Яна Горшкова - Не повод для войны

На Заставе Квенир хозяйничала Лайрэн из Младшего Дома Ивы, особа, педантичная до занудства, и надежная, словно скала. Если кто и мог достать для нас полный комплект парадной формы вне стен столицы, то только она. В хозяйстве Лайрэн нашлось бы что угодно, от осадного орудия до шелковых ниток, и я не удивилась бы, достань суровая Ключница боевой корабль с полной оснасткой, возникни вдруг такая нужда. Хоть бы и из складок форменной юбки.

Застава Квенир, Застава Перекресток, стоит близ пересечения трех крупных дорог. По одной из них, Рассветному Тракту, мы и приехали. Миновав Перекресток, дороги сливаются в одну главную, ведущую к столице. Всего лишь какая-то пара дюжин хартов отделяет Заставу Квенир от Речных ворот Тир?на? Вэаннэ. По хорошей дороге, на свежих конях — меньше полудня пути. Предпоследний заслон против вероятного противника, а последний — Застава Айнат, Застава Щит, расположена вообще практически в виду столицы, и гарнизон в ней состоит исключительно из лучших гвардейцев матушки. Она их лично отбирает. На Заставе Квенир с этим попроще, хотя, присутствуя на ритуальных поединках между воинам Перекрестка и воинами Щита, я никогда не могла определиться, на кого же ставить.

Гарнизон Заставы Квенир последние лет десять возглавляет некий Илоэр из Дома Облаков, бывший порубежник, которого я знаю давно и… м-м-м… лично. В некотором смысле. Короткое и яркое увлечение, которое и интрижкой-то не назовешь — вовсе не повод краснеть и смущаться, встречаясь глазами. Мало ли что у нас было в затерянной среди северных болот маленькой пограничной крепости, столь не похожей на блестящую и грозную Заставу Квенир? Пятнадцать лет — это срок даже для нас. И все же мне приятно знать, что этот кареглазый сын Облаков до сих пор хранит тот шейный платок, что я ему подарила. Глубоко-глубоко, на дне сундука, очень редко доставая на свет — но хранит. Откуда я знаю? Просто в моих княжеских покоях есть чуланчик, в нем — самый темный и дальний угол, где стоит большой и тяжелый сундук. А на дне сундука, бережно завернутая в многослойную алхэт, лежит массивная бронзовая фибула…

Как бы то ни было, но вовсе не в память о прошлом командир Перекрестка изволил лично подхватить под уздцы мою лошадь и помочь мне спешиться, когда я въехала на серо-розовые гранитные плиты двора. Визит княжны Вереска, пусть не наследной, — чем не повод проявить истинно эльфийскую галантность?

— Какие лэнэ — и не под стражей! — ухмыляясь, приветствовал меня Илоэр. — Или ты сбежала от конвоя, маленькая мятежница? Под каким кустом ты зарыла кандалы? Могу послать землекопов, если ты укажешь место!

— Посылай! — я махнула рукой и рассмеялась. — Зачем хорошей вещи ржаветь без толку? Вдруг пригодится?

— Надо будет — найдем что-нибудь понадежней, — Илоэр весело прищурился. — Что ж, привет тебе, княжна Лиэссат! Прекрасна и мрачна, как всегда.

— Ты тоже не меняешься, все такой же старый, хитрый и льстивый! И тебе привет, Облачный.

Мы сцепили руки в эльфийском приветствии, а потом коротко обнялись.

— А все-таки я безумно рад тебя видеть, сумасшедшая кошка! Все такая же сумасшедшая, если верить всем этим слухам.

— Вот ты сперва перескажи мне их, эти слухи, а потом я скажу тебе, можно ли им верить! Я тоже рада тебя видеть, Илоэр. Безумно, иначе и не скажешь!

— Надолго к нам?

— Проездом, — я пожала плечами, — или точнее будет сказать — проскоком. Там следом мои спутники едут. Буду признательна, если приютишь.

— В столицу, да? — Облачный понимающе кивнул. — О чем речь — отдыхайте и приводите себя в порядок. Судя по тому, что я тут краем уха слышал о твоих делах, в Тир?на? Вэаннэ тебе следует въезжать во всей красе.

— Вот и я так подумала.

— Пойдем ко мне, выпьем по чаше за встречу. Заодно и слухами поделимся. А потом, если пожелаешь — баня в твоем распоряжении.

— Мне бы с Лайрэн переговорить…

— Переговоришь. После бани и ужина — переговоришь обязательно. Но сейчас и ты с дороги, и Лайрэн занята. Идем.

Что ни говори, а прогуливаться по одной из лучших крепостей Вэннэлэ под руку к командиром упомянутой крепости — занятие весьма приятное! И этот осенний день был прекрасен, и вид со стен открывался просто чудесный, и все мои печали и досадные помыслы улетучились вместе с туманом. Что? Ссора с Хэлгэ? А-а, пусть его! Плевать мне на Рассветного с его горделивыми ужимками! Я — в сердце собственных земель, и под ногами у меня — древние камни, свидетели славы и доблести моих родичей и вассалов, и воины приветствуют меня радостными возгласами. Я нужна им, непонятно, зачем, и неясно, почему, но я им нужна. Они любят меня, сумасшедшую истеричную полукровку, всех достоинств у которой — разве что сомнительное умение махать мечом и вляпываться в древние тайны и авантюры… Плевать на сына Рассвета! Пусть теперь локти себе кусает, пусть хоть собственный боевой лук съест вместе с полным колчаном, и ножны в придачу, умник. Вот так-то.

— Ха! — воскликнула я, осмотревшись в командирских апартаментах: — Растешь, Облачный!

— Стараюсь, — довольно ухмыльнулся Илоэр. — Располагайся, прошу тебя.

И вежливо отодвинул мне кресло. Я благосклонно кивнула и угнездила там свое пропыленное седалище. Мягкая замшевая обивка, подушки… Да уж, это не наша старая Сосновая Застава!

— Я всегда говорила, что гвардия погрязла в роскоши! — фыркнула я: — Вас скоро в бой будут носить в паланкине, столичные хлыщи!

— Наблюдать твой праведный гнев, Лиэссат, это такое несравненное удовольствие! — Облачный подавил смешок. — Вина? Или эля? Может быть, заварить тебе эпэссы?

— Вина, пожалуй. Давай-давай, ухаживай за своей княжной, воин! — я хихикнула: — Становишься карьеристом, Илоэр?

— По мере сил, — сын Облаков наполнил два серебряных кубка светло-золотистым вином и пододвинул мне один: — Помнишь поговорку? «Среди собак и волк залает». Иначе сожрут. Так что, да, я — карьерист, и вполне доволен своей нынешней должностью. В отличие от некоей прекрасной госпожи, которая то старшим по званию хамит, то приказы трактует по-своему, то геройствует направо и налево… Не напомнишь мне ее имя?

— Твоя память, Илоэр, всегда была для меня предметом зависти, — я спрятала усмешку в кубке.

— Завидуй, инэль! — Илоэр отсалютовал мне кубком: — Только это тебе и остается. Как всегда, впрочем. Твое здоровье!

— Угу.

— После твоей весенней выходки разговоров было на полгода. Ходили какие-то жуткие байки… Будто бы Аэнвэль собственноручно отрезала тебе косы и сорвала с тебя нашивки… — сидхэ приглашающее выгнул бровь.

Я вздохнула.

— Враки. Я все сделала сама. И косы отрезала, и нашивки сорвала.

— А! Узнаю тебя! Впрочем, теперь, как я вижу, ты снова на коне.