А. Павлова - Эскиды

Усилием воли Хранитель спустился на планету и прикоснулся к горячему пеплу. Лишь заметив обугленные человеческие останки, он понял, что это за пепел. Всё было таким реальным… Слишком реальным! Горячий пепел жег пальцы, жег сердце, жег душу. Слезы сами собой потекли по щекам.

— Как же это… — прошептал он, поднимая к вершине разрушенной башни глаза, желая увидеть того, кто уничтожил на этой планете саму Жизнь. Мир пошатнулся и ушел из-под ног. На вершине башни он увидел…самого себя! Нет! Это невозможно! Невозможно! Это не могу быть я!

Варкула убрал свои ладони и приказал отпустить Хранителя. Лин упал на колени и разрыдался, как плакала бы уничтоженная им планета, если бы только смогла. Правитель равнодушным взглядом смотрел на эти слезы. Ему было всё равно, что чувствовал этот белокурый мальчишка. Он не видел человека, он видел лишь воина Десницы Сварога, благодаря которому роси уничтожили его народ.

— Здесь всё началось когда-то, здесь всё и закончится, — спокойно произнес Правитель, обходя Хранителя, и жестом приказывая его поднять.

Вои крепкими руками взяли его под мышки и поставили на ноги.

— Скоро рассвет, — напомнил старик- Хранитель жертвенника. — Надо поспешать.

— Приступайте! — приказал Варкула.

Вои потащили было Хранителя к Краде, но Лин вырвался и побежал к просвету в стене. Я ещё этого не совершил! Не совершил! Мне не за что отвечать! — билось в голове. Пальцы ухватились за острый выступ. Вниз посыпалась каменная пыль. С ловкостью кошки он вскарабкался по разбитому уступу. Кричащие внизу вои, холодный всепроникающий взгляд Тёмного Правителя и невероятная жажда жизни всё быстрее и быстрее гнали его вперед, придавая сил. Кто-то схватил-таки его за низ туники и рванул вниз. Затрещала рвущаяся ткань, и преследователь с грохотом полетел вниз утаскивая за собой других воев. Лин протиснулся в узкий проем и выпал уже снаружи. Приземлившись в гору песка спиной, Хранитель вскочил на ноги и, не оглядываясь, побежал, как никогда в жизни не бегал. Однако вскоре он понял, отчего Варкула не торопился его догонять, едва успев затормозить на краю обрыва. В лицо ударил холодный ветер, отгоняя его прочь от края. А вокруг намного кард вниз — пустота. Он находился на одиноком каменистом плато посреди бескрайней пустыни, так напоминающие пустыни Аликоса. Сзади уже слышались крики погони. Лиалин обернулся и шумно выдохнул. Огромная башня с арками и колоннами была вырезана прямо в скале. Даже в таком положении он не мог оторвать от этой диковинки взгляда. Витые колонны переходили друг в друга арками, образуя сложные ярусы, часть которых под действием времени и ветров развалилась. Чей-то крик вывел его из стопора. Вовремя увернувшись от хватающих рук, он бросился обратно к крепости. Какая-то часть мозга твердила о бессмысленности этого поступка, но ноги сами несли его обратно. Лин уперся руками в стену, понимая, что больше бежать ему некуда. Прижавшись лбом к холодной стене, он отдышался и, тихо прочитав Последнюю Молитву, повернулся к преследователям лицом, приготовившись к бою. Ищущие неизвестно что на стене пальцы наткнулись на разбитые древние письмена, и Хранителя словно пронзило само Время. Он ещё слышал удивленные крики воев и злобный от бессилия рев Варкулы, но это всё уже было далеко, как за пеленой. Мир вокруг плыл, будто его задували все ветра Стрибы, внезапно сорвавшиеся с цепей. Закладывало уши, рот, дыхание, не хватало сил противиться их напору. Лиалин не понимал, что происходит, но остановить это был не в силах…

В дверь быстро стучали и повизгивали от нетерпения от нетерпения. Наскаралим перевернулся на другой бок и заткнул уши руками. Однако посетитель не успокаивался и не уходил, а это дотошное повизгивание начинало злить.

— Прочь! — заорал он. — Я сплю!

— Хранитель Ночного Мрака! У тебя такой могучий голос! — в тоненьком голоске было столько подобострастия, что Наскаралима покоробило. — Ты спишь, но Повелитель зовет тебя!

Хранитель понял, просыпаться придется всё равно. Не хотелось ни вставать, ни одеваться, но появиться перед тем, кто за дверью, кто бы там ни был, без полного облачения он позволить не мог. Закинув наскоро постель, Хранитель распахнул дверь. На пороге стояла худенькая женщина коричневом рваном платье с всклокоченными волосами, в которых запутались перья и сухие ветки.

— Кикимора?! — в его голосе звучало неподдельное удивление. — Когда это вы стали посланниками Чакосы?

— А я не только от Повелителя Чакосы. — её глаза странно блестели, а отрывистое хихиканье заставило Хранителя внутренне напрячься. — Сегодня особенная ночь! Сегодня я и мой сестры вестницы Повелителей.

Кикимора напыщенно присела в поклоне, и схватила руку Хранителя:

— Пошли, пошли, — суетливо торопила она, льстиво поглаживая его ладонь. — Все собираются в Великом Храме.

— Н-да? — хмыкнул Наскаралим, отдергивая руку.

Кикимора трусливо сжалась, ожидая тычка, но его не последовало. Кикимора расслабилась. Хранитель окинул свой двор внимательным взглядом: не засада ли. Пожалуй, всё в порядке. И, вложив в ножны за спиной старинный видавший виды меч, вышел на крыльцо. На дворе ещё стояла ночь, лишь на востоке небо стало чуть светлеть. До рассвета ещё часа два…

— Пошли, — приказал он кикиморе, и та, подскакивая и улюлюкая, помчалась вперед.

Повелители собрались в Грозовых Владениях Перуна, что было странно само по себе. Наскаралим поймал сползающий с головы глубокий капюшон и накинул его обратно, почти полностью скрыв свое лицо под черной как ночь тканью. Пространство вокруг каменного круглого возвышения- коло было до отказа заполнено Повелителями. Они шептались, вздыхали и ждали…ждали, когда на коло поднимутся Кайсар и Дашуба. В толпе мелькнул розовый балахон Эделя. Наскаралим сбросил тяжелый ненужный капюшон и, подобрав длинные полы, стал продираться к брату. Его очень заинтересовал тот факт, что на этом Собрании кроме них других Хранителей не было. Эделя он нашел в стороне от Повелителей, почти в темноте, что-то записывающим в маленькую книжку.

— Что происходит? — тихо осведомился он у младшего брата.

Эдель не сразу прореагировал на его вопрос. Лишь убрав свои записи в глубокий карман, скрытый среди многочисленных складок балахона, он поднял на Наса встревоженный взгляд.

— Почем я знаю? Просто сказали прийти. Ириган тоже здесь.

При упоминании второго сына их отца Наса буквально покоробило от нахлынувшей неприязни. Он хотел спросить у брата, видел ли тот Лиалина, но Эдель уже отвернулся в другую сторону. Позади ощутилось заметное движение. Наскаралим обернулся, и душу закрались тревога: на коло поднимались шестеро Целителей. Лиалина не было ни среди них, ни в толпе Повелителей.