Валерия Лихницкая - Элантида

— Прежде хочу поблагодарить вас за спасение Дарсинеи. А также… за возвращение Таша, — голос Этаны стал торжественным. — Тот мужчина, с которым вы сегодня… ммм… повздорили, это — бог магии, Таш Лантрен.

Этана замолчала, видимо, ожидая от меня какой-либо реакции. Однако я только пожала плечами.

— Так, значит, это не подарок? — хмыкнула я. — А я-то думала…

Этана непонимающе нахмурилась, но я ничего объяснять не стала.

— Безумно счастлива за вас и ваш мир, — кивнула я, — только хочу вас огорчить, я к возвращению этого напыщенного павлина никакого отношения не имею. И не делайте такие глаза, мы с ним не, как вы изволили выразиться, «ммм… повздорили», а подрались. Так что вашего восторга по поводу его появления разделить не смогу, не просите. Однако признаюсь, теперь я отчалю домой со спокойной душой — каким бы он ни был надутым индюком, он все-таки сильный маг, и его вклад в ваше общее дело будет неоценимым, — продолжила я. — Теперь у вас, как мне кажется, очень приличные шансы, и правление Гаронда, судя по всему, очень скоро закончится, что не может не радовать. Или… я что-то не то сказала? — спросила я, заметив легкую тень на лучезарном лице богини.

— Да нет, все в порядке, только… — снова замялась Этана. — Дело в том, что с вашим возвращением домой придется… немного повременить.

— Что? — я не стала повышать голоса, напротив, заговорила очень тихо, почему-то самой себе напомнив Алехандро. Он всегда так разговаривал, когда злился, осознанно или нет подражая манере дона Карлеоне из «Крестного отца». Я никому подражать не пыталась, эта интонация у меня вырвалась сама, но эффект она произвела хороший. — Мне сейчас послышалось? Или…

— Вам не послышалось, — передернула плечами богиня. — Но я действительно не могу вас вернуть. Сейчас. Но чуть позже…

— Это как-то связано со Зверем? — прищурилась я.

— Нет, конь здесь совсем не при чем, — уверенно замотала головой богиня. — Дело в Гаронде. Сейчас он очень решительно настроен. Если я открою окно в твой мир, это не пройдет для него незамеченным…

— И что?

Богиня нетерпеливо топнула ножкой.

— Портал между мирами делается несколько иначе, чем те, что ты видела здесь… — досадуя на мое непонимание, вздохнула она.

— Да ну? А мне казалось…

— Я не знаю, что там вам казалось, но… вы ставите под сомнение мои слова? — поджала губы Этана, но все же продолжила. — Может, порталы и выглядят одинаково, но техника их создания очень сильно отличается. Межмировое окно не открывается на пару мгновений, оно держится некоторое время. И Гаронд может воспользоваться этим сроком…

— Чтобы проникнуть в мой мир? — я пожала плечами. — Во-первых, ему там уже делать нечего, сейчас там вряд ли осталось что-либо из того, что могло бы привлечь его внимание. Что он хотел сделать, он там уже сделал во времена Инквизиции. А во-вторых… насколько я помню, он и так может туда проникнуть в любое время, независимо от того, вернусь я домой или нет.

Этана округлила глаза.

— Но… это невозможно! Вы что-то путаете…

— Путаю? А что тогда Инквизиция делала в нашем мире? И как вы тогда объясните тот факт, что за мной по Новой Зеландии гонялись безумные всадники, вооруженные магическими мечами?

Она вздохнула, грустно опустив очи долу.

— Насчет Инквизиции, я к сожалению, ничего не знаю, а что касается всадников… это было мое упущение… вероятно, они появились там много раньше, когда я открывала окно в прошлый раз… Именно поэтому я не хочу повторять эту ошибку. Нам придется немного подождать, чтобы усыпить бдительность Гаронда, а потом…

— Так, стоп! — взорвалась я. — Давайте не будем никого усыплять. Отправьте меня домой или…

— Но я не могу так рисковать! — воскликнула Этана.

— Послушайте, богиня, откуда такая любовь к моему миру? — недоверчиво прищурилась я. — Даже если он туда проникнет, вы ничем не рискуете. Так какая вам разница…

— Мне? — глаза богини возбужденно засверкали. — Мне — никакой. А вот моему миру…

— Давайте без пафоса, — поморщилась я. — Мой мир вашему уже давно ничего не должен — все, что вы хотели забрать, забрали еще во времена правления вашей Элантэ. Там уже ничего не осталось.

— Да, — глухо проговорила она, — ничего. Кроме самой Элантэ.

Мы сидели в «зале заседаний» все той же тесной компанией, что и в прошлый раз — ни невесть откуда взявшийся Таш Лантрен, ни новоспасенная Дарсинея к разговору допущены не были, дабы не запутать его окончательно. Этана снова сидела в своем кресле, я и мои ребята — полукругом напротив нее, заняв свои места в креслах и на диване. Все было почти так же, как и в прошлый раз, но… вот именно, что почти. С одним маленьким отличием — мы уже не походили на оборванцев и… ни на грош не доверяли Этане. Это было похоже на военный совет, на дипломатические переговоры, где никто не сомневался в силе противника. Я окинула взглядом свою команду.

Всегда скромный Корд был одет в мантию начинающего орочьего шамана, на его шее висели костяные амулеты, волосы были забраны в высокий хвост, открывая зеленоватые остроконечные уши с массивными сережками, как я поняла, обозначающего принадлежность к клану, племени и еще что-то. Цвет его мантии был красно-коричневым, похожим на охряной, с разноцветной отделкой — наряд был непривычно ярким для обычно скромного орка, но ему удивительно шел, и во всем этом одеянии он выглядел очень внушительно.

Эльстан облачился в настоящий эльфийский костюм цвета молодого изумруда, с роскошными белоснежными манжетами, сплетенными из тончайшего кружева, с узорами, изображавшими цветы и деревья Чертог Илидора. Эти узоры повторяли рисунок, расшитый на колете изумрудной крошкой, которая, сливаясь по цвету с тканью, не бросалась в глаза, но сверкала изумительно красиво. Судя по всему, костюм был не сильно парадный, но все же предназначенный не для рядовых обедов.

Витольд… несмотря на то, что он привык не выделяться, сейчас он меня поразил. Одет он был просто, в обычный дорожный костюм, но в отличие от своей излюбленной коричневой гаммы, сейчас он почему-то выбрал все тона серого — от светлого, как пасмурное небо, до цвета мокрого асфальта. В сочетании с сероватой кожей и серебряными волосами, не говоря уже о его переливчатых фасеточных глазах, поблескивающих сталью, зрелище он представлял уникальное. Для довершения картины не хватало только его мышастой масти лошадки…

И, наконец, Дани. Почему-то ни на минуту не сомневалась, что при случае он всех переплюнет. Я им даже залюбовалась. Сейчас он был настоящим Перворожденным, но более всего он был Темным Магистром, в силе которого никому не пришло бы в голову усомниться. Он был в черной мантии, очень изящно, даже как-то ненавязчиво, по самому канту расшитой серебряными ветками, с которых свисали крохотные черепа из цельных бриллиантов, а на листьях выступали капельки кровавой рубиновой росы. Тонкие длинные пальцы были унизаны массивными перстнями, но от одного, самого яркого нельзя было отвести глаз — такой же бриллиантовый череп, только с рубиновыми глазницами и очень крупный. Амулета же, как ни странно, никакого не было — видимо, не смог найти такого крупного камня. Но, кажется, он ему и не требовался. Также как и на голове не было ни обода, ни диадемы, только простая, ничем не расшитая черная лента, повязанная поперек лба, и не позволяющая обычно непослушной челке отвлекать внимание от пронзительного взгляда черного Магистра. Зато вместо этого в его зачесанные назад иссиня-черные волосы были вплетены мельчайшие бриллиантовые капли, рассыпанные, словно звезды по ночному небу. Это было так созвучно немыслимому рисунку его глаз — темно-синих, почти черных, с маленькими искорками, что я не смогла сдержать восхищенной улыбки. Тонкий, изящный, еще более стройный, благодаря черной мантии, сейчас он, несмотря на это, не казался мальчишкой. Его аристократические черты Перворожденного, пронзительный горящий взгляд бездонных, прячущих в себе звездное небо глаз, эта прическа, недвусмысленный рисунок на мантии — все это делало его похожим на бога подземного мира.