Сборник - Снежная Королева и её владения

Двое шагнули навстречу друг другу…

"Жизнь ради смерти…"

"Жизнь ради жизни…"

"Я не хочу умирать – я видел слишком много эпох. И в каждой люди лишь уничтожали друг друга. Не думая о последствиях. Не думая о других…"

"Под словом «другие» ты, естественно, подразумеваешь себя?"

"Хотя бы…"

Противники встретились у подножия Столпа. Заглянув друг другу в глаза, каждый из них увидел там лишь непоколебимую уверенность и решимость.

Ни одного воина из противостоящих армий к этому времени уже не осталось в живых. Поэтому, решить исход сражения теперь должны были их командиры…

Аррх!

Хрра!

Звуки уже не так грозны и пронзительны…

Огонь прожигает лед, однако последний, шипя и исходя в предсмертной судороге белесой дымкой, тушит пламя!

Силы уже на исходе…

Вдруг поразительной силы взрыв сотряс находящееся за гранью хитросплетений мыслей, поле боя. Вздулись вены, заставляя призрачное плато вздыматься и снова опадать, словно при землетрясении. Лопнули капилляры и артерии – воображаемые реки залили сотрясающиеся берега вполне реальной кровью. Созданный опаленным ужасами ядерной безысходности, разумом, крошечный мирок сжался до размеров точки.

Где- то, в недосягаемой дали, словно в другом измерении, раздался выстрел…

…а потом, рухнул Столп…

"В конце-концов, ты всего лишь человек!"

"А разве человек в какой-то мере, не бог?"

Массивная фигура в доспехах, покрытых льдом кидается вперед, пытаясь остановить неминуемое. Однако, на его пути встает измученный человек в деловом костюме. Он делает взмах рукой – вены с жуткими хлопками лопаются и кровь единым, широким ручьем устремляется вверх по запястью и кисти, где незамедлительно принимает форму меча. Оружие вспыхивает ослепительным светом – от его гарды до острия бегут озорные язычки пламени. Меч срывается с породившей его руки и разрубает препятствие в виде ледяного рыцаря…

Оружие без всякого сопротивления рассекает огромное тело и по рукоять уходит в землю…

"В конце-концов, ты всего лишь бог, Сайгар…"

Впервые за долгое время, человек радостно улыбался. И даже на бледном, обескровленном лице эта улыбка казалось теплой, доброй и умиротворенной…

За первым взрывом последовал еще один, более мощный. Вздувшиеся до предела вены не выдержали такого сильного напряжения и лопнули. Плато перестало трясти и теперь оно, судорожно дернувшись несколько раз, начало проваливаться внутрь себя. Бушующие воды взбесившихся багровых рек огромными волнами набрасывались на берег, словно желая начисто слизать даже такие крохотные останки этого жуткого места. А два так и оставшихся стоять друг напротив друга, противника, вдруг рухнули на землю сломанными бездыханными игрушками…

– Ты все-таки хочешь, чтобы меня сожрали вместе с потрохами?!

Мир, сжавшийся до едва заметной точки, перестал существовать…

Капитан стоял над распростертым телом патрульного, который так и не выпустил из рук выстрелившего оружия, и облизывал пересохшие от страха губы. Не смотря на то, что «доберман» был мертв, его пугало вовсе не это. Торолов не мог не понимать, что ему будетза убийство патрульного – одними сожранными потрохами он явно не отделается – хотя, капитан и бил всего лишь, чтобы оглушить выскочку. Но он точно так же и понимал, что со смертью патрульного что-то изменилось.

Что- то неуловимое, однако, вместе с тем, весьма существенное. И она сам – начальник караула Торолов – тут же стал за это ответственен. Словно, своими действиями он помог решиться чему-то чрезвычайно важному, что не могло произойти уже очень долгое время…

…и тут, взорвался меч…

Время словно застыло. Торолов даже успел увидеть, как разваливается на части бетонная конструкция Столпа, хрустит и рассыпается миниатюрными кусочками ледяной купол, открывая взгляду два мертвых тела и наполовину ушедшую в землю, боеголовку. Она вдруг принимается увеличиваться в размерах, словно ее что-то распирало изнутри. А, затем, под нечеловеческим напором, словно кожура от банана, расходится обшивка и из ракеты вырывается, наконец, такое долгожданное Лето…

"Жизнь ради смерти?"

"Жизнь ради жизни?"

"Смерть ради жизни…"

Не щадящее ничего и никого Лето путешествовало по изъеденной язвами и кровоточащими ранами земле, своими легкими прикосновениями исцеляя поверхность и приводя ее в первозданный вид. Стирало страны, мегаполисы, города и цивилизации; их ужасы и достижения; раздвигало тектонические плиты, пробуждая ото сна древние вулканы. Заставляло кипеть воды Мирового Окена, вываривая все живое, что только оставалось в них.

Лето подготавливало планету к новой жизни. Чтобы через миллиарды лет кто-нибудь снова – пусть так же случайно, сам того не желая – смог бы разгадать ужасную своей безжалостностью, загадку и снова выпустить на свободу ТАКОЕ ДОЛГОЖДАННОЕ ЛЕТО…