Ольга Сергеева - Оружие Темноты

Белое солнце Кориут, наконец-то закончив свой дневной путь, прикоснулось нижним краем пылающего диска к выпуклой линии горизонта. Вода в океане, удивительно спокойная в этот час, казалась темно-фиолетовой, почти черной, и только от того места, где в него медленно погружалось пылающее малиновым светило, по волнам, от горизонта до самого дворца, пробежала сверкающая розовая дорожка. И таким же, розово-золотым, было и абсолютно безоблачное небо, куском матового шелка натянутое в вышине. Ветра не было, словно весь он послушным спутником унесся вслед за соляной бурей. Но, даже несмотря на абсолютную неподвижность воздуха, над океаном и вырастающим из него герцогским дворцом ощутимо похолодало.

Ида вышла на верхнюю из двух галерей, широким полукругом опоясывающих все западное крыло. Эта, в отличие от нижней, не была застеклена, и холодный воздух беспрепятственно проникал сквозь оконные проемы во внешней стене и потолке. Они были странной овальной формы, заканчивающиеся наверху сквозной каменной резьбой, и сейчас, когда снаружи пылало огромное ярко-розовое солнце, а на самой галерее не было зажжено ни одного ксола, пол и стены были исчерчены причудливой формы тенями и больше всего напоминали пятнистую шкуру какого-то диковинного животного. Если конечно хотя бы в одном из изученных миров можно было встретить зверя с таким вызывающе роскошным розовым мехом!

Ида зябко провела руками по обнаженным плечам. По всем законом физики, если большую часть планеты занимает океан, то разница на ней между дневными и ночными температурами не должна быть столь существенной! Вода, нагреваясь при свете солнца, теперь должна была бы начать отдавать накопленное тепло. Но, то ли прокатившаяся соляная буря что-то нарушила в установленном порядке вещей, то ли просто на Эспенансо привычные законы природы не действовали, но сейчас в холодном и странно сухом воздухе не осталось и воспоминания о дневном зное!

Дочь императора пересекла пустую галерею, подойдя к одному из огромных овальных окон. Камень под ее ногами был необычным: рисунком извилистых полосок в глубине напоминал серый мрамор, но при этом был шершавым, словно пористым, и странно скрадывал звук шагов. Ида хотела выглянуть из окна, определить, как высоко она находится, но каменная стена оказалась больше метра толщиной, а темная и абсолютно спокойная вода, со всех сторон окружавшая дворец, была плохим ориентиром.

Верхняя галерея западного крыла, если и была предназначена для пребывания на ней людей, то явно не на долгое время. Оглянувшись вокруг, Ида не заметила никаких скамеек, не говоря уж о чем-то более удобном. Посомневавшись пару мгновений, она забралась с ногами на сам подоконник, усевшись, прислонясь к стене. Камень оказался удивительно теплым, словно действительно сохранил в своей толще полуденный зной — и уж точно грел гораздо лучше солнца, почти скрывшегося за горизонтом, но по-прежнему заливавшего всю нишу, в которой сидела Ида, розовым, словно жидкая карамель, светом. Дочь императора дотронулась кончиками пальцев до сенсоров, спрятанных среди камней азрак и полосок драгоценного металла на ее кольце. Устройство связи, отзываясь на прикосновение, мгновенно ожило, разворачивая в воздухе перед ней объемный образ. Ида заглядывала в него уже не в первый раз — с того самого момента, как она, лишь только выйдя за пределы парадной залы и расставшись с герцогом Вейдом (весьма, кстати, недовольным, что принцесса покидает торжественный ужин столь рано) отправила послание Дериану Лоу. Сообщение, улетевшее искать адресата на просторах дворца, сохраняло связь с образом, развернувшимся над кольцом Иды. И теперь девушка без труда могла определить, идет ли уже к ней молодой придворный, и как далеко он находится от второй галереи западного крыла.

Откровенно говоря, если бы кто-нибудь спросил у нее, она не смогла бы ответить на вопрос, почему в поисках рдина решила обратиться именно к племяннику герцога Вейда. И то, что он весьма походил на молодых людей при императорском дворе, всегда знающих, где можно достать перламутровый порошок, было лишь одной из причин. Вторая же заключалась в том, что Ида просто поддалась первому импульсу, своим подсознательным ощущениям, пришедшим из ее сна, а они уверенно утверждали: этому темноволосому дворянину можно доверять! К тому же — Ида вздохнула, откинув голову назад и прислоняясь затылком к шершавой и твердой каменной стене — у нее был не такой уж богатый выбор. Если идея обратиться к Дериану Лоу, не окажется удачной, то она просто не знала, как еще на совершенно незнакомой планете ей удастся отыскать рдин! Сегодня днем она истратила последнюю порцию. Потайной карман, спрятанный в складках одежды, был непривычно пуст, и это заставляло нервничать, и торопиться, и искать выход…

Солнце, в последний раз оглянувшись на мир, который оставляло до рассвета, скрылось за горизонтом. Тонкая полоска неба над самой линией воды далеко на западе еще сверкала, словно какой-то незадачливый ювелир разлил там расплавленное белое золото, но весь остальной мир уже успел окутать густой багряный свет…

Ида просто не знала, во что без привычного рдина превратится для нее эта, уже такая близкая, ночь. Может быть, была и еще одна причина, почему она, не дожидаясь утра, отправила сообщение Дериану Лоу?..

Образ, переливающийся над ее кольцом, слегка дрогнул, наливаясь знакомым золотисто-розовым сиянием, и Ида, даже не вглядываясь в то, что отразилась в нем, поняла, что придворный, которого она ждала, вышел из внутренних комнат дворца под сияние закатного неба. Чтобы увидеть его не только как отражение в сенсорном образе, нужно было обернуться, но Ида почему-то наоборот замерла. Она почти физически ощущала на своей коже взгляд парня, остановившегося на пороге.

Дериан, следуя за образом, серебристым шариком, летящим впереди него, отстранил рукой тонкие белые шторы, закрывавшие выход на галерею, и замер, не решаясь идти дальше. Он никогда особенно не любил эту абсолютно пустую каменную террасу, тянущуюся вдоль всего западного крыла, единственной особенностью которой была резьба на окнах. К тому же галерея была действительно очень длинной, и без образа-проводника искать девушку, ждущую его на ней, было бы на самом деле долго. Но чего он никак не ожидал, так это того, что путь будет проложен таким образом, чтобы он, только ступив на галерею, сразу же увидел дочь императора. Она сидела на подоконнике в проеме одного из этих странных овальных окон. Ее силуэт четко вырисовывался на фоне сияюще-розового закатного неба. Девушка не двигалась, словно глубоко задумавшись о чем-то, или будто видела перед собой не бесконечную гладь неподвижного океана, а что-то по-настоящему интересное. Только ее пальцы едва заметно шевелились, перебирая складки синего шелка, лежащие на согнутых коленях, да дрожали под прикосновениями холодного воздуха тонкие пряди светлых волос над ее плечами. Ее платье цвета азрака тяжелой волной упало с каменной плиты, на которой она сидела, и свешивалось до самого пола, закрывая ее ноги. Дериан мог видеть только ступни, обутые в босоножки из узких переплетающихся ремешков. Высокий тонкий каблук заставлял ее ногу изгибаться, и в этой напряженной неподвижности, в этой обнаженной коже, виднеющейся между тонких полосок ткани, было что-то абсолютно неопределимое, но от чего горло Дериана мгновенно пересохло, а пульс забился быстрее.