Ольга Сергеева - Оружие Темноты

Даже Дериану Лоу Ида не открыла вторую половину своей тайны: зачем ей нужен был перламутровый порошок. Во всей Рассономской империи не было человека, которому она могла бы признаться: дочь императора не просто не может спать по ночам, она не просто боится темноты — она действительно видит чудовищ, выползающих к ней из мрака — жутких монстров с уродливыми мордами и телами из клубящихся теней, тянущих к ней свои скрюченные лапы, подбирающихся совсем близко, заглядывающих ей в лицо… И только рдин мог заставить их уйти! Ну, или чье-то присутствие. Но позвать кого-то из слуг или своих придворных дам означало рассказать всему двору о том, что наследная принцесса Рассономской империи… Ида судорожно вздохнула, даже наедине с собой не решаясь додумать эту мысль до конца. Потом все же прошептала, облизав внезапно пересохшие губы:

— Сумасшедшая! — слово горечью и солью отдалось на языке. Наверное, таким по вкусу был страх… — Что же делать?.. — на этот раз шепот получился совсем тихим. Ида выпрямилась, до боли стискивая переплетенные пальцы. Но внезапно в погруженной в полутьму и тишину комнате что-то неуловимо изменилось. Словно сам воздух стал другим… И Ида почувствовала это! Она вздрогнула, вскидывая голову так резко, что волна боли прокатилась по позвоночнику. Ей показалось, что в гардеробной, отделенной от спальни лишь тонкой дверцей, кто-то протяжно вздохнул, повторяя за ней ее вопрос! И Ида могла бы поклясться памятью императора-основателя, что это было не эхо! Она замерла, расширенными от ужаса глазами, впившись в дверь, почти не выделявшуюся на фон стены. Каждую секунду ей казалось, что она начинает приоткрываться, и каждую следующую она понимала, что ничего не произошло. И вновь была тишина, словно там, за дверью, кто-то тоже, притаившись, ждал!

Ида не знала, сколько времени она так провела: замерев до боли в напряженном натянутой струной теле: может быть, лишь несколько мгновений, а может — несколько часов. Она чувствовала только, что ее рассудок перестает подчиняться ей, мутясь от страха. Она готова была услышать малейший звук, но их не было. Лишь абсолютная, плотная и какая-то густая тишина, словно весь дворец погрузился в глубокий сон. И в это мгновение совершенно невозможно было поверить, что где-то совсем недалеко, всего лишь в соседнем крыле, в парадной зале еще наверняка продолжается торжественный ужин, музыканты играют на своих инструментах, а придворные смеются и пьют вино… В реальности Иды, существовавшей лишь здесь и сейчас, для всего этого просто не было места! Комната вокруг нее все глубже погружалась в темноту и тишину, становившуюся почти осязаемой, тишину, которую Ида уже, кажется, начинала слышать.

Девушка, развернувшись на своей табуретке, еще раз окинула взглядом комнату. Свет ксолов, слишком слабый, чтобы разогнать мрак, выхватывал лишь отдельные пятна из темноты: у зеркала за ее спиной, кровать и полку над камином. Там же, куда он не доставал: у противоположной стены, по углам и за мебелью — темнота казалась еще более густой. И Ида, сколько бы она ни присматривалась, не могла различить, что скрывается за ней. Темнота туманом растекалась по комнате, заполняя все щели, расползаясь от одной стены до другой…

«Тише!» — прошептал кто-то за спиной Иды.

Девушка вскочила, опрокинув табуретку, и резко развернулась. Позади нее никого не было, лишь комната, погруженная в темноту, разбавленную пятнами ксолов. Ида отступила назад, пятясь, пока не запнулась о возвышение перед кроватью. Она поднялась на него, а потом с ногами забралась на кровать, отползла по скользкому, сбирающемуся в складки вокруг нее покрывалу на самую середину постели. Она сжалась, обхватив руками колени и притянув их к груди. Сама не осознавая, что делает, Ида принялась раскачиваться взад и вперед, словно пытаясь убаюкать свой страх. Она вновь и вновь обводила глазами комнату, всматриваясь в очертания теней. Ее тело начала колотить дрожь, и даже руки, крепко стискивавшие колени, не могли помочь ей справиться с ней.

— Пожалуйста, нет! — прошептала Ида, сама не зная, к кому она обращается, но уже понимая, что ее просьба вряд ли будет услышана. Если бы она сейчас могла повернуть время назад и вновь оказаться на галерее, залитой закатным светом, в тот момент, когда Дериан Лоу, стремительно уходил от нее, она бы даже не вспомнила о своей гордости дочери императора! Она бы не только окликнула его, она бы бросилась его догонять, если бы потребовалось, она бы все, что угодно, сделала, лишь бы не остаться одной в эту ночь! На целую ночь…

«Может быть, получится позвать кого-то? — спасительная в своей трезвости мысль мелькнула в голове Иды. — Может быть, кто-то из служанок дежурит у дверей ее спальни?» Но в следующее мгновение новая волна липкого страха без следа смыла ее. Крик, зов на помощь, замер, так и не слетев с ее губ. Рот Иды приоткрылся, но из горла, сведенного судорогой страха, не вырвалось ни единого звука. Она, окаменев, не в силах даже моргнуть, смотрела в противоположный угол. Там, между креслом и туалетным столиком, темнота, до этого, лежавшая неподвижно, притворяясь всего лишь обыкновенной тенью, зашевелилась! Теперь чудовище проснулось или просто устало играть с Идой и подняло вверх свой напряженно изогнутый хвост. Девушка застыла, казалось, вовсе перестав дышать. Она больше не понимала ничего, лишь страх с металлическим привкусом крови липкой пеленой обволакивал ее. Не отрываясь, даже не моргая, она продолжала смотреть на чудовище, выползавшее к ней из темноты. Ее пальцы судорожно сжались, разрывая тонкий шелк платья, до крови царапая собственную кожу.

А чудовище тоже смотрело на Иду. Оно подалось вперед, и из темноты показалась массивная широкая голова с огромной разинутой пастью, полной кривых загнутых внутрь клыков. Морда повернулась из стороны в сторону — теперь чудовище осматривалось. Его глаза, без радужки, без бельма, да краев наполненные мраком, масляно поблескивали в отсветах ксолов. Потом оно вновь повернулось к Иде, словно не обнаружив больше в спальне ничего интересного. Чудовище заглянуло ей прямо в глаза, внимательно, пристально и будто оценивающе, словно заранее прикидывая, на что может решиться жертва, загнанная в угол, а в следующее мгновение выгнуло спину, будто готовясь к прыжку. Косматая длинная шерсть вздыбилась на ней, соткавшись из темноты, стелящейся вслед за тварью.

Ида кое-как, едва не запутавшись в собственном платье, поднялась на колени, готовая броситься прочь, но чудовище не прыгнуло. Оно лишь плотно прижало к голове уши с неровными, словно порванными краями, будто все еще дожидаясь чего-то. Длинный узкий язык скользнул между зубов раскрытой пасти, словно чудовище мечтало ощутить наконец-то на нем вкус крови своей добычи. Чудовище вновь повело головой, осматриваясь по сторонам, и выставило вперед, в бледное пятно света, отбрасываемое ксолом, длинную кривую лапу с шестью острыми, даже на вид, изогнутыми когтями, глубоко ушедшими в ворс ковра. Тело твари качнулось, когда она неторопливо шагнула вперед, перенеся весь свой вес на эту выставленную вперед лапу. Следующий шаг был уже более уверенным, словно чудовище осваивалось в этой, еще незнакомой для него реальности. В пятне света показалась его вторая лапа с уродливыми выступающими суставами.