

– Мы росли, словно мальки в искусственном террариуме! – зло прокричал я. Солдаты отпрянули назад.

– У вас были самые лучшие условия. Я видел тысячи других миров, там было гораздо хуже.

– Естественный отбор, тебе это ни о чем не говорит?!

– Отбор несовершенен. Слишком много нерациональных трат. Идеала можно достичь и другим путем…

– Мы созданы искусственно! Мы были куклами в твоих руках!

– Вы лишь следствие моих манипуляций с биосферой планеты…

Я не выдержал и запустил кристалл в дальний угол пещеры. Солдаты подошли ближе, перехватили карабины и направили лучи фонарей на кристалл, беря его на мушку.

– Ты не дал нам душу!

– Душа это плод воображения ваших религий…

– Откуда тебе знать?!

– Уж поверь, я многое знаю…

– Ты не задумывался, почему погибло столько миров?

Кристалл молчал.

– Мы долго шли к этому, – продолжил я. – Яростно вгрызались в науку. Лишенные радостей жизни, мы отдавали себя прогрессу. Мы стремились к идеалу. Но теперь… на что нам это?

– Мне жаль, что вы повторяете судьбу остальных.

– Это вы не учитесь на ошибках…