Валерия Лихницкая - Элантида

— Рада вас приветствовать в своих владениях, — заговорила Этана.

Услышав ее голос, все замерли, даже Дани замолчал — не каждый день богиня нарушает многолетний обет тишины!

— Однако смею попросить вашего прощения за то, что не могу оказать вам должный прием, — немного виновато улыбнулась Этана. — Я приказала отвести вам комнаты для отдыха после дальней дороги, но, к сожалению, долго отдыхать у вас не получится — у меня к вам будет очень важное дело, которое не терпит отлагательств. Но… думаю, немного потерпеть оно все-таки сможет. Располагайтесь, друзья мои, и ни о чем не беспокойтесь. Когда будет нужно, я пришлю за вами своих слуг.

Она взмахнула тонкими, почти прозрачными руками, сотворив рядом с собой уже знакомое нам облако, из которого вышли прекрасные девы в белых одеждах — видимо, ее жрицы, готовые выполнить приказ богини.

— Погодите, — остановила я их, тут же почувствовав на себе обиженный взгляд Дани — эльф уже успел оценить прелести юных дев и внезапная отсрочка, кажется, его очень расстроила.

Этана приподняла бровь.

— Мы, конечно, польщены вашим вниманием, — продолжила я, — но, раз дело, как вы сказали, не терпит отлагательств, может, сначала поговорим? А отдохнуть мы всегда успеем.

Богиня поджала губы, затем кивнула. В помещении материализовались кресла, столик с яствами и даже небольшой диванчик.

— Как скажете, — кивнула Этана, жестом приглашая нас расположиться. — Тогда слушайте.

И Этана начала рассказ.

Очень давно, еще «до начала времен», в совершенно другом — как я поняла, в моем мире, созданном неизвестными здесь богами… или богом, не суть важно — жили люди. Государств в мире было много, людей — тем более, и все жили по своим законам и уже утвердившимся веками устоям. И не было бы в этом ничего особенного, если бы не одно «но».

Люди одной небольшой страны, обладающие пытливым умом и странной тягой к исследованиям, не пожелали жить просто, так, как все, и задались весьма странной целью — стать подобным древним богам, от которых «все начало быть». Они стали развивать себе магические способности, что было не так уж и трудно, ибо тогда еще мир был наполнен магией, она витала в воздухе, рождая чудеса. Те, кто могли ее видеть и чувствовать, становились целителями, чародеями, а некоторые даже и магами. В одних землях это искусство приживалось и получало свое развитие, в иных — считалось божьим благословением, снизошедшим на тех, кого почитали «святыми», где-то — признавалось ересью, где-то — тайным искусством избранных. Также и отношение к этим «избранным» было разное — от преклонения перед «детьми богов» до гонения «сынов погибели».

И те, которых изгоняли из своего народа, или бежавшие сами от мучительной смерти, ожидающей их от своих же соплеменников, находили убежище там, в той благословенной небольшой стране, жители которой не только неустанно трудились, развивая в себе сей необычный дар, но и помогали несчастным, непонятым своим народом. Главной в этой стране стала женщина по имени Элантэ, и страну назвали в ее честь — Элантида, а жителей — элантэнами.

Но правила она, конечно же, не одна. Ей помогали ее близкие друзья, стоящие у истоков великой идеи. Богами они, конечно же, не были — скорее, учеными, желающими найти разгадку великой тайны, которая могла бы облагодетельствовать весь мир. Но, несмотря на общую цель, они были очень разными, так же как и те виды искусства, которым они владели.

Сама Элантэ обладала вселенской добротой и состраданием ко всему живому на земле, она стремилась к всеобщему счастью, и первое, что она сделала, обретя силу, это открыла в себе необычайный дар сперва исцелять, потом — избавлять от смерти, продлевая срок жизни почти до бесконечности, затем — воскрешать умерших, если, конечно, от этого умершего осталось хоть что-то, и, наконец — создавать жизнь. Конечно же, этого она достигла не сразу, лишь спустя не одну сотню лет, но все же Элантэ добилась необычайных высот в своем мастерстве — она стала Демиургом. Богиней, создающей миры.

Ее правой рукой был Таш. Это он помогал ей всегда и во всем, и его роль в общем деле была поистине неоценима, поскольку Таш научился брать отовсюду, а потом и сам создавать бесценный материал для любого мага и даже бога — магическую энергию, ману. Впрочем, на этом его таланты заканчивались — в остальном он был абсолютно бездарен, хотя, конечно, мог делать то, что неподвластно даже великим магам стихий и прочих направлений искусства — мог вызвать бурю, расколоть землю, вызвать пожар, наводнение, словом, сделать все, что касалось выброса энергии, но создать что-либо был не в состоянии. Впрочем, это зависело не от его магических или пусть даже божественных способностей, а от характера.

Таш был не в меру темпераментным, ему недоставало усидчивости, чтобы разобраться в кропотливом процессе, и даже непомерное количество лет поистине бессмертной жизни не смогли его изменить. Однако это ему и не требовалось — высокими амбициями он не обладал, и существовавшее положение вещей его вполне устраивало. Впрочем, жаловаться ему было не на что — он был возлюбленным мудрой Элантэ, хотя это всегда вызывало недоумение окружающих. В ответ на расспросы Элантэ лишь загадочно улыбалась и качала головой, а Таш грозился испепелить того, кто будет совать нос не в свое дело. На этом все расспросы прекращались.

Однако все же были недовольные этой связью. Некая Дарсинея и… впрочем, по порядку. Дарсинея не отличалась выдающимися способностями, и ее талант был сугубо индивидуален. Она в совершенстве владела всевозможными превращениями, оборачиваясь во все, что только можно себе представить. Хуже у нее обстояло дело с метаморфозами посторонних предметов — превратить камень в воду и наоборот она, конечно, могла, но только на уровне обычных магов. Но, надо сказать, у нее нашлось немало последователей, желающих «почувствовать на своей шкуре», как быть животным, птицей, рыбой и даже насекомым, а также неизвестным, произвольно созданным чудовищем, или даже человеком с каменной кожей, стальным скелетом и что-нибудь в этом роде. Иными словами, Дарсинею тоже, с горем пополам признали богиней. Характер у нее был под стать дару — неопределенный. Никто не знал толком, что она из себя представляет, однако за помощью обратиться к ней было возможно — за общее дело она всегда болела и делала все, что было в ее силах, прекрасно осознавая, что прямой пользы все равно принести не сможет. Поговаривали, что она была тайно влюблена в Таша, но… сценарий у этих игр в «вопрос-ответ» был примерно тот же, что и с Элантэ — Таш также грозился испепелить, не разбираясь, что правда, а что — нет, и любопытные, понятное дело, отставали.