Валерия Лихницкая - Элантида

— Кому понадобилось! — хмыкнул Дани. — Хотите, угадаю?

— Значит, поэтому он казнил Таша? — прошептал Эльстан.

Ведьмак присвистнул.

— Да, не просто так его сила возросла, — вздохнул он.

— А теперь — возвращаясь к теме, — подвел итог Дани, — почему он не убил, а именно похитил Дарсинею? Нафиг она ему сдалась?

— Чтобы ее пошли спасать? — высказала я мысль, видимо, не дававшую покоя нашему магу с самого начала.

Эльф кивнул, пристально глядя мне в глаза.

— И это только первый вопрос… — тихо проговорил он.

Я поднялась с места.

— Дани… Витольд… Эльстан… ребята, я понимаю, что это может быть ловушкой. И, скорее всего, так оно и есть, — я замолчала, тщательно подбирая слова, но в голову ничего не приходило. — В общем, у меня нет выбора, — сдалась я. — Вы совершенно не обязаны со мной куда-то идти, у вас своя жизнь, тем более — в этом мире, а я все равно отсюда уйду. У меня там дом, сын…

— А здесь — Гаронд, который так жаждет тебя отсюда отпустить, что изнемогает просто! — всплеснул руками Дани. — Джен, давай не будем забывать, что попала ты сюда, в смысле, в Элантиду, благодаря Этане, а убить тебя хочет Гаронд. И тут — надо же, какое совпадение! Этана тебя честно предупреждает, что Архиепископ открыл на тебя сезон охоты, и тут же посылает тебя в его башню, вроде как, с миссией!

— Дани, а что ты предлагаешь? — вспылила я. — Я не идиотка, я прекрасно понимаю всю опасность, поэтому и говорю, что со мной идти не надо!

Дани нервно передернул плечами и закурил новую сигару.

— Джен, — мягко проговорил Витольд, — не говори так больше. Ты знаешь, что мы на твоей стороне, и пойдем за тобой туда, куда будет нужно.

Я закатила глаза.

— Ребята, я вас очень люблю, вы у меня, конечно — лучшие, но ответьте мне на один вопрос — зачем вам это надо?

Конечно же, они мне не ответили. Просто посмотрели на меня так, будто я задала самый глупый вопрос в своей жизни. Ведьмак приобнял меня за талию, Эльстан одарил меня эльфийским взглядом, в котором кроме обычного одобрения читалась вера в светлое будущее и правильность избранного Пути, а также принятое решение, которое уже невозможно оспорить, выбор, сделанный после долгих размышлений, когда горячее сердце обретает совершенное согласие с многолетней мудростью Перворожденного. Дани… нет, он мне вообще не стал посылать никакие взгляды, только обиженно отвернулся. Про Корда точно сказать не могу — о мимике орков я уже не раз упоминала — но, кажется, он поддерживал общее мнение, по крайней мере, настроен он был вполне решительно. А вот Зверь… как ни странно, он не возмущался, только грустно смотрел, у меня даже сердце защемило.

Я подошла к нему, обняла за шею.

— Чудовище мое… — проговорила я, — что ж с тобой происходит? То беснуешься, то грустишь… — он слегка отпрянул и снова начал таращить глаза и лезть мордой мне в лицо. — Зверь, только не это! — застонала я.

— Надо освободить Дарси… — внезапно прозвучал в моей голове страстный, но очень тихий мужской голос.

Я подскочила на месте. Огляделась по сторонам.

— Дани… — чуть слышно позвала я. — Ты что-нибудь слышал?

Эльф непонимающе приподнял бровь, но потом, сообразив, в чем дело, побледнел и медленно покачал головой из стороны в сторону.

— А кто мне тут барьером хвалился? — зашипела я.

Эльф побледнел еще сильнее.

— Джен… я не знаю, кто это. Я его не чувствую…

— А может, тебе правда что-то в еду подмешали? Или в вино? Или в сигарры? — предположил орк. — Давно надо было тебе куррить брросить.

— Кори, не начинай, — автоматически огрызнулся эльф, хотя его кожа начала приобретать такой же оттенок, как у его друга, из бронзового став светло-зеленой.

— Дани, твою мать, ты еще в обморок упади! — фыркнула я, заметив за собой, что тут же успокоилась, как только начали паниковать другие. — Ты уже разберись, кто ты у нас — или нереально крутой черный маг, или самых голубых кровей выращенный в теплице эльф, не в обиду Эльстану будет сказано. Может, мне вообще показалось?

— Что? — прошелестел эльф, едва шевеля губами.

— Показалось, говорю! Дани, мы тебя теряем! Соберись, времени мало.

— Тьфу! Я слышу. Я спрашиваю, что показалось?

— Голос. У меня в голове. Мужской. Незнакомый. Приятный. Но — тихий. Будто издалека. Сказал: «Надо освободить Дарси».

— Ну-ка, погоди, — Дани прищурился, видимо, уже окончательно придя в себя. — Мысленно припомни… Ничего не понимаю… — он изумленно взмахнул ресницами. — Если просто с твоих мыслей брать — звучит голос… правда, я его ни разу не слышал. А если непосредственно в воспоминания забраться, то — нет никого. И не было. Хотя… может, правда, показалось?

Я вздохнула. Честно говоря, со всеми этими проблемами, я совсем запуталась, и сейчас уже не была окончательно уверена, слышала я голос или нет… Я потрясла головой.

— Так, господа, предлагаю покончить с массовыми психозами и начать действовать, — подытожила я. — Был голос, не было голоса — хрен с ним. Но, что верно, то верно — надо спасти Дарси.

— А если это ловушка? — спросил Эльстан.

— А это стопудово ловушка, — хохотнул Дани.

— Ребята, я последний раз говорю… меня вообще кто-нибудь слушает?

— Джен, да брось ты… — махнул рукой темный эльф. — Хоть еще сто раз скажи, что мы можем убираться на все четыре стороны, все равно мы тебя одну никуда не отпустим.

— А она не одна пойдет, — неожиданно выступил Эльстан. — Я пойду с Джен, мне все равно там ничего не грозит — магии у меня нет, а казнить меня они не посмеют. Разве что убить… — он хищно улыбнулся, — но это им еще постараться надо.

— Не переживай, они постараются, — усмехнулся Дани. — А мы, значит, тут будем сидеть, курить, объедаться, упиваться, да с девками в постели кувыркаться! Нет, в этом, конечно, что-то есть… — почесал он подбородок.

— Дани, — покачала я головой, — можешь шутить, сколько хочешь, но логичнее всего вам действительно остаться здесь. Ни тебе, ни Корду, ни Витольду проблемы с Инквизицией не нужны.

— Логичнее! Джен, хватит уже! Где ты видела, чтобы мы логично поступали? Короче, кончаем базар, собираемся в дорогу. Возражения есть?

Возражений не было. Я вздохнула. В принципе, задайся я целью заранее просчитать исход наших так называемых переговоров, другого варианта представить было бы невозможно.

Появившаяся по нашему зову Этана представляла собой живое воплощение оскорбленной гордости — то, что она была в бешенстве, было видно невооруженным взглядом. Я еле удержалась, чтобы не переглянуться с Дани — видимо, она не раз пыталась просочиться в ментальный фон нашей беседы… иными словами, — подслушать, но ни одна ее попытка так и не увенчалась успехом, что и привело ее в ярость. Однако высказывать нам все, что она думает по этому поводу, богиня не стала — это означало бы чистосердечное признание в попытке диверсии, да еще и неудачной, а этого богиня, разумеется, позволить себе не могла. Мы тоже сделали вид, что ничего не заметили, даже ее горящего нечеловеческим гневом взгляда, так что, в принципе, «политес» был соблюден.