Яна Горшкова - Душа осени

— Можно, — выдохнула она. — Можно и потом. Но разве можно… э-э… совокупляться…

— Фр-р-р! — возмутился Лиэ. — Ну что за термины, Киирт'аэн! Разве ты — животное? Или, может, я? Мне казалось, мы с тобой не слишком похожи на собачек! Или лошадок!

— Издеваешься, да? — Кирт уже почти обиделась, но обижаться в такой ситуации было попросту глупо. — Как же это тогда называть?

— Это? — эльф хитро прищурился и подмигнул. — Или вот это?

— Да нет же! Ты нарочно меня смешишь!

— Не обижайся. Конечно, нарочно. У нас есть очень правильное слово для этого. Квэн. Да, именно то слово… Сэт эсс'элл'та а'таэн-квэн, ан'таэн мэ.

— Все равно непонятно, — вздохнула Кирт, — но зато красиво. Так вот, разве возможно заниматься этим — и смеяться одновременно?

— О Звездносияющая и Силы Ее! А разве нельзя? Или ты хотела, чтоб я набросился на тебя с этакой томной рожей и зверски-страстным оскалом? Кирт… тебе же самой смешно. Разве нет?

— Смешно… но это же неправильно!

— Почему? Ты где-то видела список правил поведения в постели? То, что делают двое, только двоих и касается. Это — единственное правило, которому стоит следовать. Ну, не получается у нас трагедии — бывает! Хотя жаль, конечно, от трагических любовных историй я обычно песни писать начинаю. Ну да ладно. Зато получается по-другому. Разве тебе сейчас плохо?

— Нет, — Кирт прикусила губу и отвела глаза. — Я и не думала, что мне будет так хорошо.

— Ага… Не думай, что я не раскусил сразу эту твою замечательную идею. Жертва во имя любви — это, конечно, прелестно. Но я ненавижу жертвы, Кирт, я же уже говорил. Чем ты слушала, саэрнэ? Так… а теперь?

— Что?

— Теперь — плохо?

— Нет…

— Ясно, будем действовать в том же духе. Может, больно?

— Нет… — Кирт не смогла удержаться от короткого сдавленного стона — и ужасно смутилась. — Мне почему-то совсем не стыдно…

— А чего тебе стыдиться?

— Но ведь тут свет… а я…

— Что — ты?

— Я… Ой…

С телом творилось что-то странное. Кирт совершенно утратила контроль над своими движениями — и над дыханием тоже. К своему стыду, не удержалась она не только от стонов, но и от криков. Вместо нее вдруг захватила власть какая-то совершенно другая Кирт — незнакомая, жадная и голодная. И бесстыдная, абсолютно бесстыдная! Эта новая Кирт прямо-таки вцепилась в плечи Лиэ, с неожиданной яростной силой обхватила его ногами и вскрикнула, откидывая голову. В глазах у нее потемнело, комната дрогнула и куда-то поплыла — и вместе с комнатой поплыла и бывшая жрица. И единственным надежным якорем в этом сдвинувшемся пляшущем мире оказалось именно тело сидхэ, и она не собиралась теперь его отпускать…

— И все-таки это такая магия, — уверенно заявила Кирт, отдышавшись. Мир вокруг был каким-то совершенно новым — или что-то изменилось в самой Киирт'аэн.

— Какая магия? — переспросил Лиэ, несколько ошарашенный таким всплеском страсти. — Нет, не магия. Это… не знаю, как перевести! Это — аэнгэ. У тебя что — и это в первый раз?

— Угу, — Кирт кивнула — и почему-то расплакалась. Лиэ прижал ее к себе покрепче, поцеловал в висок и принялся гладить по плечу, успокаивая.

— Я им яйца отрежу, — спокойно сказал он.

Кирт не поверила своим ушам. Она приподняла заплаканное лицо и ошалело захлопала глазами, уставившись на сидхэ. Чтоб эльф сказал такое?!

— Да я и сам от себя таких слов не ожидал, — продолжил Лиэ, — но, честное слово, отрежу. И съесть заставлю. Сволочи.

— К-кто?

— Твои бывшие единоверцы. Как их там — Толкователи? Это они сделали это с тобой первыми?

— Ну… Это же обряд такой, понимаешь? Обряд посвящения.

— Обряд, значит. Ну-ну. Посвящения. Ясненько. И какой же?

— Ну, девочку готовят… потом кладут на алтарь — и старшие делают ее женщиной.

— Все вместе, что ли?

— Нет… по очереди. А что?

— И сколько тебе было лет?

— Тринадцать. Когда… ну, когда я стала взрослой… А у вас по-другому?

— У нас, — Лиэ фыркнул, — никто никого никем не делает. Если девушка понимает, что ей пора, она находит себе пару. Если у нее уже нет возлюбленного, конечно.

— И ты это делал?

— Пару раз. Но не алтаре же! Превратить отвратительное насилие над маленькой девочкой в обряд… проклятье! Хотя, думаю, они и из этого силой подпитывались… конечно же!

— Почему я тебе все это рассказываю — и мне не стыдно? И почему мне не стыдно от того, что случилось?

— Спрашиваю в последний раз — почему тебе должно быть стыдно?

— Но ты же на меня смотришь!

— И что?

— Но я без одежды — и свет горит!

— И — что?

— Я некрасивая.

Лиэ тяжело вздохнул и закатил глаза. У него прямо-таки на лице было написано: все женщины — одинаковы! Хотя, скорее всего, надпись была бы немного иной, если б изящными знаками Лиарт'а можно было изобразить что-то вроде извечного мужского вопля: все бабы — дуры!

— Глупости. Ты очень красивая, Киирт'аэн. А через пару недель нормального питания, спокойного сна и регулярных занятий вот этим самым станешь еще красивей.

— Но эльфийки!…

Лиэ вздохнул еще тяжелее.

— Кирт, я знаю, что людям все сидхэ кажутся красивыми. Но как можно сравнивать? Цветок красив — но и дерево тоже! Они просто разные. Кому придет в голову сравнивать сидху и человечку? Хотя в этих глупостях ты не одинока. Знаешь, моя сестрица — я вас познакомлю, конечно, — так вот, моя сестра тоже искренне убеждена в том, что она — уродина. Она полукровка, понимаешь. И ее тоже никак не убедить в том, что если у кого-то уши острее, тело стройнее, глаза больше, а волосы — мягче, это отнюдь не умаляет ее собственных достоинств. Хотя за столько-то лет ее возлюбленные постоянно пытаются — и они весьма убедительны. У нас не существует такой ерунды, как образец красоты. И вообще… самой красивой женщиной из всех, кого я видел… ты будешь сейчас смеяться! — мне показалась одна тоэрк, то есть гоблинка по вашему. Она была совершенно бесформенная — они там постоянно рожают, лицо у нее было широкое и плоское какое-то, грубые толстые руки, клыки… Но она была абсолютно прекрасна! Этакое средоточие силы и материнства. Это идет изнутри. И у тебя этой внутренней силы и красоты в избытке… в дополнение к нежной коже, изящным рукам и великолепной груди. Продолжать список?

Нежной кожу трактирной подавальщицы можно было назвать только спьяну, в покрытых цыпками руках изящество пришлось бы тоже очень долго искать, а грудь… какая грудь может быть у вечно голодной, нездорово худой рабыни? Правильно, практически никакой. Чтоб разглядеть красоту за всем этим… тут действительно надо было обладать эльфийским зрением.

— Хм… — фыркнула приободрившаяся Кирт. — А велик ли список?

— Огромен! — Лиэ изобразил на своем лице идиотское выражение запредельной страсти. Киирт'аэн поняла игру и прыснула. Следующие полчаса Лиэ замогильным голосом воспевал предлагаемые для воспевания части тела. В процессе восхваления Кирт окончательно успокоилась, расслабилась и заулыбалась.